Несгибаемый. Не буди лихо…

– Сергей Кириллович, немедленно разыщите мне координаты некоего Лебедева Сергея Васильевича. Знаю о нем лишь то, что он вроде как химик.

– Не поручусь, что смогу управиться достаточно быстро.

– О нем есть заметка в сегодняшних «Ведомостях». В разделе новостей научного мира.

– Я понял, Петр Викторович. Вы будете ожидать на этом номере?

– Да.

Кухня в кафе оказалась просто замечательной. А может, это оттого, что Петром овладели нетерпение и вера в непременный успех. Во второй раз его позвали к телефону, когда он уже пил кофе.

– Лебедев Сергей Василевич, декан химического факультета Императорского Петроградского университета, – послышался в телефоне голос Акимова.

– Ага. Спасибо, – быстро записывая информацию в неизменный блокнот, поблагодарил Пастухов.

– Петр Викторович, вы что же, собираетесь прямо сейчас его разыскать? – удивился Акимов, уловив это по возбужденному голосу собеседника.

– Некогда, Сергей Кириллович.

Петр бросил трубку и поспешил на выход, не забыв оставить плату с щедрыми чаевыми. Очень уж хотелось убедиться в том, что это не очередная газетная утка. Угу. Ко всем этим сенсациям нужно подходить со здоровым скепсисом. Очень уж визгливая и ненадежная братия эти репортеры. Им главное – погромче прокукарекать, а там хоть не рассветай.

Выйдя на улицу, привычно осмотрелся по сторонам, оценивая всех, кто оказался в поле зрения. Оно бы телохранителей завести, эдак куда надежнее. Кстати, супругу, тестя и Кессениха все время сопровождают по два молодца, прошедших серьезную школу войны. Но Петра от одной мысли о том, что у него появится личная охрана, бросало в смех. На ум сразу же приходили новые русские из его мира. Может, и глупо, но… Ну вот не хотел он заводить охрану, и все тут.

Два пистолета в наплечных кобурах, один из которых на всякий случай был заряжен травматическими патронами. Те в свое время уже доказали свою пользу, хотя и не гарантировали полное исключение летального исхода.

В автомобиле пистолет-пулемет Томпсона с магазинами на тридцать патронов. В России их незатейливо называют автоматами. Кстати, отличная машинка. Петр остался доволен. Разве что не по вкусу серьезный вес оружия и небольшая прицельная дальность. Да идиотскую переднюю пистолетную рукоять заменил на нормальное цевье.

Четыре светошумовые гранаты – полноценные изделия, доработанные Пастуховым до нормальной кондиции; да парочка дымовых шашек. Ни с чем более серьезным в России лучше не связываться. К бомбистам здесь отношение, можно сказать, трепетное. Как, впрочем, и в Европе в целом. А так – простые петарды, не запрещенные к свободному обороту. Да, с запалами. Так и что с того?

Ну и напоследок – тонкая кольчуга, вшитая под подкладку обычного с виду жилета. Пулю, конечно, не сдержит, но уж ножичком его лучше не тыкать. А то был прецедент. Вообще бронежилет не помешал бы. Но кевлар этому миру пока неизвестен, а имеющиеся образцы бронежилетов больно уж громоздкие. Так что вариант с вшитой стальной кольчугой самый оптимальный.

При таких мерах предосторожности, да еще и разъезжая в бронированном автомобиле, Петр считал, что он в относительной безопасности. По крайней мере, готов встретить неприятности, коли таковые возникнут. Все равно глупо? Да он, в общем-то, и не спорил. Просто если кто-то всерьез решил тебя убить… Ну, усложнить ему воплощение задуманного ты сможешь, по-настоящему же противостоять, будучи в глухой обороне, – нет.

Выбежавший из кафе приказчик не успел окликнуть давешнего клиента. Тот уселся в свое авто и умчался куда-то вверх по улице. Молодой человек только пожал плечами. После чего вернулся в кафе и сообщил звонившему, что нужный ему человек уже уехал…

Одним из корпусов университета было здание Двенадцати коллегий. Постройка весьма преклонного возраста, заложенная еще Петром Великим. Именно здесь и располагался химический факультет. Ну и как следствие – нужный Пастухову человек. Ибо где еще может находиться его декан?

Найти Лебедева не составило труда. Первый же попавшийся студент указал точный маршрут. Несколько минут, и вот Петр уже перед дверью нужного ему кабинета. Иное дело, что непрошеному посетителю пришлось ожидать, пока профессор освободится. Студенты для него были куда важнее какого-то незнакомого господина.

Петр ждать не любил. Но, тем не менее, взяв себя в руки, подпер стенку в терпеливом ожидании, надеясь на то, что все же не ошибся и оно того стоит.

Примерно через двадцать минут Лебедев наконец освободился, и Пастухов сумел-таки попасть в его кабинет. Правда, долго радоваться данному обстоятельству не пришлось. Они едва успели обменяться приветствиями и представиться, когда в кабинет ворвалась очередная группа студентов. Возможно, это были любимцы профессора. Но…

Петр решительно выдворил нахалов за дверь. Один из них, особенно бойкий, попытался было воспротивиться подобному произволу. Но Пастухов боднул его таким взглядом, что у студента сразу же отпало желание связываться с этим бешеным.

– Вообще-то подобное на моем факультете не принято, – наблюдая за происходящим со скрещенными на груди руками, нейтральным тоном произнес Лебедев.

– Прошу прощения, Сергей Васильевич, но я честно дожидался своей очереди в течение двадцати минут и терять время из-за очередной стайки студентов просто не могу.

– Вот, значит, как.

– Увы. Я деловой человек, для меня время – деньги. Подчас большие. И здесь я с обоюдовыгодным предложением. Конечно, вы как человек просвещенный и образованный можете вытолкнуть взашей купеческое быдло. Но я все же посоветовал бы для начала меня выслушать. Вдруг мне все же удастся сообщить вам нечто интересное.

– Хм. Знаете, а вы меня заинтриговали, – вдруг произнес Лебедев и, подойдя к двери, запер ее на засов. – Иначе нам просто не дадут поговорить, – пояснил он свои действия. – Увы, но таков уж у меня стиль управления факультетом. Межу нами говоря, нашей профессуре это жутко не нравится. Но я пока еще жив. Итак, молодой человек?

Ну а что такого, конечно молодой. Петру сейчас уже двадцать девять. Но и перед ним стоит мужчина за пятьдесят, с правильными чертами лица, высоким лбом, зачесанными назад густыми с проседью волосами, с профессорской или, может, все же императорской бородкой клинышком. Кстати, достаточно красивый и представительный дядька. Наверняка если бы у него на факультете обучались девушки, они все были бы в него влюблены. Просто тут в дополнение к внешности еще и то, что студенты явно им восхищены.

– Для начала я хотел бы уточнить. Вот эта заметка в «Ведомостях» – насколько она правдива? – Петр протянул профессору газету, но тот даже не стал брать ее в руки.

– Там все изложено совершенно верно. Мне и моей группе удалось получить пять фунтов синтетического каучука[1 - Лебедев Сергей Васильевич – русский, советский химик, впервые в мире получил синтетический каучук осенью 1925 года. В 1931 году в СССР был запущен завод по производству синтетического каучука. – Здесь и далее примеч. авт.].

– И каковы перспективы?

– Вообще-то это весомое открытие. И коль скоро вы оказались здесь… Кстати, вы говорите – купец. А чем именно вы занимаетесь?

– Скажем так, я зять видного промышленника Игнатьева.

– А его дочь является единственной наследницей и весьма своеобразной особой, одна из немногих студенток нашего университета. Пусть она обучается и не на моем факультете, я достаточно хорошо ее знаю, чтобы быть уверенным в том, что эта девица не вышла бы замуж за «зятя Игнатьева».

– Все верно. Быть зятем крупного промышленника мне не улыбается. Но чем вас может заинтересовать Пастухов, купец-золотопромышленник? А Игнатьев – это, в первую очередь, огромное количество автомобильных шин, на изготовление которых требуется неприлично много каучука.

– Хм. Признаться, вы правы. Это первое, что пришло мне на ум. Итак, вы здесь по поручению Игнатьева, – сделал вывод Лебедев.

– Вы же только что сказали, что Александра Витальевна никогда не вышла бы за «зятя Игнатьева». Я здесь, Сергей Васильевич, потому что сам так решил. И поверьте, у меня вполне достанет средств, чтобы делать предложения от своего имени. – Говоря это, Петр не в последнюю очередь имел в виду все еще нетронутое приданое Александры.

Он просто не представлял, куда можно вложить полученные за женой средства. Петр мог работать сам и, соответственно, вкладывать в свой труд. А вот заставить работать деньги… Это явно не к нему. Поэтому приданое лежит мертвым грузом. Ну не назвать же оборотом скромные проценты, капающие в банке.

– Итак, вы готовы вложиться в мое открытие? – слегка вздернув бровь, спросил Лебедев.

– Именно.

– И на какую сумму я могу рассчитывать?

– Сергей Васильевич, не бойтесь показаться нескромным, – одарив профессора лучезарной улыбкой, подбодрил Петр.

– Потребуется новая просторная лаборатория, оборудованная по последнему слову науки, и, я не побоюсь этого слова, целый опытный завод.

– Мне нравится ваш подход. Совершенно не скромный. Что еще?

– Я и только я буду руководить, планировать и определять направление научных изысканий. То же самое относится и к заводу. Разумеется, это вчерне. И если на данный момент вас все устраивает, нас ожидает самое интересное. Детали.

– Вчерне принимается, – без раздумий тут же ответил Петр. – Что касается деталей, надеюсь получить их в письменной форме и в развернутом виде.

– Разумеется.

– Теперь мои условия. И также вчерне.

– Бесплатный сыр только в мышеловке? Не так ли? – подмигнул профессор.