Чертовка. Роман в мессенджере

Дают телефон, на который можно позвонить. Звоню, объясняю, что я встречаю человека. Говорят, что отпустят.

Выходит, разбитая и подавленная. В слезах. Обнимает, и плачет. Слезами обиды и боли. Я обнял ее тоже, укрыл от всех внешних сил. Стояли минуты три. Что там было? Но я ничем не мог помочь.

Она не смогла объяснить, какой отель, какие цели. Ни бельмеса по английски. Ее отвели на выяснение обстоятельств, и полтора часа было недосуг разбираться.

Не очень хорошее начало.

Тем не менее, мы отработали этот негатив. Пришли, поселились, сходили на море, поужинали. Ночью искупались на пляже, познакомились с русской парой. Весело пообщались. Вдруг нас побеспокоили какие-то люди, русские. Они искали пропавший айфон. Якобы, он пропал вот прямо под носом. Украли во время купания. Мы посочувствовали, помогли, посветили. Нас попросили дать телефоны, чтобы самим посветить. На это мы не пошли, и решили, что здесь какие-то темные варианты с воровством телефонов. Как выяснилось позже, это был знак! Но мы не сумели его прочитать.

Пришли в номер далеко за полночь. Рина легла, я пошел умыться. Когда вернулся, она лежала, повернулась спиной, свернулась в кровати калачиком и полностью меня игнорировала.

– Рина, ты че?

– Ты всерьез что ли?..

Перед приходом мы вроде слега повздорили. Я поразился ее жесткости. Ну не разговариваешь, хорошо! Я тоже не буду!

На следующее утро я встал, конечно, раньше нее. Пошел вниз, позавтракал. Решил тоже показать обиду, исчезнуть! Не буду заговаривать первым. Пошел с ноутом вниз. Часа два сидел, не меньше. Она не выходит. Уже сам был на грани. Гадал, как она отреагирует, что скажет в ответ на вчерашнее.

Наконец, меня окликнул ее веселый голос.

– Мы же не разговариваем?

– Это почему это?

– Вчера вечером ты обиделась, перестала разговаривать. Я тоже так могу.

– Ты что? Не было такого.

– Я просто упала, и заснула как убитая.

Меня осенило! Просто она уже спала, когда я вышел из душа. А я пытался ее вразумить, что нельзя так реагировать и проч. И еще смертельно обиделся, разыгрывал оскорбленное достоинство! Снова я в дураках!

От такой обиды было легко отряхнуться!

Этот день мы провели превосходно. Купались и загорали на дальних пляжах, ездили на машине. Днем летали над морем на парашюте. Восторгу не было конца. Вечером был запланирован превосходный ужин в рыбном ресторане. На ужин будет омар! Я специально попросил, чтобы нам показали омара, который расправил свои крылья и показал себя во всей своей страшной красоте. После ужина Рина очень подробно, со всеми эмоциями изложила пережитое своим близким. И представляла из себя абсолютно счастливого ребенка.

Наш план должен был завершиться ночным купанием. На том же самом пляже, что и вчера. Мы пришли туда. Его неудобство заключалось в том, что спуск в воду предлагался только в одном месте. Только там было сглаженое дно. И все купались там.

Мы спрятали свои сумки под стоящие лежаки. И побежали плескаться в воду. У Рины была сумка, у меня – пакет, куда я положил бумажник и все, что было.

Уже в воде мы заметили повышенную активность на берегу. Подошли какие-то люди. Какая-то нездоровая активность. Я поспешил обратно на берег.

Но было уже поздно. Эти люди использовали момент, чтобы поживиться нашими вещами и стремительно исчезли. Когда мы вышли на берег, сразу обнаружили, что сумочки Рины нет. А вот мой пакет, в котором находились все наши банковские карты и деньги, остался. В сухом остатке мы потеряли, кроме сумочки, ринин айфон (почти новый) и ключи.

Этого оказалось достаточно, чтобы вечер полетел в тарары! Вспомнили вчерашние знаки! Какие дураки! После отчаянного и долгого поиска следов злоумышленников, мы стали пытаться вернуть данные – к инстаграмму, к Icloud Рины. Но она забыла все пароли! И вспомнить их оказалось нереально. Все это здорово испортило настроение. На Рину было жалко смотреть, таким это было ударом. Разумеется, при том, что я обещал ей полностью восстановить потерю телефона.

Ни одного дня у нас на острове не обходилось без приключений! Но самое жесткое испытание пришлось на день (ночь), когда мы решили пройтись по местным клубам.

Айя-Напа считается самым молодежным курортом на Кипре. Собственно, это и обусловило мой выбор. Это выражалось, прежде всего, в обилии ночных заведений, целый район с ночной музыкой и молодежью. Мне давно хотелось отведать этого блюда!

Пока темнело, мы, не торопясь, приближались к цели, разговаривая и беседуя. Это была одна из самых проникновенных и задушевных бесед. Рина рассказывала о детстве, об отце, о своих переживаниях. И я делился откровенностями. Казалось, мы нашли полный контакт и разомкнуть его будет очень непросто.

Однако для этого потребовалось не больше часа.

Вокруг разливалась атмосфера тусы и кайфа. Музыка и промоуторы из разных заведений энергично вовлекали в разные клубы. Везде было достаточно людей и веселья. Мы зашли потанцевали в нескольких местах. По пути прошли страшный квест с привидениями. Наконец, нашли место в близком духе – клуб UdSSR. Русские хиты, русскоязычная публика. Все понятно. Мы сели за барную стойку. Со стороны Рины образовалось свободное место, которое не преминули заполнить разнообразные отроки. Вначале проявился какой-то местный всем знакомый рубаха-парень. Его все знали и он, конечно, познакомился и с нами. Время от времени он подходил, шутил и приобнимал Рину за плечо. Впрочем, у него дел было по горло. Очень скоро подсел какой-то представитель офисного планктона. Меня еще хватило на него, но общаться через человека было практически невозможно. Волей неволей меня выдавливали к вынужденному одиночеству и мне приходилось подтанцовывать сидя справа от Рины, от шота к шоту. Зато по мере алкогольного разгона и повышения децибел все больше внимания молодняк оказывал Рине, слева. Мне это не понравилось с самого начала. Но я надеялся, что это не приобретет уродливые формы. Пришли-ушли. Пытаясь спасти положение, пару раз я ее звал потанцевать.

– Я не буду танцевать, потому что я тогда начну отрываться.

– Сам же запищишь и запсихуешь!

– Ты слишком много разговариваешь с ними, отвернулась от меня!

– Они подходят ко мне, но я-то выбираю тебя!

Таким был ее ответ. Постепенно Рина освоила расположение спиной ко мне, окончательно переключившись на новых знакомцев слева. Она послала меня за сигаретами. Я использовал это для того, чтобы немного потанцевать, раскрепоститься. Краем глаза посматривая, что происходит у барной стойки. То, что я видел, мне крайне не нравилось. Без меня там началось целое столпотворение. Такое впечатление, что Рина была местным дивом, местом must have – куда обязательно надо было подойти и потусоваться. Одни сменяли других. Кровь начинала бурлить. Я вернулся на свое место. Соседнее по отношению к ней в этот момент занял какой-то худощавый юноша, с которым она очень оживленно беседовала, начала делиться инстаграмом. Он работает в ресторане Новикова, объяснила она, полезное знакомство. Точку невозврата помог создать тот рубаха-парень, который подошел ко мне и сам на ухо сказал: парень, пора ее уводить! Она действительно, перешла все мыслимые и немыслимые границы! И абсолютно игнорировала все меры приличия по отношению ко мне. Наконец, я встал, и пробурчав что-то насчет «хватит нам ресторанов Новикова», потребовал уйти.

Вызвав небольшой переполох, мы направились к выходу. Собеседник Рины предложил о чем-то поговорить. Я, конечно, согласился. Нас это ненадолго задержало. Когда я выходил в сторону, приятели молодого менеджера спросили, есть ли какие-то проблемы, ну а раз проблем нет, мы пошли своей дорогой.

В голове звенела какая-то пустота с лейтмотивом «опять все пошло не так». Молча прошли с Риной метров двести к выходу из квартала клубов. И как только оказались немного в стороне на более-менее уединенной площадке, вдруг я получил сильную оплеуху по голове! Я был в шоке, не понимая, что происходит. Вторая оплеуха мобилизовала меня к действию. Я схватил руки Рины спереди, прижал ее, чтобы она не могла двигаться. Она сделала несколько рывков, действительно, не могла высвободиться. Но нашла, стерва, выход. Я вдруг ощутил охуенную боль в ухе: она подтянулась и схватила зубами со всей силы мочку моего левого уха. Я внутренне взвыл. Она отпустила ухо, хотя вполне могла его откусить. Перекусила хрящи в нескольких местах, пошла кровь. Но к счастью, ухо осталось на месте. В этот момент вмешались проходящие граждане Европейского союза. И они нас развели. Я уверил, что все ОК.

Но ОК не было. Такого поворота я никак не ожидал! На худой счет, что я сделал? Просто ушел, просто взыграла ревность. Но у кого бы она не вспыхнула при таком развитии событий? Рина совершенно меня игнорирует, не замечает, флиртует напрополую. Она забывает, что она со мной. Как будто меня совсем нет. Как можно ТАК провоцировать? Так относиться к человеку? Ведь никто на моем месте не МОГ бы повести себя иначе. Любой, самый сдержанный человек, станет жертвой такого поведения. Психанет.

Пошли к отелю, перекидываясь гадостями. Я ей свои упреки, она свои. Хотя этот разговор был самым колоритным изо всех, он настолько ненцензурно насыщен, что его невозможно здесь воспроизвести. Я называл ее шалавой, которая машет хвостом всем, кто подойдет. Нельзя, нельзя вести себя так, придя вместе с мужчиной! Она меня называла тоже по-всякому.

– Что, мне нельзя ни с кем разговаривать?

– Ты вместе с мужчиной! Пока я рядом, нельзя!

– У тебя есть жена, а я не твоя собственность

– Но ты моя девушка! Ты должна соблюдать правила приличия, не позорить меня.

– Почему ты меня все время унижаешь?

В какой-то момент она села. На бетон. У нее спазм: когда она понервничает, отказывает левая нога. Она не может идти. Понести тебя? Да никогда!

– Ну иди тогда на хуй! –

– Отлично, я иду!

Я развернулся и пошел в обратную сторону. В голове гудел рефрижератор. В этом гуле было все: и возмущение, и отчаяние, и боль. И желание вообще это наконец разорвать, закончить! Как судьба выкинула со мной такую штуку? Как я мог попасть на такую девку! За что мне это? Это беспредел!

Но мы не могли разойтись надолго. Все-таки мы были на Кипре.

Я прошелся, сел успокаиваться. Вот это испытаньице! Час просидел, изрыгая ярость, беспомощность, ругательства! В душе утвердилось одно: с этим надо кончать!

Наконец, отсидевшись, я написал в телефон кратко, вложив всю мощь убеждения: