Батайск – город богов

Я захлопнул дверь и прислонился к ней, трясясь от беззвучного смеха.

– Во, – заметила проходящая мимо жена, – совсем от пьянки чокнулся. Алкаш проклятый.

9

Пару дней я постоянно вспоминал престранное знакомство с Корейцем и пытался понять, что это было. Особенно мучил вопрос, почему я не помог, почему не сказал, что дядька Валентин жив? Ответов не было. Но стало легче. Я уже не считал себя слишком больным… Так, самую малость. И даже позволял себе читать на глазах у жены художественную литературу. А мужики с новой силой бухали вечерами под моим балконом.

В тот день вернулся домой как обычно, но так устал на работе, что сразу же свалился на диванчик и заснул. Разбудил меня настойчивый стук. Испугала темнота. Странно и необычно это было. Я одетый, лежу на диване. Уже ночь, жены нет, и кто-то сейчас выбьет дверь. Вспомнив, что я все-таки тренер по шахматам, и что в третьем классе два раза ходил на секцию бокса, я мужественно подошел к двери и достаточно твердо спросил:

– Извините, кто там?

– Щас ты у меня доктокаешься! – громко и достаточно грубо отозвался странно знакомый женский голос. – Открывай, скотина, я пришла.

В ужасе понял, что это жена. Но почему так поздно? Может, я так крепко спал, что она уже несколько часов стучит? Какой кошмар! Что же теперь со мной будет?

– Чем ты тут занимаешься? – кричала между тем она, перешагивая через порог, принюхиваясь и приглядываясь.

– Я тут это… сплю… – пытался оправдываться я, бредя за нею следом по всем комнатам нашей квартиры. Не прибавило мне смелости и маленькое открытие – от суженой явственно пахло коньяком. По большому счету, виновен-то был я.

– Спишь, сволочь! С кем?

Постепенно успокаиваясь, она осмотрела все шкафы, убедилась, что запахи посторонних духов отсутствуют, и села за стол.

– Ладно. Заснул так заснул. Я всего-то три минуты стучала. Мы с шефом из сауны вернулись, так что я голодная, как собака.

Земной шар качнулся, и вся природа замерла в страхе перед сходом с орбиты. Неповторимым усилием заставил себя собрать разбежавшиеся кусочки мужества и честно признался:

– Я… не смог, Тамарочка. Проспал…

– Чего? – справедливость возмущения жены была невыносима. – Ты даже жрать не приготовил?

– Успокойся, милая, я мигом, я сейчас!

– Вот еще! Чего это я должна тебя ждать. Вот ты все-таки козел! Мало того, что трахаешься тут с кем попало, так даже ужин не удосужился приготовить. Эгоист! Нет! Я больше не могу!

Решительно она открыла шкафчик, где лежали все наши деньги, выгребла их и положила в кожаную сумочку. Затем взяла видик, обулась в коридоре.

– Я к маме! За остальными вещами приду завтра.

И даже страшно обиженная, эта великодушная женщина не забыла обо мне:

– Вот! – отсчитала она пять рублей. – Это тебе на автобус. Хотя я бы советовала ходить пешком. Для здоровья полезно.

И ушла. Да так громко, что огромный кусок штукатурки сорвался с потолка над дверью и пыльно шмякнулся прямо мне под ноги. Мелкая крошка суетливо расшуршалась во все углы коридора.

Я отряхнул побелевшие штаны. И задумался. Жизнь приобрела трагическое звучание. Совершать самоубийство не хотелось, но мысли о том, как отреагируют на все это мои родители, упорно призывали к суициду. В этот момент в дверь постучали.

– Милая! – воскликнул я, открывая дверь.

Из-за двери на меня смотрело хмурое, недоуменное лицо Лехи Гапея:

– Чо шумите? Первый час ночи! Меня на первом этаже разбудили! Кофе есть?

10

После третьей кружки Леха как-то поуспокоился, и я решился спросить:

– Леш, а почему дядька Валька прятался от Корейца?

– А водка у тебя есть?

– Водки… нету.

– Кофе без водки… А что есть?

– Чай…

– Плохо.

Мы помолчали.

– А завтра?

– Что завтра?

– К народу выйдешь?

– С водкой?

– Я не намекал…

– Хорошо.

– Не любит он их, – Леха налил себе четвертую кружку.

– Корейцев?

– Прикалываешься? При чем здесь корейцы? Они тоже люди. Тоже выпивают на праздники.

– Так а кого он не любит?

– Левых.

Тут я озадачился:

– Какой же он левый, Кореец? Он не коммунист. В Америке Северной был…

– Потому и левый. Ему Америки нужны, Магеллановы облака, масштаб… А дядька Валька он свой, родной, тутошний. Хорошее у тебя кофе. Чо за марка?