Выживальщики 5. Спасённые

– А из чего ты её делала? – спросил Спас.

– Да, вон из этого, – Матильда вяло махнула рукой вверх, на потолок.

– Из вот этой светящейся штуки? – удивился Спас.

– Да. Когда я тут подыхала с голода, в какой-то момент не осталось выбора и я начала жрать эту дрянь. Думала, что на этом моя жизнь и закончится. Но нет, оказалось, что его вполне можно есть. Только очень тяжело. Редкостная горечь. Тебе я его готовила специально, чтобы смягчить вкус…

– Смягчить? Это был смягченный вкус? – Спас аж поперхнулся слюной от возмущения.

– А ты попробуй, сковырни кусочек и пожуй! Он не ядовитый, а совсем наоборот. Попробуй, – с лёгкой обидой в голосе сказала Матильда.

Спас понял, что он задевает её за живое. Она хотела как лучше. Суп принесла, кашку всё время эту ему готовила, чтобы ему не очень противно было, а он всё недовольничает. Ему стало стыдно.

– Прости, – сказал он и, придвинувшись, обнял её за плечи, чем вызвал неожиданно резкую реакцию.

Матильда резко сбросив его руку, отпрыгнула в сторону и, встав в агрессивную стойку, зашипела как кошка. Спас испугался. Такая реакция была очень неожиданной. Раньше он сам к ней некогда не прикасался, похоже, этого делать было нельзя.

– Извини, – попытался он её быстро успокоить, и увидев, что она всё ещё продолжает стоять в своей агрессивной стойке, подошёл к своему ложу и сел на него, – я сегодня чего не сделаю, всё мимо, – Спас взял ложку, котелок, и стал есть прямо из него, – ммм, очень вкусно, – сказал он с набитым ртом.

Суп был очень густым, и скорее, это было рагу. Мясо там было почти незаметно, зато в изобилии плавали какие-то овощи. По крайней мере, он не нашёл для них другого названия. Матильда тоже потихоньку остывала и выходила из своего боевого состояния.

– Ты меня тоже прости, – сказала она, – но впредь, не прикасайся ко мне. Я это очень не люблю. Если бы у меня было оружие, я бы тебя и убить могла сгоряча.

– Да я же просто успокоить тебя хотел, ничего такого. И я не знал, что ты так остро среагируешь.

– Теперь знаешь, – сказала Матильда и помолчала немного, глядя как он ест, – я хотела тебе просто праздник устроить. Ты здесь уже четыре месяца. Думаю, что сегодня можно попробовать выйти наружу. Тем более, что там довольно тихо. Поблизости никого нет. И я хочу, наконец, тебе рассказать всё, что знаю о том кто ты, и как здесь очутился, – и, поймав его взволнованный взгляд, поспешила добавить, – но ты сильно не обнадёживайся, многого я не знаю. Твоя биография мне неизвестна. Я видела только то, что с тобой приключилось. И я тебе покажу, где это было.

Когда Спас положил руку Матильде на плечо, ему в очередной раз показалось, что она совсем не старая. Его это ощущение преследовало постоянно. Ему казалось, что она играет роль. И то, что она ухаживала за ним, умела готовить, содержала посуду в чистоте, говорило о том, что и с головой и с руками у неё всё в порядке. Почему же она тогда сама такая грязная и нечесаная? Почему так запустила себя? На это он ответить пока не мог.

Матильда села рядом и ждала, пока он поест. Когда он закончил и, умяв всё, вдруг спохватился и виновато посмотрел на неё, она улыбнулась и сказала:

– Не переживай, это всё было тебе. Ну что? Готов прогуляться?

– Ещё бы! Сгораю от нетерпения! – сказал Спас вскакивая.

Матильда первая направилась к выходу из пещеры, но вдруг резко остановилась и обернулась к нему.

– Скажи, Спас, а ты ничего не чувствуешь? Ну, хоть небольшого прояснения? Может, всплыла в памяти, хоть какая, самая незначительная деталь, которой ты не помнил раньше? Хоть что-то?

Ему очень не хотелось её разочаровывать, но ответ у него уже был готов. Он сам об этом всё время думал, силился вспомнить хоть что-то. Но пока что результата не было, поэтому он отрицательно покачал головой.

– Ладно, – печально вздохнула Матильда, – может, когда выйдем на улицу, тебе свежим ветром надует чего-нибудь в голову.

Получилось, что Спас опять её расстроил. И что сегодня за день такой.

Оказалось, что до выхода наружу идти не так уж и далеко. И очень просто. Из его пещеры нужно было повернуть налево, и идти прямо по коридору. Он несколько раз довольно круто изгибался, но ошибиться было трудно. В левой стене не было ни одного ответвления. В правой множество. А слева ни одного. На это его внимание обратила Матильда. Она сказала, что когда он войдёт в пещеру, то если будет идти всё время вдоль стены, а на обратном пути это будет правая стена для него, то дойдёт до своей «комнаты». Главное, никуда не сворачивать, иначе он рискует попасть в лабиринт, из которого можно и не выбраться.

На улице было хорошо. Довольно прохладно, но это даже бодрило. Спас был одет уже давно в то, что сшила для него Матильда. Из старых и вытертых шкур, вроде тех, из которых было сделано его одеяло, она сварганила ему штаны и куртку. Что было на нём хорошего и качественного, так это ботинки. Они были точно по размеру и сидели как влитые. Ему всегда это казалось странным. Если ботинки его, то где тогда остальная одежда? А если нет, то где она раздобыла такие подходящие? Учитывая то, что сама ходила в сшитых из толстой кожи… он даже не находил подходящего слова для этого… носках что ли? Зато в них, она, при желании, могла передвигаться совершенно бесшумно.

Спрашивать про свою одежду он не решался, чувствуя, что может поставить Матильду в неловкое положение. А этого ему не хотелось. Тем более, что он полностью от неё зависел.

Они вышли из небольшой дыры и оказались в завале громадных валунов. Они лежали кучей, и выбираться из них пришлось где-то на четвереньках, где-то через верх. Когда выбрались, то оказались на краю обрыва.

– Труднодоступное местечко, да? – подмигнула ему Матильда.

– Да уж, сюда так просто не заберёшься, – согласился Спас.

– Если не знаешь как, то не заберёшься, – согласилась Матильда, – пойдём, прогуляемся.

Она повела его по узкой тропе, по самому краю обрыва. Потом они лезли вверх, потом спускались вниз, и наконец, оказались на пяточке, где росло одно чахлое деревце, пара кустов и начинающая уже жухнуть высокая трава. Но трава местами была хорошо примята. Спас обратил на это внимание, а Матильда перехватила его взгляд и кивнула.

– Да, это моё лежбище. Мой наблюдательный пункт. В последнее время мою гору облюбовали банды. Начали устраивать здесь стоянки. Раньше было поспокойнее, а теперь приходится всё время прятаться.

– Что за банды? – удивился Спас.

– Ох, я всё время забываю, что с тобой как с дитём малым нужно общаться. Всё приходится с самого начала объяснять, – сказала Матильда и задумалась.

Спас ждал. Наконец Матильда заговорила.

– Ладно, проще будет всё вкратце обрисовать, но целиком. То место, где мы с тобой находимся, называется тюрьма.

– Тюрьма? – Удивился Спас, – в моём представлении тюрьма это что-то другое.

– Обычно да, как правило, это здание. Но здесь, это остров. Точнее два. Мужская тюрьма и женская.

– Аааа, – Спас понимающе кивнул.

– Так вот, меня сюда сослали, давно, много лет назад, – продолжила Матильда.

– Так ты заключённая? – удивился Спас, – а я?

– Я да, хотя и… впрочем, это сейчас не важно. Меня сюда сослали, как и многих других женщин. Потом всё изменилось, тут появились мужчины. И до этого-то выживать было трудно, а стало вообще невозможно. Здесь нет цивилизации. Почти. Дикий животный мир. Люди, попавшие сюда, деградируют до полудикого состояния. Да и прожить-то удаётся им недолго. Я исключение. Возможно, есть ещё, кто нашёл труднодоступное убежище и скрывается в нём. Но я таких никогда не видела, – сказала Матильда.

– А что же я? – не удержался Спас.

– А ты не похож на заключённого.

– Почему?

– Ты был не один. С девушкой. Вы были хорошо одеты и вооружены. Значит, не местные и пришли откуда-то извне. Кто вы и зачем здесь оказались, я не знаю. Но вы нарвались на большую банду. Силы были не равны, и ты отправил свою подругу вон туда, – Матильда указала рукой на скалу, – а сам остался вон там, бился с этими упырями, пока твоя подруга перебиралась на другой выступ, видишь?

Она всё показывала ему пальцем, и он пытался нарисовать себе картину происходящего, но пока не очень получалось. Отсюда было непонятно, как можно было перебраться с одной части скалы на другую. Вообще все, что он сейчас слышал, у него в голове не ассоциировалось с ним самим. Как будто это была история о ком-то другом.

– Она перебралась, – продолжила Матильда, – а ты отстреливался, сколько мог, но они задавили количеством, и в итоге тебя поджали к самому краю, а потом скинули со скалы.

Спас вздрогнул.

– Я упал оттуда? – недоверчиво спросил он.