Рубикон

– Получится, что мы пропутешествуем четверо суток.

– Мало?

– Ты говорил о неделе.

– А ты предлагала остаться и закончить дела.

– Но это ты настоял на походе.

– Все, сдаюсь. Предлагай.

– Давай спустимся по северному склону, а потом обогнем гору с востока. Почти то же самое, что предлагал ты, только получится подольше. Там, кстати, тоже есть озеро, поглядим, что к чему.

Ну не хочется ей обратно, быт заел. С другой стороны, ничего страшного за дополнительные три дня не случится, во всяком случае, ничего непоправимого быть не должно. Кстати, ему это путешествие тоже нравилось, но отдаться целиком и полностью этому у него не получалось. Все же дел было невпроворот, и каждый упущенный день мог обернуться большими проблемами. Но главная проблема – это Лариса, с ее тараканами в голове, нужно использовать любую возможность, чтобы их разогнать.

Как он и предполагал, спуск оказался куда как труднее подъема. Ни разу до этого не споткнувшаяся за время восхождения Лариса то и дело оскальзывалась на траве. Однажды только то, что она была в связке с Дмитрием, спасло ее от стремительного спуска кубарем с нежелательными последствиями. Но, как бы то ни было, к сумеркам они сумели спуститься до кромки леса, и дальше спуск пошел легче, от одного дерева к следующему. Длилось это недолго, потому как нужно было позаботиться о ночлеге.

Эта ночь была гораздо прохладнее прошлой, так что пришлось всю ночь поддерживать приличный костер, съедавший немалое количество дров. Впрочем, с этим проблем не было – даже не возникало необходимости далеко отходить от стоянки. Это скорее сулило проблемы с завтрашним спуском, так как бурелом, которого здесь было предостаточно, активно препятствовал свободному продвижению. Но это ничего, главное – не изорвать одежду, а значит, не спешить. Затратится лишний день? Не беда.

Это произошло к полудню следующего дня, когда они вышли к берегу лесного озера, расположенного к северу от горы. Лесным он его назвал, потому что оно полностью было окружено лесами, и на противоположном берегу шел уже не лиственный лес, а сосняк, причем с на диво ровными стволами. Деревья вздымались на высоту больше тридцати метров – настоящая мачтовая сосна. Вернее, Дмитрий понятия не имел, какая сосна называется мачтовой, но, глядя на этих исполинов, был уверен, что именно такие.

Вообще-то он был благодарен природе, что она рассадила там эти деревья, потому как Лариса уже начала закидывать удочки по поводу того, чтобы обойти озеро кругом и поглядеть, как там на том берегу. Ну не хотелось ей возвращаться. У него даже сложилось впечатление, что она предпринимает попытки вить из него веревки. Хм. Учитывая выкрутасы, на которые способна женщина, у нее были для этого все шансы. Никакая постель, никакой темперамент и ласка не смогли бы его согнуть под нее, еще чего, а вот то, что она способна на конкретные такие срывы… Это да. Это заставляло его буквально цепенеть от страха и идти на попятную. Но тут ей было практически нечем крыть. Светлый сосняк просматривался довольно хорошо, а будь там какое поселение – оно непременно расположилось бы неподалеку от воды. И потом, человек непременно оставил бы следы своего пребывания на берегу, а этого не было.

Водоем был заметно меньше того, где обосновались они, но более неправильной формы, с сильно изрезанными берегами. Причем особенно изрезанным был именно южный берег, где они и находились, а значит, его следует изучить получше.

Они уже были у восточной оконечности озера, когда Дмитрий вдруг внезапно остановился и, вцепившись в плечо девушки, с силой пригнул к земле, заставив ее присесть. Лариса хотела было возмутиться, но, едва увидев страшные глаза Соловьева, даже не пискнула. На ее лице тут же появилось выражение крайнего испуга: уж больно выразителен был вид ее спутника.

– Ларчик, сиди тихо, оружие держи под рукой, – едва слышно выдохнул он ей в самое ухо.

– Что случилось? – не менее тихо поинтересовалась она.

– Кажется, мы что-то нашли. Вот только не знаю – к добру или нет. Жди здесь.

Не сказать что он был хорошим охотником или обладал навыками разведчика-диверсанта, – наверное, страх заставил его мобилизоваться без остатка и двигаться так, словно он был тенью. Ружье на изготовку, с уже снятым предохранителем, в стволах картечь и пуля, так что мало никому не покажется. Пересекая маленький ручеек, вьющийся между деревьями, он измазал грязью лицо, чтобы оно не выдало его.

Идти было недалеко, всего-то шагов семьдесят, но примерно за пятьдесят шагов до цели подлесок заканчивался. По-видимому, здесь приложили руку, чтобы его не было поблизости, а может, это произошло само собой.

Такому странному его поведению послужила постройка, которую он сумел рассмотреть сквозь прореху листьев. Это была явно постройка, и не что иное. А если быть точнее, то несколько пересекающихся вверху жердей с уложенными на них шкурами. Очень похоже на вигвамы индейцев или чумы чукчей, виденные им раньше только по телевизору. Правда, ему была видна только верхняя часть, но в том, что это было творением рук разумных, сомнений никаких. Кто поставил это сооружение, непонятно – может, и люди, а может, кто иной, как знать, по какому пути пошла эволюция в этом странном мире.

Он бы предпочел ретироваться и понаблюдать со стороны. Поначалу где-нибудь поодаль: нужно вначале понять, с кем вообще имеешь дело. Но, быстро прокрутив в голове всю имеющуюся информацию, предпочел разведать все прямо сейчас. Разумеется, он не был суперхрабрым и не считал себя мегакрутым с двустволкой в руках. Все это мимо. Просто он слышал перекличку птиц, а также увидел мелькнувшую спину и возвышающиеся над кустами ветвистые рога оленя, который удалился с его пути именно в сторону предполагаемого лагеря. Чтобы дикое животное направилось в сторону стоянки человека или кого там, от которого всегда исходит угроза? Шалишь. Кстати, он отметил, что олень не проявил любопытства, а постарался именно побыстрее убраться отсюда. Может, ему были знакомы люди, а может, предпочел не связываться с неизвестным, вторгшимся в пределы его леса. Но главным было не это. Он не слышал никаких посторонних звуков. Вообще никаких, только шум ветра в ветвях деревьев, шорох листьев и разноголосицу лесных обитателей. Странно.

Оказавшись на границе подлеска, Дмитрий наконец ясно увидел то, что привлекло его внимание. Стволы деревьев позволяли практически свободно рассмотреть стоянку. А это была именно стоянка, и не что иное. Перед его взором предстали семь шатров, и впрямь очень походивших на жилища индейцев. Установленные в круг и перекрещенные вверху жерди образовывали конус, покрытый выделанной кожей, прикрепленной к колышкам, вбитым в землю. Имелся и вход прямоугольной формы, занавешенный еще одним куском кожи.