Нульт

– Я говорю, в «Кластер» поедем?

– Ага. Поехали. Отожжем слегка.

– Во! – довольно кивнул Пип. – Это я понимаю. А то насупился, понимаешь, как выпь. Лягушки дохнут.

Зиро стало легче. Зачем мне эти мрачные мысли, думал он. Какой от них толк? Жизнь продолжается. И не самая хреновая жизнь. Болотная хмарь рассеялась – они въезжали в город. Промчались мимо поста, охранявшего дорогу на антенный остров; патрульный лениво махнул им жезлом, мол, давайте, проезжайте, не останавливайтесь. Пип вырулил на трехуровневую развязку и развернулся в сторону промышленного сектора города. Над ними, с характерным свистом, пролетел скоростной монорельс на магнитной подушке. Пип гнал по сверкающим неоном улицам ночного города, на которых в честь наступавших выходных было полно народа. Эх, пап, если бы ты видел, во что превратился наш городок, подумал Зиро. Ты бы очень удивился.

002. «Битый Кластер»

– Слыхал, Припоя стерли? – спросил Корень.

Зиро сидел у стойки бара и смотрел, как Корень ловко жонглирует шейкером. Корень выглядел, как животное, рожденное убивать, – центнер мускулов в агрессивных татуировках, черная кожа, бритый череп и рыжая бородища, в ушах с полкило железа. Но внешнее впечатление часто обманчиво – на самом деле Корень был добродушный увалень, обожающий потрепаться. Вся эта его внешняя агрессивность наследие прошлого – в молодости Корень был байкером, гонял с Болотными Гадюками, но потом серьезно расшибся и завязал. Теперь он мешал коктейли в «Битом Кластере» и попутно распускал слухи, которые притягивал к себе, как статика пыль.

– С резервной копией? – отозвался Зиро.

– Без.

Зиро знал Припоя. Он был один из тех, кто перепаял ему американский военный интерфейс. Хороший специалист по железу, о таких говорили – родился с паяльником в руках. Плотненький такой, позитивный. Припоем его прозвали потому, что он постоянно что-то напевал. Зиро на секундочку приложил очки к глазам и быстро проверил официальные ресурсы. Да, ты смотри, действительно стерт. На главной странице сайта Инфокома висела ссылка на приговор о принудительном переводе Припоя в Нижний Регистр. Припою инкриминировали информационное браконьерство, а также попытку передачи образцов пленки третьей стороне. Браконьерство – это фигня, но за пленочку могли серьезно спросить. Так что Припой еще легко отделался. Если, конечно, все это правда – трудно было представить безобидного Припоя в чем-то противозаконном.

– И что Припой?

– Что, что… Расстроен, конечно. Нажрался в тину, залез на стойку и орал: за всеми вами придет Дэдлайн!

Зиро хмыкнул.

– Дэдлайн? Страсти какие.

– Столик своротил, – продолжал Корень. – Посуды наколотил, зараза, проклял всех по разу. Потом его увели.

Зиро пожал плечами. Зачем так нервничать?

Особой драмы в деле Припоя Зиро не видел. Нижний Регистр Припоя был не строгий. Вот строгий, это да, серьезно, тогда запрещалось выходить в Сеть и хранить информацию. А так Припой всего лишь потерял все привилегии Верхнего Регистра в виде жирного сетевого канала, вычислительных госмощностей и счетов в датабанках. Но, меж тем, в Нижнем были свои плюсы – налоги, например, были значительно ниже. И вообще, меньше всякого геморроя – Пип, вон, добровольно перевелся в Нижний. Конечно, не будучи в Верхнем трудно сделать нормальные деньги на инфе, но мало ли существует способов делать деньги? В Верхнем Регистре было примерно столько же лузеров, сколько в Нижнем успешных перцев. Так что зря Припой нагнетал.

– Вообще, что парни говорят… – Корень понизил голос и слегка наклонился к Зиро. Мол, только тебе, по старой дружбе. Насколько Зиро знал, Корень дружил со всем Воркуйском. – Дело не в Припое. Дело в Железном Феликсе.

Зиро знал и Железного Феликса. Этого старого хрыча все знали. Бывший полковник КГБ, в советское время пас тут яйцеголовых, а после научной революции быстро сориентировался и занялся бизнесом – теперь он был одним из самых крупных торговцев компьютерным железом в Воркуйске и был чудовищно богат. Припой работал на него.

– Железный Феликс пытается идти в ногу со временем. Расширять бизнес. Открыл несколько медиаферм, рендерит теперь всякую левую пропаганду на заказ. Переманил к себе кучу народу и…

– Я в курсе, – прервал его Зиро. – При чем тут Припой?

–Ну, говорят, Феликс пытался перехватить у Инфокома кремлевский заказ на победный пиар. По случаю Дня Победы.

– Не хило. Вот так, сразу на госзаказ замахнулся?

– Ну. Прикинь?

– Москва на пропаганду не скупится, – продолжал Корень. – По слухам, цена вопроса… – Корень нарисовал в воздухе длинную вереницу нулей.

– Нормально.

– Вот! Железный Феликс как пронюхал про это, совсем покой потерял. Стал что-то мутить, цены сбивать. Говорят, сулил колоссальные откаты. Но хрен там, конечно, ничего он не получил. Но в Игле это ему припомнили. Троих парней Феликса стерли. Включая Припоя.

Зиро покачал головой. Жадность Железного Феликса не знала границ. Вошла в поговорки.

Корень сформулировал вывод:

– Так что Припою ни за что отлетело.

И мораль:

– Вот так хорошие парни страдают из-за всяких мудаков.

– Ужасно, – сказал Зиро. – Однако никто Припоя не заставлял работать на этого мудака.

– Твоя правда, – согласился Корень и отработанным движением запустил готовый коктейль по стойке. Стакан подхватил какой-то (судя по бейджику на лацкане пиджака) инфокомовский клерк. Вид у него был такой усталый, будто он трое суток кряду разгружал вагоны с песком. Перед ним уже стояла целая батарея пустых стаканов, а над головой висела световая иконка «не беспокоить». Видимо, он намеревался молча утопить производственный стресс в спирте.

Нервная у них там работенка, подумал Зиро. Стирать всех без разбора.

«Битый Кластер» был популярным заведением среди компьютерного андеграунда города. Раньше на этом месте, в промсекторе, была свалка электронного мусора. Потом его смешали с бетоном и построили ночной клуб. Осколки примитивных компьютеров и старинных носителей данных проглядывали в стенах, словно древние ракушки в известняке. Пип где-то договаривался с продюсерами клуба по поводу завтрашнего выступления своей группы – сейчас в «Кластере» проходил традиционный фестиваль альтернативной музыки. Зиро поднес к губам стакан, но тут резкий, шипящий звук, как будто лягушку лазером прижгли, больно ударил по ушам. Зиро дернулся и чуть не расплескал свой коктейль. На сцене клуба копошились болотники, четыре штуки, все в серо-зеленых брезентовых костюмах химзащиты. Болотники настраивали инструменты. Зиро скосил глаза на лежащую рядом афишку и выругался про себя.

Этот день фестиваля был посвящен болотной музыке. Сегодня давали концерт все лидеры этого, ненавистного Зиро, музыкального направления: и Сфагнум, и Ска-тина и даже 3-тон. Болотники черпали вдохновение в воркуйском болоте, они делали музыку из болотных звуков. Но болото, как его ни миксуй, как ни пережевывай цифровыми фильтрами, все равно остается болотом. Осточертевшим болотом. Эта музыка оказывала на Зиро какое-то чисто физиологическое действие – мозги словно превращались в тину, глаза слезились, – хотелось заползти в какой-нибудь темный угол и там нажраться до бесчувствия. По залу расползалась клюква, так называли себя фэны болотников. Унылые типы в серо-зеленом. Зеленые волосы, болотный макияж, на шее гроздья ярко-красных бус.

Солист Ска-тины ударил по струнам и застонал первую песню. Надо было уносить ноги. Зиро кинул несколько купюр на стойку, кивнул на прощание Корню, пробрался сквозь вяло слэмящуюся толпу клюквы, стараясь никого не касаться. Вышел в холл и направился к лестнице, ведущей на второй этаж клуба.

В медиапанелях, которыми был отделан холл, Зиро отражался своей Тенью. Аи бежала за ним, перепрыгивая с экрана на экран. Она была в своем дефолтовом кавайном режиме, этакая малолетняя оторва из аниме для девочек среднего школьного возраста. Беленькое платьице на бретельках, гольфики, косички. На втором этаже клуба почти не слышно болотной оргии. Здесь люди расслаблялись. Обстановочка в стиле кибергламур, все такое блестящее и изящно скругленное, полумрак и кожаные диваны. Диджей за вертушками крутил легкие джазообразные миксы. Одна из стен представляла собой полукруглый экран, туда зеркалилась виртуальная проекция «Битого Кластера», там тусовались Тени посетителей. Аи сейчас же окружили другие Тени, она начала болтать с ними, обмениваясь зашаренной информацией. Зиро подозрительно осмотрел ее компанию. Иногда такого от них подхватит, хрен сотрешь потом.

В дальнем углу зала сидели тайнохранители – трое солидных мужчин в дорогих костюмах и молча курили индийский гашиш через кальян. Тайнохранители хорошо выглядели – хранить тайны это был хороший бизнес. Все, как в банке, узнал какую-нибудь тайну, несешь ее в тайнохранилище, помещаешь на депозит. Дальше, тайнохранители, за процент, конечно, находили клиентов, заинтересованных в сохранении тайны, и предлагали им оплатить услуги по хранению тайны. По гибким тарифным планам. В противном случае тайна переставала быть таковой. Многие граждане Верхнего Регистра жили с этой легальной и, более того, официально поддерживаемой властями формой шантажа. Зиро вложил в этих чуваков уже штук сорок тайн (в основном компромат сексуального свойства и финансовые махинации), и они приносили неплохие деньги. Зиро поприветствовал тайнохранителей. Тайнохранители синхронно кивнули в ответ. Они мало говорили, давно замечено, чем больше человек хранит тайн, тем меньше он разговаривает. Наиболее успешные из них изъяснялись исключительно жестами.

Зиро сел за свободный столик, заказал выпить. Он цедил коктейль через соломинку и наблюдал за Аи. Она осторожно подошла к чьей-то Тени, на вид какой-то страшный демон с рогами и крыльями. Видимо, эта Тень принадлежала какому-то фанату сетевых ролевых игр.

– Здравствуйте, страшная системная утилита, – поклонилась Аи демону. – Не желаете обменяться данными?

У Зиро была очень вежливая Тень.

– Аааа, Зиро! – Зиро услышал знакомый голос.

Зиро мысленно вздохнул и медленно повернул голову. Так и есть.

– Привет, Алан.

– Здравствуй, дорогой! Как я рад тебя видеть! Я присяду? – Алан говорил неторопливо, слегка растягивая гласные. По национальности он был эстонец, его родителей, ученых из Тартуского университета, сослали в В8 за выдающиеся успехи в области теоретической физики. Алан сочетал в себе все признаки вырождения, свойственные своему вымирающему этносу, – высокий, ширококостный, с прямыми соломенными волосами. Водянистые близко посаженные глаза на широком крестьянском лице с обожанием смотрели на Зиро. Алан, видимо, понимал, что он бы гораздо органичнее смотрелся с мотыгой на каком-нибудь хуторе посреди болот, поэтому с некоторым успехом компенсировал свою нескладную внешность гламурными шмотками и разнообразными косметическими процедурами.

– Присядь, конечно, – сказал Зиро с доброжелательностью вокзального объявления.

Алан изящно примостился напротив и вытянул длинные ноги. Он явно намеревался продемонстрировать Зиро свои новые туфли. Зиро решил Алану в этом не отказывать. Туфли, и правда, были ничего себе – нежная телячья кожа без единого шва как будто обволакивала ступню. Наверняка сшиты на заказ, в какой-нибудь итальянской сапожной мастерской с многовековой историей. Шелковые носочки Алана были тоже ничего, как ничего был и винтажный костюмчик, этакое современное прочтение офицерских мундиров наполеоновской армии. На шею Алан небрежно повязал миленький полосатый шарфик.

Алан отхлебнул из стакана и потер виски ухоженными пальцами.