Ужасный суд

« Ты же понимаешь, что они наблюдают за нами. Ты понимаешь, что они знают, что ты здесь. Они знают положение каждого человека на планете, они древнее самой вселенной, они пришли из таинственного космоса, чтобы взять под контроль жалкое подобие цивилизации. И эта цивилизации преклонилась перед ними, заслужив знания и возможности своих правителей. Но так ли это сейчас? Нравится ли им лицезреть то, что человечество воспринимает их имена как выдумку, легенды о них как сказки? Нынешняя цивилизация будет погребена несоизмеримой силой древних божеств Египта» – голос моего разума стал слышен отчётливее, в его тоне появились отголоски хрипящего голоса. Мой взгляд упал на собственные ладони, застыв на них. Чувствовалось, что мои зрачки увеличились во много раз, по лбу обильно стекал пот, капая на мои руки.

– О чём ты говоришь? Это несопоставимо с реальностью! Такого не могло быть. Нет ни одного свидетельства о том, что эти существа являлись чем-то большим, чем просто выдумкой на основе страха перед смертью и силами природы. На их реальность могли ссылать лишь наивные теории фанатиков теории заговора и противников эволюции! То, что ты сейчас говоришь, неподвластно законам реальности. Закрой свою пасть!

Ответа на мои слова не последовало. Голос вновь затих, ожидая удобного момента, чтобы пробраться в мои мысли.

Профессор что-то прокричал на древнем египетском языке и закрыл глаза. Одновременно с последним словом, трёхметровое существо ухмыльнулось, усилив хватку. Убрав священный Анх за пояс, он плавно протянул правую руку к груди старика. Его пальцы, сложенные вместе, пронзили грудную клетку профессора, из глотки которого вырвался истошный вой боли и мучений. Шакалоголовое существо лишь внимательно продолжало смотреть в лицо старика, словно наслаждаясь его воплями и страданиями. Его человеческая ладонь уже полностью вошла в грудь пленника, издалека я видел, как существо совершает какие-то движения внутри. Наконец, нащупав что-то, оно издало вой, присущий шакалам, и яростно выдернуло руку из груди. Брызги крови окропили его оголённый торс, ручьи крови стекали с груди профессора, фонтаном брызгая на стены гробницы. Всё ещё бьющееся сердце старика находилось в багровой ладони Анубиса, разинувшего свою зубастую пасть от радости. Профессор продолжал дышать, слегка подёргиваясь в смертельной хватке высокого существа, несмотря на только что вырванный биологический мотор из его организма.

Мой разум окончательно потерялся в хаосе происходящего. Я перестал слышать свой собственный голос, мои мысли потеряли всякий смысл. Чувство существования улетучилось в бесконечность, мои ощущения стали холодными, словно мороз, царивший в ночной пустыни. Я не мог произнести ни единого слова, мой рассудок и моё тело оказались парализованы неописуемым ужасом происходящего. Я начал думать о том, что пора выбираться. Начал метаться из стороны в сторону, выдирая волосы из своей головы. Не знаю, как существо не заметило меня, учитывая то, что я плакал навзрыд, поникнув в небытие.

« Наивный мальчишка. Нам уже никуда не деться. Ты и твой рассудок навсегда останутся здесь, составят кампанию профессору и тысячам ему подобных.»

– Закрой свой рот! Тебя нет, ты и есть я! Только я решаю, что мне делать! Что есть правда, а что вымысел! – сквозь зубы процедил я, еле сдерживаясь от стремящегося вырваться из глотки крика.

« Я согласен с тобой полностью. Только ты. Но подумай хорошенько, разве я – это не ты?»

Мгновение спустя существо бросило тело профессора на пол, рассматривая сердце. Старик изошёлся в истерическом смехе, наполнившим собой мрачный коридор гробницы. Его смех был безумным, в то же время кажущимся источающий умиротворение. Старик взглянул на меня, повернув голову, своим сумасшедшим взглядом и выкрикнул:

– Наконец-то я получу то, что давно заслуживаю. Великие боги, примите меня в свои объятия, проведите меня в ваше царство!

Трёхметровый монстр с головой шакала, опустился на одно колено, достав из-за пояса Священный Анх. Коснувшись им морщинистое лицо старика, он закрыл глаза и произнес что-то, неописуемое для человеческого разума и непроизносимое человеческим языком. В мгновение ока мрачная гробница озарилась ярким, опаляющим белым светом. Я зажмурил глаза, периодически подглядывая за происходящим. Я видел, что силуэты старика и могущественного монстра растворяются в воздухе.

Я открыл глаза, поняв, что свет для них не опасен. Их тела полностью растворились в белом свечении, и я заметил, что голова шакалоподобного существа резко повернулось в мою сторону. Я встретился с ним взглядом, его остроконечная морда исказилась в оскале, его чёрные глаза нахмурились, он словно прожигал меня своим взглядом. Вместе с этим он вновь раскрыл рот, произнеся то, от чего мой слух наполнился отвратительной какофонией звуков и голосов, непригодных для описания человеческим языком. Именно в этот момент я понял, что оно придёт и за мной. Секунду спустя свечение полностью пропало, поглотив два силуэта. Подул сильный ветер, уносивший к выходу из гробницы песок и пыль, словно изгоняя отсюда образы того, что только здесь произошло.

Теперь мне оставалось только ждать неизбежного.

Спустя пару минут ветер стих, пыль улеглась на пол, ознаменовав начало мёртвой тишины, предназначенной для раздумий и ожиданий. Я припал спиной к стене, ухватившись за голову. По щекам потекли солоноватые слёзы, аккуратно стекая к уголкам рта. Я не представлял, что меня ожидает дальше, я не понимал, что мне делать и куда бежать.

« Возьми себя в руки, парниша. Соберись с силами и выбрось лишнее из головы. Раздумья о космическом ужасе не принесут тебе пользы, лишь подарят панику и страх» – вновь раздался голос внутри головы, монотонный и успокаивающий.

– Я не в состоянии. Мой разум разорван на части, пойми ты уже. В нём не осталось ничего кроме ужаса, безнадёжности и тебя. Пожалуйста, оставь меня в покое, – сквозь слёзы процедил я, давясь обильной слюной. Я больше не могу выносить этот голос, подстрекающий и без него безвыходное положение, к ещё более отчаянному состоянию.

« Человек не может сам себя оставить в покое. Как говорится, сам от себя не убежишь. В принципе, судя по обстоятельствам, отсюда тоже никуда не денешься. Освободи свой разум перед неминуемым» – с лёгкой издевкой подсказал голос. Мной овладело нетерпимое желание вырвать этому остроумнику язык и засунуть в задницу.

« Ты слишком агрессивен, дружище. Не забывай, что все твои мысли – мои мысли тоже. Не советовал бы относиться к самому себе с излишней злобой. Аутоагрессия ещё никому пользы не приносила»

– Ты позорный лгун. Ты не можешь быть мной! Тебя нет! Ты всего лишь последствия удара головой, всего лишь сотрясение головного мозга. Пустой звук внутри головы, являющийся последствием паники.

« Тише, тише. Как ты можешь говорить так о собственном рассудке? Парень, да ты явно слетел с катушек» – с усмешкой произнёс голос.

– Ты не можешь быть мной! Я бы ни за что не стал обращаться к себе на «ты», будь я хоть последним шизофреником. Ты – выродок этих существ, которые пытаются сломить меня психологически, разрушить моё сознание изнутри – я со злобой ударил кулаком по холодному полу, выстланному тускло – бежевым песчаником. Из моего горла вырвался лёгкий стон из-за звонкой боли, разошедшейся по пальцам.

« Будь я их выродком, пытался бы я тебя успокоить? Хоть я и говорю, что всё безнадёжно, но я на твоей стороне, дружище. Не противься самому себе. Смирись с тем, что ты просто напросто сошёл с ума и прислушайся наконец к своему внутреннему голосу» – с умиротворяющей интонацией произнёс я сам себе.

– Ты жалкий лицемер! Ты лишь тянешь время, заговаривая мне зубы. Ты оттягиваешь момент, когда это существо вернётся за нами, хочешь, чтобы я остался здесь – с яростью выкрикнул я. Мой голос разошёлся по всему коридору, вплоть до выхода из гробницы, застланному песчаной занавесой бушевавшей снаружи бури.

« Может быть ты и прав. Но, выходит, ты сам растягиваешь время, тратя его на диалог со своим собственным рассудком» – вновь с издёвкой ответил я сам себе.

– Если ты, сука, сейчас же не закроешь свой рот, то я за себя не ручаюсь! – из последних сил выкрикнул я, схватив себя за голову и повернувшись лицом к стене. С головы стекали ручьи пота, размягчая засохшую на затылке кровь, в горле чувствовалось раздирающие жжение – я заметил, что в паузе между разговорами с самим собой, я исхожусь в истерическом смехе, заполнявшим глухие стены смертельной гробницы.

« Знаешь, с меня хватит. Я пытался тебя переубедить, но моё терпение закончилось. Делай со мной что хочешь, но у тебя не хватит на это сил. Ты слишком слаб даже перед самим с собой, не говоря уже об ужасе, который тебе суждено было лицезреть» – за этими словами последовал истерический смех, ещё больше громкий и звонкий, чем ранее. Его разрезали периодически доносящиеся глухие удары. Я закрыл глаза, в голове разливался собственный истошный хохот, заполнявшийся глухими шлепками. Чувствовалось, что моя голова наполняется острой, обжигающей изнутри болью. На лбу почувствовалась сильная влага, постепенно стекающая по всему лицу – когда она коснулась рта, почувствовался вкус железа. Я продолжал изгонять голос из собственной головы, надеясь, что со временем смех стихнет и он захлебнётся собственной кровью.

Отстранившись от стены, на которой виднелись кровавые узоры, стекавшие вниз багровыми изгибами, я заметил, что дикий хохот стих. Вытянув голову кверху, я закрыл глаза, наслаждаясь могильной тишиной, предвещающей ужасное празднество кошмарных существ. Ещё совсем немного и мои мучение изыдут в небытие вместе со мной и тем подонком, что засел внутри моей головы. Но теперь его нет, эта наглая тварь потерялась в пронзающей мою голову боли.

В голове бушевало ужасное головокружение, каменные стены, окружавшие меня, ходили ходуном. Ноги еле держали моё измученное тело, норовя подкоситься в любой момент . Глаза были застланы мутной пеленой белесоватого оттенка, внутри чувствовались пульсации болей, расходящиеся по всему черепу, давя на него и пытаясь пробить изнутри. Моё лицо было покрыто свежими, скоротечными ручьями сладкой крови. Мои руки тряслись в бешеных конвульсиях, то сжимая, то разжимая окровавленные пальцы. Сердце яростно колотилось, стараясь вырваться из грудной клетки, разорвав её на мелкие осколки.

– Ничего, потерпи ещё немножко дружок… скоро ты окажешься на свободе… оно придёт за тобой. Оно хочет… отобрать тебя у меня. Прости, но я не смогу тебя защитить. Так будет лучше нам обоим – каждое слово давалось мне с огромным трудом, онемевший язык заплетался, противясь подчиняться мне. Я аккуратно сложил крестом руки на груди, превозмогая адскую боль в отбитой руке. Сердце словно услышало меня и начало биться реже, входя в такт с глубоким, редким дыханием. Теперь и оно смирилось со своей участью.

« А ты так и не смог смириться с тем, что я – это ты» – послышался слабый, хрипящий голос. Отголоски моего искажённого сознания остались целы, потерявшийся в неописуемом ужасе рассудок стал моим противником, шедшим до победного конца. Но раз я не смог успокоить себя, то древние боги, пришедшие из глубин вселенной и поработившие цивилизацию жалких людей, точно смогут.

– У меня нет сил на разговоры с тобой… ты вторгся в мой разум, но моего тела тебе не видать. Скоро он придёт за нами, скоро ты сгинешь вместе со мной, – процедил я сквозь сжатые от боли зубы, вымаливая у невидимых сущностей дать мне сил на каждое слово.

« Он придёт не за нами, а за мной. Сгинешь ты, и только ты. Твой сломленный разум падёт в пучину небытия за твоё наглое любопытство, за твою непоколебимую скептичность и жалкую наивность» – впервые за долгое время в голове послышался крик, истошный крик обречённого человека, познавшего то, что не суждено знать и лицезреть ни одному живому существу. Искажённый хрипом крик разрезал уши изнутри, словно множество скальпелей скользили по ним. Затем, послышались яростные всхлипы и бульканья, сквозь которые всё ещё вырывался крик. Да, ты заслужил это. Человек, потерявший рассудок из-за своей фанатичной любви к тайнам древности, захлёбывался собственной кровью.

Упав на холодный пол, я почувствовал вибрации, исходящие от пола. Слабый звук массивных шагов расходился в моей голове, издалека раздавался лёгкий рык. Вдалеке виднелся высокий человеческий силуэт, голова которого была украшена немесом и остроконечными ушами.

–Наконец-то ты явился, мой проводник. Наконец-то ты пришёл, мой спаситель – шёпотом произнёс я. Взор застлала непроглядная тьма, спустившаяся словно благословление.

Я нахожусь в практически непроглядной тьме, лишь частично освещаемой тусклыми факелами. Вокруг меня намертво глухие, непроницаемые для лучей солнца каменные стены. Я нахожусь глубоко под землёй, в нескольких километрах под величественными пирамидами и безжизненной пустыней.

Моё лицо покрыто толстым слоем пыли и грязи, руки связаны намертво не то верёвкой, не то лозой. Одежда практически разодрана в клочья, ужасный могильный холод пронизывает моё тело насквозь, лишь слабое тепло от огненных языков факелов согревает меня. Я стою на окровавленных коленях на леденящем кожу, сделанном из холодного песчаника, полу. Собственные волосы клочками лежат на полу передо мной, покрытые алыми каплями крови. С головы стекают ручьи солёного пота, которые опускаясь к шее, усиливают ужасный холод, исходивший от стен гробницы. По грязным щекам стекают солоноватые слёзы, просачиваясь в мой иссохший от жажды и смертельного ужаса, рот. С моей груди обильно капает кровь, украшая собой каменный пол, весь мой торс покрыт запёкшийся кровью. Небольшие и лёгкие порывы ветра, периодически проходящие сквозь дыру в моей груди, выдувают осколки рёбер и сгустки крови. Взглянув позади себя я увидел уже иссохшее тело профессора. На его лице был запечатлён умиротворённый ужас, отголоски страданий словно окружали его рассыпающийся труп, аромат невразумительной боли исходил от него. Он дождался того, чего хотел. Он преодолел это препятствие, теперь он в мире, по которому ступают босыми ногами трёхметровые гиганты, мир, из которого они следят за нашей реальностью своими животноподобными головами и всевидящими глазами.

Наконец, пришло и моё время – надо мной свершится ужасный суд. Суд, через который проходили тысячи египтян после своей смерти. Суд, который настигал всякого, кто пытался найти ответ на древние загадки великой цивилизации. Суд, распространявшийся на вселенские масштабы, выходящий за пределы разумного, граничащий с нашим миром и миром древних существ.

Моё собственное сердце, всё ещё жадно бьющееся в таинственном ритме, находится напротив меня в одной из чаш золотых весов. Около весов стоит трёхметровое существо, древнеегипетское божество именуемое Тот – бог мудрости и правосудия. Его закалённый человеческий торс украшен головой птицы ибис. Древние египтяне считали эту птицу священной, она являлась символом души, стремления и упорства, помимо этого была воплощением утра и солнца. Длинный, острый клюв блестел от бликов пламени факелов, чуткие, маленькие чёрные глаза, посаженные по бокам головы, внимательно всматривались в весы. В правой руке он крепко держал перо, с которого капала чёрная жидкость, его левая ладонь сжимала лист папируса, на котором должен будет запечатлён ход суда надо мной, самого ужасного суда, который только сможет представить человеческий разум.

По левую сторону от весов стояло уже знакомое мне высокое, мощное существо. Голова шакала пристально смотрела на меня, былая ярость существа и его злобный оскал словно улетучились. Его выражение лица было непоколебимым, вразумительным и спокойным. Хентиаменти стоял, словно каменное изваяние, сложив руки на своей массивной груди и терпеливо выжидал решения судьи и присяжных. Он выполнил свою миссию – привести меня в загробное царство, проложив дорогу сквозь неведомое и незримое для человеческого глаза измерение. Теперь, он должен был лишь ждать. Ждать момента, когда великий правитель загробного царства Осирис позволит ему возложить перо на противоположную чашу весов.

Осирис – первый из фараонов, правивший ещё до появления людей, отец Анубиса и Гора. Покровитель фараонов, владыка загробного царства, бог плодородия и земледелия. В отличие от его сыновей, он не был столько крепкого телосложения. Внешне он напоминал иссохшую мумию, только начавший разлагаться труп. Его кожа имела бледно – зелёный оттенок, его глазницы были практически пустыми, лишь небольшие, глубоко посаженые бесцветные подобия человеческих глаз давали понять, что он не слеп. На его рту отсутствовали губы, его нос представлял из себя два небольших отверстия, его уши были похожи на кусок мятой бумаги. Я заметил, что запах разложения слегка пробирает затхлый воздух помещения. Правитель загробного царства был облачён в белые листы папирусы, плотно обвивавшие его худощавое, гниющее тело.

Рядом с ним находилась его жена и сестра – Исида, покровительница рабов, грешников и угнетённых. Так же являлась покровительницей мёртвых и защитницей детей. Наверное, это единственное человеческое существо, находившееся среди этого сброда омерзительных созданий. Надежда, которую вселял её облик, была призрачной, ведь под этой оболочкой скрыто то же космическое создание, пришедшее из границы между мирами, которых было здесь полным полно.

По обе стороны от иноземных супругов находилась толпа яростно кричавших и брызгавших слюной демонов. Сорок два демона лицезрели на меня, выкрикивая что-то на непонятном мне языке, на неописуемом диалекте потусторонних существ, пришедших сюда до появления вселенной. Их уродливые, искажённые шрамами и увечьями лица яростно дёргались в конвульсиях ярости и злобы. Из их разодранных глоток разносился ужасный вой, напоминавший стаю разъярённых волков, жадно преследующих добычу. Наверное, они пытались обвинить меня в грехах, ведь по поверьям древних египтян, человек, не прочитавший перед входом в зал суда защитные заклинания, был обречён на поражение в этом притоне демонического безумия и ужасающего правосудия.

Я зажмурил глаза, сдержать слёзы не было сил. Я готов был выколоть себе глаза лишь бы не лицезреть омертвляющего сознание действа, происходящего здесь. Всеми силами я желал, чтобы это поскорее закончилось. Моё терпение вышло из-под контроля, теперь я разрывал глотку в молитвах завершить неизбежное. Но меня словно никто не слышал, лишь шакалоголовый Анубис прищурил глаза, словно пытаясь разобрать мои яростные, душераздирающие вопли. Его бархатная шерсть слегка колыхалась от слабых порывов ветра, создаваемых дыханием существа, находившимся позади него.

До этого всё, что я видел, всё что я лицезрел в этом зале не выглядело столь омерзительным. Ни единое существо в холодном, каменном зале суда не внушало столько отвращения, как нечто, сидевшее за спиной Анубиса. Моя душа покинула тело, мой разум окончательно канул в небытие, страх заполнил всю мою сущность, мой рассудок погиб под напором паники. Существо, вселившее вселенский страх в меня, окончательно заставило смириться меня с неизбежностью происходящего.

Пятиметровый ужас с головой крокодила пристально вглядывалось в меня. С его острых клыков обильно капала тягучая, прозрачная слюна. На его пасти виднелись следы засохшей крови. Его залитые злобой глаза словно пожирали мой разум. Оно сидело на четвереньках, возвышаясь над своими повелителями, смотря на них сверху вниз. Его мощное, львиное тело билось в судорогах, едва сдерживаясь от нетерпения накинуться на меня. Его бычьи ноги яростно топали по песчаному полу, из-под его копыт в разные стороны разлетались пыль и песок. Из его ноздрей вырывались порывы воздуха, доходившие до меня и доносившие зловонный аромат разлагающейся в его глотки человеческих сердец.

Имя этому существу – Амат. Пожиратель сердец грешников, ненасытный ужас загробного царства, вечно голодный монстр, съедающий заблудшие души смертных рабов великой вселенской цивилизации.

Холод пронизывает моё тело, режущие песчинки просачиваются в грудь, заполняя собой рваную рану и облепляя запёкшуюся кровь. Адская боль слишком долго пронизывала моё тело – теперь она стала обычным делом, превратилась в мучительное наслаждение, каждая её новая пульсация доставляла мне всё большее удовольствие. Солёные слёзы застыли на моих щеках, размокшие пыль и грязь тонким слоем растекались по лицу, просачиваясь в множественные порезы и испещряя жжением мою бледную кожу. Я жадно захлёбывался собственной слюной, перемешанной с металлической кровью, в глотке раздавались лёгкое бульканье и хрип, периодические прерываемые приступами лихорадочного кашля. Отхаркивая собственную кровь, я ощущал, что мои мучения постепенно приходят к концу. Поскорее бы уже весь этот кошмар закончился, как же я желаю того, чтобы моё сознание наконец оборвалось и кануло в небытие. В место, где до него никто не доберётся, где ни единое существо не способно существовать и думать, туда, куда не смогут добраться ужасающие существа, проводящие свой анафемский суд.

По холодному, тёмному залу, стены которого усеяны изображениями пантеона Древних Богов Египта, продолжали расходится тошнотворные вопли яростных существ. Мне был непонятен и неизвестен их язык, но я думаю, что демоны-насмешники выкрикивали, брызгая вязкой, алой слюной, всевозможные проклятия и осуждения, анафемы и шамматы. Их истошный вой разрезал затхлый воздух древнего помещения, пронизывал мой слух и изнутри разрывал голову, казалось, ещё немного и мои барабанные перепонки разорвутся в мелкие клочья.

Всё это продолжалось до тех пор, пока владыка Древних Богов не поднял свою прогнившую, сухую ладонь болотного оттенка. Яростные демоны замолкли, вняв его спокойному, элегантному движению. Затем, он произнёс что-то на неведомом мне диалекте хриплым голосом, и, посмотрев пристально на меня своим подобием человеческих глаз, повернул дряхлую голову в сторону Анубиса и медленно кивнул.

Будучи одарённым почтенным взглядом умерщвлённого правителя Загробного Царства, я наконец осознал то, что стало квинтэссенцией всех моих страданий и мучений. Его пронзительный, в то же время отвратительный и пугающий взгляд, словно просветили мой разум. Секундная встреча наших глаз наконец открыло передо мной то, что стоит понять каждому, подобному мне, человеку. Есть тайны, такие, что земля не удержит того, кто познает их. Есть слова, проклятые с первых дней творения – имена, забытые давно, чья сила разрушит столпы и оборвёт дыхание всех живущих навеки. Об этом молчат испившие эти тайны, не обмолвятся и словом псы-предатели. Снаружи нашего мира вращается множество миров, находящихся на грани нашего понимания. Каждый мир населён Слугами, жителями этих миров, и за ними наблюдают Хозяева. Слуги, существующие во всех этих мирах, подвергаются незримому контролю. Каждый существующий мир несчастен, включая жалких людей. Все до единого подвержены року и губительным намерениям Хозяев, губительных для их душ. И, лишь поклонение и осознание Хозяев, может оказать некое слабое влияние на их гиблые судьбы.