Дворянин. Книга 1. Часть 1

– Порченное – прокричал Пётр, проверив мешки.

Как они его там отличают? По мне оно всё «порченое». Какое-то мелкое и несуразное.

– А что будет? – сразу вскинул голову староста.

– А вам доверять можно? Там техника сложная, а вы даже моё имя сказать позабыли – напираю на него.

– Вы зачем вообще зерном взяли? – спрашиваю, потому что не вижу смысла их действия.

– Так…это…часть…посеять хотели – насупился Егор.

– Куда сеять? Это сеять? – растерялся теперь уже я.

– Ну-у, вы же обещали дать землю в аренду. Аль передумали? – тут уже и Михайловы подключились.

– Мать вас так….агрономы хреновы – начинаю уже закипать я. Мое терпение с этой поездкой и всеми этими приключениями резко движется к нулю. Скоро буду принимать кардинальные меры. – Разве такое можно сеять? Да тут у вас вообще х…, пшеницу сеять не надо.

Немного «повоспитывал и наставил на путь истинный» старосту и Михайловых, пока остальные крестьяне догружали три телеги, использовали и наши. Отдали моим крестьянам по моему указу трофейную крестьянскую одежду, а старосте самый плохой топор. Наконец, караван двинулся в Венёва. Я уже на Звёздочке, укутавшись буркой. Фатей рядом на Рыжем. Трофейная лошадь тянет большую часть туши кабана, лошадиные и волчьи шкуры. Полицейские на телегах. Раненые в балке. Арендованные лошади уже третий день хрустят выделенным мной овсом, поэтому тянут. Бедные животные на казённой службе. Ещё немного бы и их самих пришлось бы тянуть.

Когда я первый раз был в Венёва, даже по сторонам не смотрел. Уже заметил за собой странную особенность. Воспринимаю поселение только со второго-третьего посещения.

Ближе к вечеру въезжаем в городок. Тут всё близко и рассмотреть не составляет труда. На весь городок только три каменных дома. Мы и направились к городскому магистрату, ориентируясь на недостроенную колокольню Николаевской церкви. Рядом строят и саму церковь. За ней располагается Покровская церковь. Нам налево, к каменному несуразному дому в три этажа. Смотришь на него и скажешь, что строили лет сто назад, если судить по его внешнему виду. Нет, всё же в два этажа, а третий…что-то непонятное. Рядом две площади. Одна называется Красной, занятая мелкими торговыми рядами. Вторая Торговая. Тут уж обосновались купцы посолиднее, с магазинами и магазинчиками и мастерскими. И трактиры. А-то как же без них? Дальше несколько домов, кладбище и Ионно-Предтеченская церковь. Недалеко ещё один рынок, где торгуют скотом и сопутствующими ему товарами. Виден Воскресный собор, стоящий на высоком берегу реки Венёвки. Пипец, да сколько же их, этих церквей на такой маленький городок. Да тут жителей вместе с приезжими тысяч пять не больше. Я всё понимаю, надо, но не до такой же степени. Каменных церквей куча, а для жизни людей всего три дома нормальных.

Городок у меня оставляет впечатление временного перевалочного торгового места с церквами. Не хватает только челночников с клетчатыми сумками снующих туда-сюда и орущих на всех языках мира. Грустно.

Глава 15

Подкатили к магистрату, и я иду искать хоть какое-то начальство. Нашёл. Пятидесятилетнего штабс-ротмистра Гейдеке Людвига Егоровича, и нижнего полицейского чина проживающего тут же. Его тут же послали за ратманом Шаталовым Николай Андреевичем. Шаталов был владельцем и одного из каменных двухэтажных домов, где и проживал с семьей. На первом этаже лавки, магазины, контора и склад, на втором сам купец третьей гильдии со своим семейством. В основном он занимался торговлей скотом. Так как имело место быть нападение в стадии преступления, как гласило уложение от 1845 года, то он сразу и прибыл.

Передо мной ещё один пятидесятилетний крепкий мужик. Пришёл ратман в длинном крестьянском тулупе и в валенках, в шапке – колпаке из каракуля. Борода лопатой, длинные редковатые волосы с пробором посередине, которые сзади торчат во все стороны. Глубоко посаженные глаза осмотрели и ощупали меня очень внимательно.

– Помилуйте батенька, но мы не можем заниматься конфликтами между дворянами. Это может делать только военный губернатор Крузенштерн Николай Иванович или гражданский Добрынин Николай Николаевич – запричитал Гейдеке, выслушав меня. – Везите в Тулу и лучше не в полицию, а сразу в жандармерию.

Ну, глядя на этот городок, я уже и сам это понял. Толку в этом вопросе тут не будет. Постараются всеми силами спихнуть это дело на центр. И как можно быстрее.

– Ладно. Вопрос второй. Мои крестьяне работали у Хлюбщина, и он за работу подсунул им порченое зерно.

– Я завтра разберусь – говорит Гейдеке.

На этом мы и расстались. Расположились лагерем около магистрата. Ночевать в холодном здании с огромными потолками, я отказался наотрез. Попросил только подвезти дрова для костра, которых мы забыли захватить. Снимать какой-то дом я тоже не захотел в целях безопасности груза и мяса. Крестьянам из имения отрубили кусок мяса кабана и отправили ночевать к их знакомым. Распределил дежурства, а Савве пришлось ночевать на полу балка. Отдал по червонцу Петру с приятелем, как и обещал. Желающих полакомиться нашим мясом на дармовщину было и тут достаточно. То ли звери, то ли люди ходили кругами, недалеко от нас. В темноте слышны были только чьи-то шаги. Ну и бегайте, только к нам не лезьте. Дров я приказал не жалеть, чёрт с ними. Всё равно привезли целую телегу березовых дров за два с полтиной. Меньше, видите ли, не найти так поздно. Хапуги. Наличные деньги им подавай.

Стоя на вахте, я смотрю на звёзды. Какие они яркие в морозную и тихую ночь. Запах костра напомнил мне про нормальные шашлыки. Опять моя недоработка. Вот сколько человеку надо? И честно даю ответ…много. И мне тоже, надо себе это честно признать. Мои потребности превышают всякие разумные мои возможности. А это я ещё и про телевизор с интернетом не вспоминаю. Эх-х. Нет, но шампура из бронзы я себе закажу. А где бы ещё и постоянно мяса на них брать? Может мне ферму, какую открыть? Эй, эй, это я совсем не туда полез. Мне проблемы с конюшне-коровником выше крыши. А так хочется мангал и шашлычок. Вообще-то тут и рыба не плохая. Можно много наловить и…на шашлык.

Вот так строя «замки на песке» я и отдежурил две смены. Но узелков на память навязал….больше боцмана на линейном корабле.

Утром не спеша позавтракали варенной кабанятиной с сухарями, и попили чаю. Местные уже бегают туда-сюда, все заняты. Покормил Кешу, который ночью осторожно выбирался из дупла в туалет. Молодец, в своём жилье гадить не захотел. Потом перевязал Семёна. Воробьёв уже и сам начал ходить. Обработал и подсушил свои царапины. Пришли и мои крестьяне. Все свои дела сделали. Время идёт. О нас никто и не вспоминает. Ерунда какая-то. Я что на зимнюю экскурсию сюда приехал?

– Так, собираемся и едем все вместе к купцу Хрюшкину – даю команду.

– Хлюбщину – поправляет кто-то из крестьян.

– Один хрен, поехали – машу рукой.

Едем в конец Торговой улицы. Там у купца находится склад-магазин, как я понял. Так оно и оказалось. Перевести на двадцать первый век – ангар с конторкой.

– Оставайтесь здесь, а вы, ставьте телеги для разгрузки – отдаю команду.

Рядом со складом какая-то полуземлянка, из которой валит пар. Самогон, наверное, гонит подумал я, унюхав запах сивухи. Захожу через большие ворота склада, где чего только нет. Судя по товару, хозяин занимается обычной перепродажей всего и вся. Скупает крупные партии товара подешевле и перепродаёт подороже.

На складе пара крестьян, таскали какие-то мешки. Тут же контора-магазин с бычьими «стёклами». Захожу. В ней по центру проходит какая-то кирпичная труба. От неё идёт тепло по всему магазинчику. Иду к хозяину, который ковшиком на длинной деревянной ручке, отмеряет муку покупателям из бочки. Дородный дядька лет под сорок и тяжелее меня в два раза. Борода и усы присутствуют. На нём коричневый с золотистыми цветами костюм. Длинная меховая жилетка, короткие валенки и…тюбетейка, ну или очень похожая шапочка. Наверно у кого-то из азиатов забрал. Вот же клоун. Недалеко за маленьким столом мальчишка, что-то старательно выводит гусиным пером в толстой книге.

– Ты купец Хлюбщин – спрашиваю его.

– Э…я – удивлённо смотрит на всего поцарапанного и в наполовину порванной куртке меня, отвечает невнятно он.

– Я дворянин Мальцев. У тебя работали мои крестьяне из Медведок. Ты им заплатил плохим зерном.

– Откуда вы это взяли? Я с ними расплатился честно – смотрит на меня «честными» глазами пройдохи.

Краем глаза замечаю, как покупатели «исчезают» из магазина. Есть такие люди, что глядя на них, сразу скажешь, соврёт, не моргнув глазом. Вот так и здесь. С одной стороны я понимаю купца. Врывается непонятно кто, весь поцарапанный в рваной одежде. Что-то из себя корчит и что-то там требует. Да пошёл он н…, а нет, пусть идёт в полицию и там доказывает. Если сможет, конечно, время-то прошло.

Видать весь запас добра в этой поездке у меня иссяк окончательно. Я уже второй день кое-как сплю, да ещё в такой тесноте. Покушение, тупость и жадность крестьян, боль в теле от синяков, окончательно уже вывели меня из себя. Тем более я дворянин, а он купец. Так что мне ничего не грозит.

Я бью своим тяжёлым меховым сапогом в опорную ногу купца, с его внутренней стороны ноги на изгиб. Купец медленно заваливается. Я пытаюсь добавить коленом, но промахиваюсь. Но тут же бью другой ногой в живот лежащему купцу. Он орёт, что тот кабан. Мальчишка смылся в дверь магазина. Ясно, что побежал за помощью.

– Ты мне гад, всё до последнего зёрнышка отдашь – приговариваю я, а сам пинаю купца. Хорошо хоть вовремя спохватился и стараюсь не попасть по его лицу.

– А ну не балуй – послышался рык в дверях, куда ввалились два амбала.

– Пошли вон – достаю и направляю на них мариэтту.

Они тут же исчезают, и я её прячу обратно под мышку в кобуру. Но почти за ними врывается полицейский с огромной саблей. Я хватаю ковшик с мукой и высыпаю его содержимое в лицо полицейскому. Мука тут не такая мелкая и белая как дома, а крупного помола с отрубями. Облако муки накрывает полицейского и не сильно расходится по сторонам. Но ему хватило. Он ничего не видит. Дальше ковшиком резко выбиваю саблю из его руки. Потом размахнувшись от души, врезаю полицейскому по лбу. Он всё так же не видит и не ожидал такого. Делает несколько шагов назад и падает на задницу, вызвав ещё одно мучное облако. А я добавляю ему из бочки второй раз муки.

Поворачиваюсь к купцу, который свернулся калачиком под бочкой. Видать до него дошло, что не всё так просто.

– Ты мне всё отдашь сука, до последней крупинки – рычу на купца.

– Да, да – кивает купец головой, как китайский болванчик.

– Дмитрий Иванович, не стреляйте. Надо поговорить – слышу голос Гейдеке из-за двери.

И когда он только успел. Видать был где-то недалеко.

– Заходите… один – но на всякий случай вытаскиваю пистолет, а ковшик беру в левую руку. Я, наверное, уже и сам не соображаю, что делаю. Просто «закусил удила», как у нас говорят.

– Что же вы творите? – осторожно ступая, выговаривает штабс-ротмистр.

– Да вы вообще тут обнаглели, охамели, и всякий стыд потеряли – и пинаю первый подвернувшийся мешок. Оказался с грецкими орехами, которые тут же «весело» поскакали по полу. – Вот напишу отцу в Санкт-Петербург, пусть сюда комиссию пришлёт для проверки – перевожу дух. А сам думаю, вот это меня «понесло», вконец, тормоза отказали.