Кто против нас?

«Все это сбудется, но тот, кто называет точные даты, находится в прелести и люди не должны принимать на веру такие слова. Случается, что святые пророчат о бедствиях и страданиях, но в указанные сроки наступает спокойствие и мир. Бог любит Свое творение и переносит срок, давая нам возможность покаяться и подняться»…

Пишу я об этом и вижу ехидные улыбки скептиков, слышу их презрительное ворчание – опять, мол, эти православные со своими пророчествами, заговорами, мировыми войнами и смутами. Конспирологи недоделанные…

Что ж, давайте посмотрим, что говорит по этому поводу столь уважаемая в наш рациональный век наука.

Геополитика.

Геополитическое обоснование русского мессианства

Классическое определение этой науки принадлежит шведу Рудольфу Челлену, провозгласившему в начале XX века: «Геополитика – это исследование фундаментальных качеств пространства, связанных с землей и почвой, это изучение способов созидания Империи, происхождения стран и государственных территорий». Что сие означает применительно к России, расшифровал знаменитый русский философ Иван Ильин, сказавший в середине прошлого столетия: «Россия есть организм природы и духа – и горе тому, кто ее расчленяет! Не умно и не дальновидно вызывать Россию на борьбу за двери ее собственного дома, ибо борьба эта начнется неизбежно и будет сурово-беспощадна».

Думаю, именно в рамках этой сурово-беспощадной борьбы и станут возможными все те апокалиптические сценарии и прогнозы, которые описаны выше. Более того, они прекрасно вписываются в научные геополитические сценарии и не зависят от текущей политической конъюнктуры, в полном соответствии с формулой известного американского геополитика Спайкмена: «География есть самый фундаментальный фактор во внешней политике государств, потому что он наиболее постоянен. Министры приходят и уходят, умирают даже диктаторы, но цепи гор остаются неколебимыми»[5 - Spykman N.J. America’s Strategy in World Politics. Te United States and the Balance of Power. New York. 1942, с. 41.].

Что это значит применительно к России? Это значит, что существовать более или менее спокойно и безопасно наша Родина может лишь тогда, когда под контролем Российской Империи находится евразийское «сердце мира», борьба за которое последние пятьсот лет является главным стержнем всей мировой истории и политики.

Впрочем, обо всем по порядку.

Геополитика как область знания возникла на стыке трех научных подходов: цивилизационной концепции исторического процесса, военно-стратегических исследований и многочисленных теорий географического детерминизма. Эти концепции и теории по сей день продолжают влиять на геополитику, питая ее идеями и понятиями[6 - Наиболее обстоятельно история развития геополитических учений изложена в монографии Г. Зюганова «География победы», изданной в Санкт-Петербурге в 1997 году.].

Основу цивилизационного подхода заложил еще в XIX веке наш замечательный соотечественник Николай Данилевский своей теорией «культурно-исторических типов» (1868), а среди современных геополитиков этой школы наиболее известен недавно скончавшийся американский профессор Самюэль Хантингтон с его знаменитой концепцией «битвы цивилизаций» (1993), которая грядет на смену «биполярному миру идеологий», рухнувшему в 1991 году вместе с Советским Союзом[7 - «Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями – это и есть линии будущих фронтов», – считает Хантингтон. Облик мира в XXI столетии представляется ему как результат взаимодействия и соперничества «семи-восьми крупных цивилизаций», среди которых он называет «православно-славянскую».].

Православные пророчества о «предантихристовых временах» идеально вписываются в эту концепцию, так как говорят именно о битве великих мировых цивилизаций: православного мира во главе с Россией, богоборческого Запада, ведомого США и исламского культурно-исторического конгломерата, все активней заявляющего сегодня свои права на место ключевого игрока в Большой игре.

Вторым источником геополитики являются военно-стратегические теории. Среди классиков этого жанра можно назвать знаменитые имена Макиавелли, Клаузевица, Мольтке и многих других прославленных стратегов. Но самое существенное влияние на становление и развитие геополитической науки оказали два адмирала: Филип Коломб и Альфред Мэхэн.

Коломб – английский вице-адмирал, автор книги «Ведение боевых действий на море» (1891 г.), которая под названием «Морская война, ее основные принципы и опыт» дважды издавалась на русском языке (в 1894 и 1940 гг.) и оказала влияние на становление советской военно-морской доктрины. В книге «Морская мощь государства», написанной в 1970-е годы адмиралом Горшковым – главнокомандующим советского ВМФ и главным архитектором нашей военно-морской мощи – можно уверенно проследить творческое заимствование и своеобразную разработку некоторых ключевых идей британского исследователя.

Другим военным теоретиком, чье воздействие на развитие геополитики было весьма существенным, является американец Мэхэн. В 1890 году он опубликовал свое знаменитое сочинение «Влияние морской мощи на историю». Именно Мэхэн ввел в научный оборот понятие «прибрежные нации», которое затем в том или ином виде встречается практически во всех геополитических теориях. Он утверждал: «Политика изменялась как с духом века, так и с характером и проницательностью правителей; но история прибрежных наций определялась не столько ловкостью и предусмотрительностью правительств, сколько условиями положения, протяженности и очертания береговой линии, численностью и характером народа, т. е. вообще тем, что называется естественными условиями»[8 - Мэхэн А. Т. Влияние морской силы на историю, 1660–1793. М.-Л., 1941, с. 23.].

В структуре мирового пространства Мэхэн выделял особую зону между 30-й и 40-й параллелями – «зону конфликта», в которой неизбежно, вне зависимости от воли конкретных политиков, сталкиваются интересы «морской империи», контролирующей океанские просторы, и «сухопутной державы», опирающейся на континентальное ядро Евразии (то есть Англии и России в соответствии с реальностями того времени, России и США в современности). Для того чтобы победить в этом противостоянии, морская империя, согласно Мэхэну, должна отбросить континентальную державу как можно дальше в глубь Евразии, завоевав контроль над «прибрежными нациями» и окружив своего геополитического противника кольцом военно-морских баз вдоль побережья Евразийского континента. В военно-политической доктрине США такая стратегия получила название «петля анаконды».

Эти геополитические теории тоже прекрасно ложатся на географическую карту православной эсхатологии. «Зона конфликта» Альфреда Мэхэна включает в себя все ключевые регионы, в которых развивалась Священная история Ветхого и Нового Заветов: от Эдема, откуда был изгнан Адам, и мест, где плавал по водам Ноев ковчег; от земель, по которым странствовал патриарх Авраам, где одерживал свои победы над язычниками царь Давид, – до Голгофы, где по навету иудеев был распят Христос Спаситель, до острова Патмос, где евангелисту Иоанну Богослову явился Некто, Держащий семь звезд в деснице Своей и провозгласил о Себе: «Аз есмь Первый и Последний, Святый Истинный, и имам ключи ада и смерти: отверзаяй, и никтоже затворит, затворяй, и никтоже отверзет». Именно там «Имеющий меч обоюду остр исходяй из уст Его» показал ужаснувшемуся апостолу грандиозную картину кончины грешного мира и повелел записать увиденное в книге Откровения.

В этой мэхэнской «зоне конфликта» зародился и расцвел державный Рим, огнем и мечом объединивший «прибрежные нации» античной эпохи и ставший первой христианской империей. В ней на протяжении двух тысячелетий творилась мировая история, кипели беспощадные войны, сталкивались племена и народы, рождались мировые религии и гибли великие цивилизации. В ней же, согласно пророчествам Апокалипсиса, суждено завершиться человеческой истории: в огне ужасных битв, в пламени Армагеддона, под страшной диктатурой богохульного царя-антихриста.

О военных катаклизмах, имеющих быть именно в этой геостратегической «зоне конфликтов», предупреждают наших православных современников святые старцы прошлых веков и духовидцы нынешних времен. Так что и с этой точки зрения геополитическая наука лишь подтверждает бережно хранимое Святой Церковью знание о судьбах России и мира. Разница лишь в том, что просвещенное благодатью, верующее сердце непосредственно и ясно видит то, что слабый человеческий рассудок пытается угадать на основании научных теорий и гипотез.

Третьим, наиболее древним и важным источником геополитики являются, конечно, теории географического детерминизма. Идеи о влиянии географической среды на историю и человека встречаются уже у античных авторов. Их можно обнаружить у Геродота, Гиппократа, Фукидида, Протагора, Полибия и других античных мыслителей. Так, Полибий объяснял суровость нравов жителей Аркадии господством холодного и туманного климата. «По этой, а не по какой-либо иной причине, – писал он, – народы представляют столь резкие отличия в характере, строении тела и в цвете кожи, а также в большинстве занятий»[9 - Полибий. Всеобщая история в сорока книгах. Т. 1. М.,1890, с. 429.].

Французский ученый XVI века Жан Боден в своем главном произведении «Шесть книг о государстве» (1577 г.) объяснял различия и изменения в государственном устройстве тремя причинами: Божественной волей, человеческим произволом и влиянием природы. Но поскольку Божественная воля недоступна человеческому познанию, говорил он, а человеческие намерения столь изменчивы, что не поддаются научной систематизации, то различия между государствами нужно объяснять в первую очередь географическими причинами.

Боден считал, что характер народов в первую очередь зависит от климатических условий среды их обитания. На севере живут более физически сильные и воинственные люди, на юге – более одаренные. При правильном взгляде на историю, утверждал французский мыслитель, видно, что «величайшие полководцы приходят с севера, а искусство, философия и математика рождаются на юге»[10 - Цит. по: Гейден Г. Критика немецкой геополитики. М.,1960, с. 22–23.]. Мысль эта прекрасно подтверждает промыслительные особенности Русской истории, в основании которой всегда лежали воинская доблесть и смиренное благочестие, а развитие технологий и наук осуществлялось как бы нехотя, рывками, в качестве вынужденного ответа на вызовы «продвинутых» южных (точнее – юго-западных) соседей.

Крупнейший немецкий географ Фридрих Ратцель в своем сочинении «Политическая география» (1897) утверждал, что в соответствии с «основными законами пространственного роста» все государства «имеют тенденцию врастать в естественные пространства», и эта их тяга может быть удовлетворена лишь в границах континентов. «Новое пространство, в которое врастает народ, – писал Ратцель, – является как бы источником, из которого государственное чувство черпает новые силы»[11 - См. Соколов Д. В. Эволюция немецкой геополитики. – В кн: Геополитика: теория и практика. М.,1993, с. 127.]. С православной точки зрения такие рассуждения можно назвать геополитическими обоснованиями русского мессианства. Они, конечно, не исчерпывают это духовное явление, но хорошо объясняют десятивековую русскую тягу к расширению границ своей православной Империи.

Сердце мира в петле анаконды

Но наибольшее, пожалуй, влияние на геополитические концепции XX века оказал один из родоначальников современной геополитики, англичанин Хэлфорд Макиндер. Круг его интересов был чрезвычайно широк. Некоторое время он преподавал географию в Оксфорде и Лондонском университете, затем возглавлял Лондонскую школу экономических наук, а в 1919–1920 гг. был назначен верховным британским комиссаром Юга России.

25 января 1904 года Макиндер выступил в заседании Королевского географического общества с докладом «Географическая ось истории», который сделал его знаменитым. Смысл этой теории заключается в том, что все главнейшие события мировой истории человечества как бы вращаются вокруг главного географического «осевого региона» (pivot area), который сам по себе может и не являться ареной этих событий, но контроль над которым обеспечивает тому, кто сумеет его завоевать, геополитическое господство над миром.

Термином «осевой регион» он обозначил просторы Евразии, утверждая, что именно ее континентальный массив, «окаймленный льдами на севере, пронизанный реками и насчитывающий по площади 21 000 000 кв. миль» – и есть та «географическая ось», вокруг которой развивается исторический процесс. А пограничные между сушей и морем прибрежные регионы Евразии являются главной ареной борьбы между «разбойниками суши», контролирующими континент, и «разбойниками моря», господствующими на океанских просторах «внешнего полумесяца». Такая борьба и является главным катализатором всех исторических изменений с древнейших времен.

Макиндера очень тревожило, что центральное стратегическое положение в «осевом регионе» занимает Россия, и «никакая социальная революция не изменит ее отношения к великим географическим границам ее существования». Внутреннее ядро Евразийского континента Макиндер назвал «сердцем мира» – Хартлендом (Heartland), ибо именно это сердце, само оставаясь недосягаемым для прямой экспансии океанских держав, представляет собой географическое пространство, исход борьбы за которое решает судьбы мира. Нетрудно заметить, что зона «исторических свершений» вокруг Хартленда есть та же самая «зона конфликтов» Альфреда Мэхэна, в которой от века вершится вся мировая история от Адама до Армагеддона, от грехопадения до искупления, от Христа до антихриста.

В середине XX века центр англо-американской школы геополитики переместился в США. Наиболее известным американским геополитиком стал Николас Спайкмен. Свою концепцию он сформулировал в двух произведениях: «Американская стратегия в мировой политике. Соединенные Штаты и баланс сил» (1942 г.) и «География мира» (1944 г.).

Подобно Макиндеру, Спайкмен исходит из традиционного геополитического деления мира на континентальный и морской центры сил. Так же, как и его предшественники, главное внимание он уделяет «буферной зоне» между ними. Она, по мысли Спайкмена включает в себя периферию евразийского Хартленда, то есть Западную и Центральную Европу, Турцию, Ближний Восток, Аравийский полуостров, Иран, Афганистан, полуостров Индостан, Тибет, Индокитай, Китай и Восточную Сибирь.

Эту буферную зону он назвал евразийским Римлендом (rim – обод, край, кольцо; land – земля), т. е. окраинной или кольцевой землей. Американский геополитик предложил свою формулу мирового господства: «Кто контролирует Римленд – господствует в Евразии; кто господствует в Евразии – контролирует судьбы мира». Эта формула является своего рода зеркальным отображением концепции Макиндера, но основной геополитический тезис все равно остается неизменным: контроль над русским «сердцем мира» – ключ к мировому господству.

Таким образом, не будет преувеличением сказать, что вся геополитическая наука начиная с XIX века так или иначе отвечает на один и тот же, главный для Запада вопрос: как нейтрализовать Россию? Как поколебать, а лучше – уничтожить ненавистный русский контроль над гигантским евразийским континентальным массивом?

Война за русское «сердце мира» в разные времена велась разными геополитическими игроками, от Чингисхана и Наполеона до Гитлера и Буша-младшего. Но суть его всегда была одна и та же. Уже в середине XX столетия она свелась к простой и жестокой формуле.

Либо Римленд задушит русское сердце в американской «петле анаконды», т. е. США расчленят Россию и окончательно утвердят свою гегемонию в Евразии и во всем мире, или – Хартленд вновь обретет утраченное геополитическое единство (т. е. Россия консолидирует вокруг себя евразийских союзников и вытеснит Америку из Евразии). И в том и в другом случае привычный политический облик мира изменится быстро и радикально.

Ничьей здесь быть не может!

В 1990-х и в начале двухтысячных, после развала СССР, в момент своего наивысшего могущества, Запад во главе с США даже не скрывал, что его конечной целью является, по выражению пресловутого Бжезинского, «геополитический плюрализм в Евразии и на территории бывшего СССР». В переводе на обычный язык это означало неминуемое расчленение нашей страны. «Россия будет раздробленной и под опекой», – не раз заявлял этот всемирно известный русофоб, добавляя, что новый геополитический баланс будет достигнут в XXI веке «за счет России, против России и на обломках России» («Великая шахматная доска», 1997 г.).

Но… Древняя мудрость не зря гласит: человек предполагает, а Бог располагает. Нынешний мировой финансовый кризис похоронил эти мечты. Недолгая геополитическая эпоха Западного господства стремительно близится к завершению. Американская «океанская» империя стоит на грани краха. Россия же, напротив, нашла в себе силы преодолеть последствия крушения СССР, пережить «либеральную оккупацию» хазарских русофобов и начала предпринимать первые робкие попытки возвратиться к своим естественным геополитическим границам. Но даже эти первые попытки показали, что ослабленный западный «Римленд» сегодня почти ничего не может противопоставить возрождающейся Русской евразийской империи.

Воистину, дивны дела Твои, Господи!

Эндшпиль Бжезинского

Яростный русоненавистник Бжезинский, который долгие десятилетия весь свой политический авторитет, всю силу своего немалого закулисного влияния употреблял на то, чтобы безвозвратно ослабить Россию и вывести ее за рамки Большой геополитической игры – этот самый Бжезинский в нынешнем году выпустил сенсационную книгу «Стратегическое прозрение» (Zbigniew Brzezinski, Strategic Vision, New York, 2012), которой просто шокировал западных аналитиков и политологов. Ибо открыто признал: США надорвались. Америка потеряла шанс стать устойчивым мировым гегемоном. Запад ждет серьезный геополитический кризис, а весь мир – радикальное переформатирование существующей геополитической структуры. При этом именно Россия, владеющая «сердцем мира», которое она сумела-таки уберечь от расчленения и оккупации, является ключевым геополитическим игроком, от которого зависит ход и исход этого глобального передела. (Кстати, вторым таким ключевым игроком он называет… Турцию. Ну, как тут не вспомнить пророчества старца Паисия!)

Эта удивительная история с Бжезинским достойна более подробного рассмотрения. И вот почему. 84-летний «старина Збигнев» является одной из самых одиозных фигур американской внешнеполитической элиты. Западные аналитики свидетельствуют: «Его сочинения притягивают своей осмысленностью внешнеполитической реальности, и в то же время они вызывают чувство дискомфорта от сознания неизбежных последствий этой реальности. Бжезинский лично активно участвовал в процессе протекания холодной войны, и по сей день тесно связан с нынешней политической элитой США. Геополитические концепции Бжезинского Вашингтон использовал в течение нескольких десятилетий, и при Картере, и при Рейгане… Именно поэтому его книги являются не только историческими исследованиями, но и одновременно политическими документами, которые позволяют читателю поближе познакомиться с глубинным пониманием американской внешней политики» (Hauke Ritz, «Почему Западу нужна Россия?»).

Будучи директором одного из главных оплотов мондиализма, Трехсторонней Коммисии, Бжезинский всегда рассматривал США как неформальную мировую империю, которая незаметно, исподволь, за закрытыми дверями определяла и регулировала международные отношения между остальными странами мира. При этом одной из главных целей такой закулисной геополитической игры являлось максимальное ослабление России с ее дальнейшим расчленением и полным устранением «русского фактора» с исторической арены.

И вот в своей новой книге «стратегически прозревший» Бжезинский описывает радикальный политический разворот Америки. Выступает за масштабную ревизию всего предыдущего внешнеполитического курса США за последние семьдесят лет. Центральный тезис его книги – США находятся сейчас накануне краха, в той же ситуации, в которой находился Советский Союз в 1980-е годы. Исходя из этого Бжезинский полностью пересматривает свое традиционное отношение к России. Он приходит к выводу, что выживание Запада в многополярном мире полностью зависит от того, удастся ли Западу интегрировать возрождающуюся из пепла Россию в собственную геополитическую систему, превратить из противника в союзника.

В своих многочисленных интервью, посвященных новой книге, Бжезинский утверждает, что с установлением многополярного мира подходит к концу вся 500-летняя геополитическая эпоха мирового доминирования атлантических морских держав. Будучи спрошен в одном из интервью о последствиях такого развития событий, Бжезинский ответил: «Мы больше не можем диктовать нашу волю. Мы больше не можем быть устрашающим глобальным игроком, который регулирует международные дела в мире»[12 - Zbigniew Brzezinski, Conversations, in: «PBS Newshour», 8.2.2012.]. Даже такие верные в прошлом сателлиты Запада, как Грузия, Тайвань, Южная Корея, Пакистан, Афганистан, Украина, Израиль и часть Ближнего Востока в ближайшем будущем утратят свою привязанность к США, говорит «старина Збигнев», и будут вовлечены в силовую сферу влияния России и Китая…

Бжезинский констатирует: Запад неумолимо слабеет. Он больше не может позволить себе вести серьезные, большие войны: «Из нашего опыта мы должны понять, что применение военной силы влечет за собой непредвиденные последствия и кроме того очень, очень затратно. Мы больше не можем быть глобальным полицейским, потому что это приведет нас к банкротству, вызовет социальный взрыв и приведет к потере международной легитимности США»[13 - Zbigniew Brzezinski, Conversations, in: «PBS Newshour», 8.2.2012.].

Взрывной рост антиамериканизма в «демократизированных» странах Магриба после поддержанной Вашингтоном «арабской весны» – лучшее подтверждение этих слов. Апогеем нарастающего американского бессилия в этом регионе стало убийство 11 сентября 2012 года в Ливии разъяренной толпой американского посла, Кристофера Стивенса. В традиционной дипломатической практике такое ЧП является 100-процентным поводом к большой войне, но… США, обладая гигантским военным потенциалом, неожиданно столкнулись с тем, что в целом ряде важнейших ситуаций он бесполезен. Можно, конечно, вбомбить Ливию в каменный век, да только это лишь многократно усилит ненависть арабского мира к лживой и лицемерной Америке, которая радовалась, когда «восставший народ» рвал Каддафи, а когда тот же самый народ растерзал ее собственного посла, отреагировала совершенно иначе.

Сдается, США в арабском мире попали в ту же ловушку, что и СССР в Афганистане. Похоже, и конец авантюры будет такой же… Символично, кстати, что последний раз посол США – Адольф Дабс – погиб при исполнении своих служебных обязанностей в 1979 году именно там, в Афгане.

Не зря, видно, в интервью «PBS Newshour» Бжезинский предупреждает: «Америка может испытать тот же системный паралич, который был 1980-х годах в Советском Союзе». И если западной цивилизации не удастся заключить долгосрочный стратегический союз с Россией и Турцией, то это может обернутся для нее глобальной изоляцией. Для Pax Americana сие означает полный крах политического влияния США во всем мире, вплоть до своих ближайших соседей – Мексики, например.

В том, что международное сообщество стоит на пороге глобальных перемен, согласны с Бжезинским многие мировые лидеры. На этот раз согласен с ним даже президент России, которую Бжезинский так ненавидит. «Мир переходит в другую экономическую, технологическую, геополитическую эпоху, и этот переход будет длительным, непростым, а для некоторых – болезненным», – заявил 7 сентября во Владивостоке на саммите АТЭС Владимир Путин. А через четыре дня, 11 сентября 2012 года заместитель руководителя Россотрудничества Георгий Мурадов уточнил на пресс-конференции в Москве, что Россия «намерена содействовать встраиванию Украины в евразийскую и православную цивилизацию».

Такие высказывания не пришли мимо внимания западных СМИ. «Кремль возрождает формулу «Православие, самодержавие, народность». Идея «Третьего Рима» вновь актуальна», – с тревогой констатирует американская пресса («Te Daily Beast» 11.09.2012, статья называется «Божий эскадрон Путина»).