Книга Снов. Шамтеран 3

– Няня, ты чудо! – Тесан кинулась к ней, обняла… замерла.

– Можно, – улыбнулась Лас. – Теперь можно без разрешения.

Тесан чмокнула няню в щёку, и унеслась за дверь. Была – и нету.

– У меня нет слов, – Вейс вздохнула. – Так ты серьёзно? Хочешь казаться молодой?

– Не казаться, моя милая, – Лас посмотрела ей в глаза. – А быть. И не я, а мы с тобой.

– Растормошила я тебя на свою голову, – буркнула Вейс. Лас попыталась обнять её, Вейс не позволила.

– Я отучу тебя ворчать, – пообещала Лас. – Когда мы с тобой познакомились, ты не ворчала.

– Конечно, – буркнула Вейс. – Чуть что – темница, чуть что – плётка. Попробуй поворчи.

– О, замечательная идея. Спасибо. И темницу, и плётку я тебе легко устрою.

– Да ну тебя! – Вейс попыталась выглядеть обиженной, но не сумела, расхохоталась. – Лас! Ну что ты со мной делаешь! – Лас сумела её обнять и прижать к себе.

– То же, что и ты со мной, – шепнула Лас. – Это справедливо, верно?

Стайен – стоял у стола, должно быть, давно – негромко кашлянул.

– Прошу простить, – он поклонился. – Нас ждут в клинике. Ваших внуков я отвезу туда днём, после работы.

– Идём, – обречённо вздохнула Вейс. – Но мы ещё поговорим.

* * *

Лас не успела завязать пояс, как заметила свёрнутый в трубочку клочок бумаги. Улыбнулась – должно быть, выпал из кармана Вейс. Она себе оставляет много поручений и пишет такие вот записки. Правда, и так всё помнит. Лас поднесла клочок к носу, нахмурилась. Тесан и… сама Лас?! Развернула клочок

«Она только притворяется подругой.Ты скоро убедишься».

– Лас! – стук в дверь. Вейс влетела, тоже с поясом в руке. И с клочком бумаги.

«Она просто использует тебя», – прочитала Лас. – Мило. – Поднесла к носу. – Тесан и ты, – вернула клочок. – Что за чушь?

– Я откручу ей голову! – пообещала Вейс. – Это уже не смешно!

– Подожди откручивать, – Лас ещё раз обнюхала обе записки. – Тесан так шутить не станет. Да и писала не она.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда. Ей гореть через четыре дня. Принюхайся, – Лас вручила записки. – А здесь нет даже намёка!

– Да, непохоже, – согласилась Вейс. – Откуда знаешь про четыре дня?

Лас вздохнула.

– Чую, милая моя. У неё через четыре дня, у нас с тобой через десять.

– Перестань, – отмахнулась Вейс. – Нашла тему для разговоров! Идём, нас ждут!

Бабушки и Хорёк, Неиверин 17, 1288 В.Д., 7:00

– Теаренти Вейс, вы первая, – Аспирант в сопровождении двух ассистенток пригласил Вейс за собой. Та посмотрела в глаза Лас, вздохнула и ушла.

Не люблю больниц, подумала Лас. Сколько ни бываю здесь, всегда зябко. Как будто сквозняк в душе… мерзкое ощущение. И так почти везде. И началось это… когда же это началось?

Тишина. Звенящая, натянутая, как струна. Непереносимая. Когда-то я тихонько напевала или зажимала уши, чтобы её не слышать, чтобы из-под неё не прорвались голоса.

– …Лас! – Вейс тихонько потеребила её за плечо. – Ты что?

Лас выпрямилась. Сидела, скорчившись, прижав ладони к ушам. Вот зараза! Теперь подумает невесть что!

– Думала, – Лас выпрямилась. Посмотрела – ассистентки и Аспирант уже ждут её. – Ты уже всё?

– Я уже всё. Ты так и сидела все эти полчаса?

– Не знаю, Медвежонок. Не люблю больницы.

– Не здесь! – прошептала Вейс и кончики ушей её покраснели. – Перестань!

Лас вздохнула и направилась туда, где её ждали. Она знала, как называют главный зал диагностики. «Пыточной», «склепом», «холодильником», и множеством других приятных слов.

* * *

– Снимите всё, включая украшения, – попросила ассистентка. Приятный голос, подумала Лас. Интересно, она знает, сколько мне на самом деле лет? – Лягте вот так. Руки за голову, пальцы рук в замок. Можете закрыть глаза, если хотите. Вам удобно лежать? Сможете так пролежать пять минут, не шевелясь?

– Да, конечно, – Лас не стала закрывать глаза. Ничего тут страшного. Главное, не заснуть.

– Будет несколько секунд, когда вам захочется спать, – ассистентка подошла к пульту. – Постарайтесь не заснуть, теаренти. Если почувствуете сильную боль, сразу говорите.

И началось.

Знаю, почему «пыточная», подумала Лас. Странник рассказывала. У некоторых от воздействия электромагнитных полей начинаются беспричинные боли. Причём не во время диагностики, что нормально, а потом. Она также рассказывала, почему «склеп». Почему «холодильник», я и так знаю. Ещё полсотни лет назад сверхпроводники требовали охлаждения и комната под прибором была огромным холодильником…

Тупая игла воткнулась где-то у основания шеи. Терпи, Лас, у тебя так всегда. Врачи говорят – нормальная реакция.

Стало жарко. Очень жарко. И почти сразу же – холодно. Палачи, подумала Лас, стискивая зубы. Сейчас смотрят на меня, улыбаются и на своём птичьем языке делают выводы.

* * *

– Теариан-то, сколько ей лет?! – поразилась ассистентка. – То, что я вижу, не ошибка?

– Не ошибка, – подтвердил Аспирант. Камень с плеч. Никакой остаточной активности в районе гипофиза и гипоталамуса. Никакой «короны» в фантомной проекции. Никакой «удавки» или «чёрного треугольника». Иногда новые проходы открывались в странные места, замкнутые на себя – «мешки», так их прозвали. И в одной сотой процентов случаев там что-то водилось. Что-то такое, от чего мы до сих пор не знаем, как спасаться. В этот раз обошлось.

– Ей сто один год, – прочитала ассистентка показания, – все системы организма соответствуют эффективному возрасту тридцать один год. Это тоже не ошибка, теариан-то Денгор?