Сорок тысяч. Антибиография

Она всю посуду перемыла. Ох уж эти женщины. Но я рад. Что врать-то.

– У тебя на холодильнике фотография девушки…

– Это Светлана. Бывшая, как говорят. Долгая история.

– Вот и хорошо. Если к утру не разочаруешься, значит, будет о чем поговорить при следующей встрече.

– А ты? Не разочаруешься?

Водила начал сигналить.

– Скорее всего, да. Но не сразу. Ладно, мне пора. Спасибо.

Щелкнул язычком замок. Стало тихо. Пусто. Причем настолько, что даже не хотелось выпить. Зато вечер, безусловно, удался.

«И почему я, дурак, не убрал эту Светкину фотографию? Глеб, ты идиот… Ну да Бог с ним». Потер руки и уверенно и бесповоротно побрел чистить зубы и намывать прочее…

СВЕТЛАНА

Мы прожили вместе шесть лет.

Еще в институте на последнем курсе я работал в одном издательстве фотографом. Вечерком как-то пили водку по поводу дня рождения нашего редакционного товарища, дяди Федора. Был февраль. Один из тех мерзких периодов, когда безумно сыро и ветер пытается залезть во все штанины, воротники и рукава. Поэтому пили зло.

На следующий день я, едва проснувшись, побрел по улице. Был обед. Да, точно, был обед. Я был «ну очень со вчерашнего» и есть не хотелось. Сидеть в конторе – тоже. И с чего-то я решил, что прогулка по околоарктическому климату будет мне мила и крайне положительно отразится на моем самочувствии. Напялив пониже шапку, намотав на шею шарф (эдакий двухметровый удав-радуга, связанный мне на день рождения бывшей подругой из института), подняв воротник пальто, я шагнул в ветер и повелел своим ногам идти.

Проскочил я всего один квартал и осознал, что лучше мне не становится. А вот потряхивать начинало еще сильнее. И как кстати оказалась автобусная остановка с милым сердцу киоском.

Я заскочил внутрь. Стащил одеревеневшими пальцам с носа шарф и попытался улыбнуться продавщице. Как я понял по ее реакции, мое лицо полностью отражало меру страданий и их причину.

– Бутылочку пива, только не холодненького, светленького.

– Что, прямо так?

– Несомненно!

– У нас пить нельзя, хозяйка ругается.

– Да я и не собирался. В пакетик положите. В непрозрачный.

– Ленточку повязать?

– Спасибо, рассмешила. И пачку сигарет. «Кент», четверка.

Покончив с торгами и финансами, я на секунду представил, как мило и не торопясь доберусь до редакции, тихонько проскользну в курилку и там, на подоконнике, сидя прямо над батареей, выхлестаю с горла микстуру и закушу ее сигареточкой. И мир будет спасен. Божественно.

Я открыл дверь и сделал всего один шаг. И тут же нечто темное, сопровождаемое женским визгом, обрушилось на меня. Я инстинктивно отпустил пакет и подхватил на руки поклонницу ньютоновских яблочек.

«Блядь!» – хрустнул во весь голос пакет при ударе стеклянного об ледяное. «Блеа-а-ать» – отозвалось эхо во внутренней пустыне мозга. Планам спасения мира через отдельно взятого индивидуума пришел пиздец.

– Простите, извините, я не специально. Поскользнулось вот.

Темно-синий пуховик. Съехавший набок капюшон-труба. Опушка в инее…

– Спасибо. Я сначала подумал, что вы преднамеренно. А сейчас вижу – нет. Даже полегчало, – сухо выдал я, ставя объект на место. В смыслу на ноги.

Пиво вытекло из пакета и прихватилось на брусчатке желтым пятном в форме попавшего под каток осьминога. Наклонился, подхватил пакет с боем и отправил его в урну. Спи спокойно, дорогой спаситель…

– М-да… Здоровье мое теперь в непоправимой опасности…

– Ой, а вы из аптеки шли?

– Ну да. Типа того.

Поправила капюшон. Одернула куртку.

– Мне так… А может, я вам денег дам на лекарства? Что я говорю?… Скажите, как оно называлось – я сбегаю куплю.

– Не купите.

– Почему?

– Потому что это была вакцина от армянской коньячной лихорадки. Ее только под заказ делают.

Пауза. Жду реакции. А пока можно достать сигарету и закурить. Тем более повод явно есть…

– Пиво, что ли?

– Ага. Решил вот, понимаешь, в себя вернуться. А пришлось спасать вас. Супермену не до здоровья в такие моменты.

Она откинула капюшон и улыбнулась. Приятное лицо. Немного резкие черты. Скулы такие монгольские. Но очень мило. И глаза большие.

– Меня Света зовут. А вас?

– Ну так как за знакомство мы уже бутылочку раздавили давай на ты. Я Глеб. Фотограф. И теперь, видимо, трезвенник.

– А я через две остановки работаю, в обменнике. Кассиром.

– Рад безумно. Ты симпатичная.

– Знаю. Только неуклюжая немного.

– Это мы потом разберемся. С тебя пиво и встреча после работы.

– Можно.

– А парень твой ревновать не станет? Или муж там.

– Я не замужем и с парнем рассталась три месяца как.