Чай с шалфеем, или Марселла между мирами

– Уж и не знаю, зачем мне последняя информация? Мне бы больше пригодилось знать, как людей в метро в час пик отпугивать. А то как прижмутся. И вообще, как по мне, так вообще можно купить в магазине или в аптеке трав и ничего собирать не надо.

– Так-то оно так, да вот только, сработает ли эта трава, неизвестно. Я, кстати, сегодня к Клавдии Тимофеевне заходила.

– Как у неё дела?

– Она в клуб стрелков записалась?

– Очередное увлечение?

– Ага. Говорит, что из десяти попыток семя раз попадает в десятку.

– Как говориться, чем бы Баба Клава не тешилась, лишь бы тракторы не угоняла. – улыбнулась я. Пойду отдохну. В институте совсем вымоталась.

– Ступай-ступай, Марселюшка. А я посудку помою.

Войдя в свою маленькую комнату я в очередной раз с опаской глянула на стопки книг, что были сложены на шкафу, когда-нибудь эта бабушкина «библиотека» точно свалиться мне на голову, подумала я. Ба, любила читать, но стеллажей в квартире не хватало, вот часть книг она и засунула на шкаф в моей комнате.

Сидя за письменным столом, я любовалась, если можно так сказать видом, пока еще голых деревьев и редкими прохожими на улице. Понемногу начал накрапывать дождь оставляя следы на, местами, разрушенном асфальте. Прямо под моими окнами соседка с первого этажа, имя её не помню, приводила в порядок своих лебедей, сделанных из машинных покрышек, и с особым трепетом рассаживала на газоне плюшевые игрушки, которые, по её мнению, украшают придомовую территорию. И откуда только берутся такие «ландшафтные дизайнеры». Дворовые собаками скучковавшись в стаю пытались догнать какого-то полосатого кота, но тот проворно влез на высокий дуб, что рос посреди двора. Буквально, вчера экоактивисты приковали себя цепями к нему, чтобы не разрешить вырубку дерева. В итоге им удалось отстоять дуб. Правда, сами они в итоге ушли, а цепь снять забыли. Ох, уж эти мамкины экоактивисты. Я взглянула на часы, что стояли на комоде. Ровно пять вечера, а хотелось бы июнь. И перевела взгляд на статуэтку совы, что находилась рядом. Коричнево-белого цвета, она сидела со сложенными крыльями и с большими глазами, словно на дворе ночь, а она пытается высмотреть в кромешной тьме свою добычу. Родители привезли её из какой-то африканской страны, Замбии, кажется. Когда были там на раскопках. От них у меня вообще мало чего осталось. Они редко писали и изредка присылали какие-то артефакты или сувениры из того места где проводили свои раскопки. В прошлом году на мой день рождения, я получила медный, наполовину покрытый ржавчиной ключ с запиской, в которой говорилось, что ему уже веков семь, не меньше. И возможно сам Иван Грозный держал его в руках. Они его нашли, когда приехали на руины древнего храма под Великим Новгородом. Мне, конечно, эта информация мало что даёт. Я бы с большимудовольствием получила от родителей тортик или же просто провела бы с ними целый день в парке аттракционов. Но, когда твои родители археологи, то приходится привыкать, к тому что общаться с ними ты можешь в основном в переписке и видеть лишь на фото на фоне очередных развалин. Единственная фотография, где я вместе с родителями, в рамке стояла рядом с африканской совой. Здесь мы были втроем: я посередине, а мама и папа по бокам обнимают меня. Мне на этом фото, наверное, лет пять-шесть. Уж и не помню, что это было за место, парк, вероятно, какой-нибудь. Но помню, что в тот день мы отлично провели время: была теплая погода, мы ели сахарную вату, гуляли, смеялись, посмотрели представление в цирке и любовались в телескоп на небо, кажется, тогда было солнечное затмение.

Глава 3

Шесть месяцев назад.

В лаборатории зажегся свет. Просторное помещение с белыми стенами без окон ожило. Железные шкафчики, стеллажи с химикатами, различные приборы: микроскопы, горелки, реактивы – покорно стояли на своих местах, как солдаты и ждали, когда придёт их час вступить в рабочий процесс. Мужчина лет двадцати пяти, в белом халате, с черными волосами неряшливо спадавшими на лоб и в круглых очках проследовал вдоль длинного стола, на котором стояли различные колбочки с разноцветной жидкостью. Он остановился у большой доски и начал разглядывать сложную схему расчетов, изображенную на ней.

– Так, а что если мы здесь сократим и вот эти знаменатели поменяем местами, и это передвинем сюда? – Ученый стёр какие-то числа и написал их в новом месте. – Нет! Это окончательно теряет всякий смысл. Только если… – Он вновь принялся что-то стирать и переписывать, пытаясь докопаться до какого-то ответа. – Ощущение, что где-то я допустил ошибку и расчеты не верны. Но где?

В лаборатории раздался стук.

– Никита Григорьевич, – женщина лет сорока пяти открыла дверь, – у нас через пятнадцать минут начинается конференция, мы ждем вас в главном зале в северном крыле.

– Спасибо, Марина Олеговна. Сейчас закончу здесь и подойду.

– Хорошо, ждем, – она скрылась из виду.

– Так как же мне тебя решить? Или я что-то упускаю? Но что? – Ученый продолжал глядеть на доску пытаясь понять где была совершена неточность.

Он подошел к самому большому прибору на лабораторном столе. Пять цилиндрических стрежней, со встроенными в них сверху лазерными лампами, образовывали пятиугольник. Между ними были натянуты провода различной ширины и цвета: синие, красные, зеленый и желтые. Посередине находилась колба с голубоватой жидкостью. Железная подставка, на которой всё это находилось, была весьма массивной. От неё отходили провода к специальному пульту, на котором было с десяток разноцветных кнопок: большая красная, несколько желтых поменьше, среднего размера зелёные и пара черных. Сбоку находился поворотный рычаг с делениями от одного до десяти и три лампочки: зеленая, белая и красная.

Ученый нажал на красную кнопку – загорелась зелёная лампочка. Он перевёл рычаг на отметку «шесть», затем нажал поочерёдно черные кнопки, после чего сразу надавил на все зелёные. Прибор начал издавать жужжащий звук похожий на шмелиный. Началось движение тока по проводам. Он перевёл, рычаг на отметку «семь», жужжащий звук усилился. Жидкость в колбе начала понемногу бурлить. Лампы начали пускать бледные полоски лазера, которые соединялись над колбой.

– Ну, давай же! – учёный перевёл рычаг на деление «восемь». Жужжание вновь усилилось, и тут один из контактов взорвался с громким хлопком, будто лопнул надувной шарик. Дым мгновенно распространился по лаборатории.

Глава 4

Дождь уже начал барабанить со всей силой по окнам и подоконникам, превращая дворовые дороги в грязные реки, которые уносили в канализацию вместе с собой весь мусор, что накопился за зиму. Те немногочисленные прохожие, что были на улице заспешили под крыши ближайших подъездов, чтобы не промокнуть. Даже городские вороны примостились под козырьками подъездов, чтобы остаться сухими. Из-за дождя асфальт совсем поменял цвет и из серого превратился в черный. Честно, говоря я люблю такую погоду. Особенно мне нравится засыпать под шум дождя. Он словно приятная колыбельная убаюкивает и уносит далеко от суеты и мирских проблем. Вот и сейчас после чая и нервного дня, проведенного в институте спать хотелось особенно сильно. «Но дипломная работа сама себя не напишет» – подумала я, «с другой стороны в сонном состоянии я её тоже не напишу, подремлю часок и возьмусь за дело» – решила я.

Как только голова коснулась прохладной подушки, я почувствовала, как сон медленно проникает в меня. Приятное и теплое ощущение растекалось по всему телу. Мысли затуманивались, проблемы будто бы покрывались легкой дымкой, отчего казались менее значимыми.

Проснулась я от громкого хлопка, словно хлопнула дверь. Наверное, бабушка пошла в магазин. На улице ещё было светло. Часы показывали пять часов. Эта странность меня смутила. Посмотрев на них поближе, я поняла, что села батарейка. По ощущениям я проспала около часа, не больше. Но чувствовала себя очень бодро.

– Ну, что ж можно и за диплом, – скомандовала я себе.

Но для начала всё-таки решила, подкрепиться.

– Ба, ты здесь? – на мой вопрос никто не ответил.

Значит, точно пошла в магазин. Войдя на кухню я с ужасом обнаружила, что бисквита нет. Неужели бабушка все доела? Хотя может она просто его отнесла Бабе Клаве? Но оставалось больше половины. Она весь забрала? В общем я решила не раскрывать тайну исчезнувшего бисквита, а спросить у бабушки, когда она вернется.

Я открыла холодильник, чтобы чем-нибудь поживиться. Но внезапно меня обдало мерзким запахом тухлятины. Что может так мерзко пахнуть мне было невдомек. К тому же еще час назад из холодильника веяло свежестью. Что могло так быстро испортится? Обычный набор продуктов: пакет молока, свежие фрукты, нарезка не распакованной колбасы, сыр – ничего из этого не вызывало у меня сомнений. Но желание, что-либо есть у меня совсем исчезло. В итоге я налила себе воды из графина, и как только сделал глоток то огромным фонтаном выплюнула всё обратно. Вода имела неприятный вкус, как будто стоит уже пару недель.

– В чем дело? Может это какой-то настой для полива цветов? Но обычно в этом графине была питьевая вода.

Я перевела взгляд на обои, в очередной раз поняв, какие же они страшные, и особенно это виноград ужасного оттенка… И тут мне стало не по себе, ведь мне всегда казалось, что виноград на обоях имеет зелёный цвет. Но сейчас он был красноватым, будто полежал на солнце и слегка дозрел. Но может он все время таким был, и мой мозг что-то додумывает за меня? Хотя может всё дело было в освещении. Возможно днём лоза более зеленая, а вечером, когда освещение затемняется – более красная? Хороший вариант – это проверить – включить свет, чтобы добавить освещения. Я нажала на кнопку выключателя, но лампочка над головой лопнула. Я только и успела, что вскрикнуть и закрыться руками, как дверь в квартиру распахнулась. На пороге возникла высокая фигура.

Глава 5

Большой зал был освещен яркими лампами под потолком, высота которого была не меньше десяти метров. Почти все места в аудитории были заняты. Ученые внимательно слушали седобородого старичка на сцене, который с важным видом и большим воодушевлением что-то декламировал, периодически меняя слайды на экране. И лишь Никита Григорьевич, будто находился не в этом зале, а где-то в своём мире, погруженный в мысли и раздумья, совершенно не слушая гостя со сцены. В голове он раз за разом прокручивал свои расчеты пытаясь, понять из-за чего прибор не работал. Мысли вертелись со скоростью света, одна сменяла другую. В своих догадках ученный пытался перебрать различные варианты.

«Что, если добавить больше жидкости в колбу и уменьшить мощность, при этом отключить пятый цилиндр?» – спрашивал он себя.

Весь зал одновременно зааплодировал. Никита Григорьевич глянул на сцену. Седобородый старичок стоял в самом её центре и улыбался аудитории, довольный собой. Наверное, рассказал, про своё очередное открытие. Это, конечно, всё здорово, но сейчас его интересовал собственный эксперимент, а не чужие успехи.

В своих мылся Никита Григорьевич уже во всю находился в лаборатории меняя местами числа на доске и возясь с цилиндрами.

– Это же очевидно. Всем спасибо, – произнес гость со сцены. Публика вновь взорвалась аплодисментами, как подростки на рок-концерте.

– Действительно. Очевидно! – повторил Никита Григорьевич и пользуясь случаем выбежал из зала, пока ученые купали гостя в овациях.

Проследовав по ковровой дорожке, что лежала на паркетном полу, он выбежал на лестницу и вприпрыжку спустился на два этажа ниже, затем свернул в галерею и шагая мимо больших окон, отметил про себя какая на улице мерзопакостная, унылая погода. Он повернул направо и спустившись еще на один этаж оказался в родном коридоре. Уже на подходе к лаборатории он возбужденно начал доставать ключи из кармана.

Оказавшись внутри Никита Григорьевич тут же кинулся к доске с расчетами и принялся что-то поправлять.

– Так, это сюда, вот это туда, а это… это верно должно быть тут! – он гордо уставился на то что вышло. – Точно. Так и должно быть!

Подойдя к столу ученый принялся менять местами какие-то провода.

– Поменяем здесь и здесь. – Словно сам собой руководил он. – А это поменяем вот так!

Ученый вновь включил прибор. Тот начал издавать привычный звук шмеля. Жидкость в самом центре забурлила. Никита Григорьевич подкрутил рычаг на отметку «восемь», нажал на две желтые кнопки, перевел рычаг на «девятку», жужжание стало ещё громче. Тогда он нажал все оставшиеся желтые кнопки и перевёл рычаг на отметку «десять». Жидкость принялась вытанцовывать внутри колбы, а лазеры светили ярко-зелёным светом соединяясь в центре над ней. Пространство над этой точкой начало искажаться, словно ученый смотрел на дно чистой реки сквозь волнующуюся воду. Сначала искажение было размером с монету. Затем увеличилось до размеров тарелки и на этом остановилось.

– Это чудесно!

Ученый поднес руку к пространственному искажению и просунул её внутрь. Он отметил, что ладонь начало слегка покалывать.

– Сработало. Портал в параллельный мир работает. Теперь надо его сделать таким, чтобы сквозь него мог пройти целый человек.

Глава 6