Вкус истины

– Не знаю. Человек пятьдесят, наверное.

– Ну, рассчитывай рублей триста на человека. Там борщ, пюре с мясом, компот. Водку сам покупаешь. Возьми недорогую. Больше ящика не бери. Ещё автобус. Может, у кого из знакомых есть, тогда бесплатно получится, или на машинах. Друзья, родственники. Я тоже на шестерке подтянусь. Как раз батюшку отвезу и вперёд. Кого-нибудь прихвачу. Когда суетиться начнешь? Тут же девятое мая, все бухают.

– Ну, утром надо десятого.

– Хорошо. Я как раз не работаю. Прям с утра заходи, часов в восемь, сразу в «Ритуал».

– Спасибо, Рома!

– Да ладно. Все свои.

Денис вышел из подъезда. Небо грязно-чёрное. Воздух холодный. Высоко в вершинах тополей шелестит ветер. Где-то рыкнул мотоцикл.

Целый день ждать. Денис сел на лавочку. Не дожил отец до Дня Победы.

Кажется, живёшь мрачнее некуда, ни работы, ни покоя и вдруг понимаешь, что было очень даже ничего. Как в раю. А теперь наблюдай, что такое плохо. И не факт, что через пару дней сегодняшнее «плохо» не покажется сказкой. Не дай Бог, конечно. Хотя, что за Бог. Одно название. Эй, Бог! Если ты есть! Отзовись! Давай перетрём пару тем…

– Молодой человек! Угостите сигаретой!

Мужичок алкоголического вида. Помахивает пальцами у лица, изображая таинство отравления организма никотином.

– Не курю.

– Жаль. А вот, скажи на милость, случаем не проходили здесь два господина в пиджачках из БДУ?

Денис вздрогнул.

– Что за БДУ?

– Да я откуда знаю. Я им говорю, вы к кому? А они: «БДУ». Я им: «Сигаретку дадите?» А они: «На две, только не грузи». А я и не гружу, – мужичок тяжело вздохнул и двинулся вразвалочку, продолжая бубнёж о странности человеческих восприятий. – Почему, спрашивается, если человек немного подшофе и понимает, чем отличается вещь в себе Канта от ноумена Платона, он уже грузит. А не грузят вас непроходимые…

Что непроходимое не грузит гипотетических оппонентов мужичка, услышать не удалось, скрылся за углом дома.

Вернулись мысли о похоронах.

Если «Ритуал» возьмет десять тысяч, столовая тысяч пятнадцать, ну еще там водка, священники, автобусы и другое, пусть пять, даже десять. Получается тысяч тридцать пять. Как минимум. Интересно, где их взять, если нет.

Как же холодно. Денис поёжился и пошёл домой.

В тусклости помаргивания подъездной лампочки разглядел, что дверь квартиры не заперта. Странно. Мама забыла или ждет его? С кухни – мужские голоса. Соболезнующие родственники? Соседи?

Заглянул. Мама ошарашенная на стуле, перед ней два мужика в чёрных костюмах. В галстуках. Серьёзные.

Один высокий худой, молодой, но уже с седыми висками, прислонился спиной к подоконнику и смотрит на Дениса. В глазах настороженность и сочувствие. Второй постарше, лысоватый и черноусый, объясняет:

– Завтра в тринадцать ноль-ноль. Единственная ваша забота, успеть до этого времени оповестить всех близких, чтобы явились хотя бы за полчаса до церемонии.

Заметил Дениса. Грустный взгляд из-под нависших век.

– Вечер добрый, милостивый государь! Сын покойного? Денис Иванович?

– Да, – Денис напрягся. Может они из тех, что разводят на деньги?

– Позвольте представиться, Левон Игоревич Оганов, – продолжил усатый. – И мой спутник Павел Геннадьевич Шатерников. Мы представляем небезызвестное БДУ-13. У нашего ведомства контракт с вашим батюшкой. Как раз по данному печальному поводу. Вот! – он поднял вверх папку. – Согласно бумагам, все мероприятия, связанные с похоронами, мы обязаны взять на себя. Как говорил Спаситель: «оставьте мертвым хоронить своих мертвецов». И нет, молодой человек, даже не думайте, денег не надо! За все уплочено Иваном Ильичём, то бишь вашим папенькой. От вас с мамашей требуется только присутствие. И похороны прописаны, и развоз людей, и ресторан. Возьмите. Засим извольте откланяться. У нас сегодня еще многая работа.

Странные гости кивнули и поспешили уйти.

На пороге усатый еще раз настойчиво напомнил:

– В тринадцать ноль-ноль тело покойного уже двинется в последний путь. Все желающие проститься пусть приходят загодя, хотя бы в полдень.

4. Родственники

Половину ночи Денис ворочался в постели, вспоминая странных людей в пиджаках.

Они с мамой, конечно, на всякий случай пригласили родственников и друзей на завтра к одиннадцати-двенадцати, кто как сможет, но если наврал усатый, придётся говорить, что это поминки, а с похоронами типа позже решим.

Забылся под утро.

Будильник зазвенел в восемь. Денис натянул майку и штаны. В ванную. Умылся.

Поставил чайник на печь. Зажёг газ.

Допустим. Допустим, они приедут и всё сделают. Похороним. Даже в столовой посидим. А водку они учли? Ромка говорил, водку надо купить…

– Ты чего стоишь?

Мама. Глаза уставшие.

– Ты поспала бы.

– Тут поспишь. Там плов остался в холодильнике. Подогреть?

– Я чайку.

– Ну ладно. Пойду одеваться.

В начале одиннадцатого пришли первые родственники.

Мама заводила в зал, рассаживала на диваны и стулья. Бабушка Надя, мать отца, в чёрном платочке разносила гостям воду, возилась на кухне. Пахло пирожками с картошкой и печёнкой. Родители мамы, дедушка Саша и бабушка Инна, понуро горбились на стульчиках. Тётя Алла, сестра папы, с мужем Виктором курила на улице, на лавочке под окнами, чтобы родители не увидели с сигаретами. Под пятьдесят женщине, а от родителей прячется.

Три бабульки из дома вздыхали на диванчике и напевали что-то религиозное. Как их зовут, Денис не знал, помнил только, что одна из второго подъезда, две из третьего. Дочь тёти Аллы Настя, ровесница Алины, не отходила от сестрёнки и тоже сторонилась людей. Сидели девчонки в спальне и выходили только, когда мама говорила: «Идите, поздоровайтесь».

Ровно в полдень во двор въехал большой чёрный микроавтобус, остановился возле подъезда. Водитель скоро распахнул заднюю дверь, двое крепких ребят в чёрных пиджаках вынули из кузова две широкие табуретки, установили их между лавочек у входа в дом, сверху опустили обитый красным бархатом гроб. Сняли крышку и прислонили к металлической увитой диким виноградом сетке. Стали рядом как часовые, только руки за спиной.

– Мама! Там папу привезли!

– Где?