Шелест. Экспедитор

Я без труда определил центр кармана. По всему выходило, что его диаметр составляет не больше полутора сажен. То есть в два раза меньше, чем в Волчьей пади. Только там внутри круга не растёт ни одного деревца или куста, лишь редкая трава. Здесь же есть и кусты, и деревья.

– Ну и как тут вписывать эту клятую звезду? – сам себя спросил я, осматриваясь вокруг.

В принципе, лучи не ориентированы по сторонам света, и я начал прикидывать, как именно можно вписать конструкт, чтобы не устраивать вырубку. Совсем без этого не обойтись. Но получалось хотя бы не трогать деревья, ограничившись только кустами. Я совместил центр круга и конструкта. Пример Рябовой показал, что сработает и при смещении, но мне показалось, что так будет правильно.

Для поспешности особых причин нет, но и желания заниматься этим в лунном свете, пробивающемся сквозь листву, я тоже не испытывал. Поэтому вооружился тесаком и срезал все кусты так, чтобы ничто не мешало начертанию плетений. Под нож пошла и трава, но так как я очищал только те места, где будет проходить вязь, то в глаза моя подготовительная работа не бросалась.

На этом я решил пока остановиться. Причин несколько. Во-первых, средь бела дня можно нарваться на нежелательных свидетелей, чего хотелось бы избежать. Во-вторых, предполагаю, что луна мне всё же будет в помощь, пусть она уже и пошла на убыль.

Ну и в-третьих, не в меру любопытный Илюха, привыкший к тому, что ему многое прощается, а потому сующий свой нос, куда не следует. Положа руку на сердце, в этом моя вина. Расслабил я его за время совместного проживания, зачастую позволяя заступать за границу взаимоотношений холоп-барин.

Вообще-то, вполне себе обыденное явление: кормилицы, няни, старые дворовые холопы нередко могли себе позволить не только какое-либо замечание, но и приложиться хворостиной или рукой пониже спины, вразумляя выросшее и не набравшееся ума дитятко.

Но одно дело подобное поведение в быту, и совсем другое в боевой обстановке. А как показывает практика, даже банальная поездка к соседям может обернуться чем угодно. Или нынешняя ситуация, когда Илья проявляет неуместное любопытство, и мне приходится повторять уже в третий раз, что это не его ума дело. У него-то свербит в заднице, а для меня в сложившейся ситуации даже намёк может обернуться серьёзными проблемами.

Оно бы отмахнуться и забыть, ведь изначально на дар не рассчитывал. Но с другой стороны, глупо ведь отказываться от того, что, можно сказать, само идёт в руки. Тут всего-то нужно сохранить в тайне новый способ роста, если из этого что-либо получится. Благо на государственном уровне никто не производит учёт рангов одарённых. Вот как записали потенциал в аттестате во время инициации, так от него и отталкиваются.

В армии командир непременно уточняет у подчинённого, какой у того дар, чтобы понимать, на что рассчитывать в бою. Да и то на словах. Или в светской беседе всплывёт этот вопрос чисто любопытства ради и поддержания беседы. Если не привлечь к себе внимание, то никто не станет проверять, какой у тебя ранг. Исключение – ситуация наподобие той, что сложилась в нашей семье, когда батюшка может стать юридически главой семьи после подтверждения своего ранга.

– Вот молодец, Илюха, отлично наловчился ты готовить кашу на костре. Ни капли не пригорела, – похвалил я молочного брата, проглотив первую ложку.

Между прочим, от всей души и от чистого сердца. Сам я подобным похвастать не могу. Как возьмусь готовить на костре или даже на голландке, так непременно подгорает. Разве только в русской печи получается хорошо, но там по факту готовится в духовке, так что сравнивать некорректно.

– Стало быть, не Дымок уже, – опустив плечи, со вздохом произнёс Стукалов-младший.

– А это от тебя зависит, братец, – и не подумал я его утешать.

– Я всё понял, Шелест, – с надеждой посмотрел он на меня.

– Ладно, дам тебе ещё один шанс. Только ещё раз напоминаю, пока я не принял решение, совет ещё приму, но, получив приказ, ты его молча выполняешь или уточняешь, как лучше его выполнить.

– Слушаюсь.

– Ну-ну, поглядим, Дымок. Поглядим.

Глава 3

Я всё же не захотел рисковать и не взял с собой Дымка. Он может быть абсолютно уверенным в том, что принял решение, и станет неуклонно следовать ему, но в какой-то момент натура возьмёт своё, и Илюха попросту сорвётся. Поэтому пусть сначала докажет, что может сдерживаться, а там я подумаю, стоит ли его допускать к этой тайне.

Хм. Ну, пока всей тайны только то, что я знаю, как можно искать места Силы. А вот будет ли от этого толк, кто его знает. И в любом случае я не собираюсь распространяться по этому поводу, а значит, мне прямая дорога в гвардию, и с Илюхой я разойдусь уже через неполные три месяца. Поэтому пусть так и остаётся в неведении.

Конечно, в одиночку путешествовать небезопасно, но я предпочту пойти на риск ночных прогулок, чем привлекать к себе внимание государственной машины. Она перемелет меня и не подавится, поэтому даже о том, что могу вносить изменения в плетения, я распространяться не собираюсь. Хватит одной ошибки с узорами. Пока это никого не заинтересовало, и я надеюсь, что так оно останется впредь.

К оврагу приехал за час до полуночи. Времени, чтобы нарисовать конструкт, более чем достаточно, и я не стал откладывать дело в долгий ящик. Вооружившись обычной палкой, приступил к делу и вскоре порадовался тому, что прибыл сюда заблаговременно. Пришлось немного помучиться из-за плохого освещения. Участки, попавшие в тень, оказались в непроглядной мгле.

В результате я сначала наносил вязь на освещённом участке, запоминал, как именно она вырисовывается, и после уже по памяти прорисовывал в темноте на ощупь. Факел с лёгкостью решил бы эту проблему, но мне не хотелось зажигать огонь. Мало ли кто может его приметить.

Как бы то ни было, но минут за десять до полуночи я закончил с этим и, дождавшись, когда луна окажется в зените, залил конструкт Силой из своего «Панциря». То, что она начала убывать из бриллианта, а вязь на лучах звезды заполнялась зеленоватым свечением, сказало мне о том, что я правильно прорисовал плетения, и что полнолуние совсем не обязательное условие для активации конструкта.

Когда вся вязь заполнилась Силой, а запас её в амулете практически полностью иссяк, я поспешил забраться на заранее присмотренное дерево. Бог весть сколько ещё продержится свечение, а потому дорога каждая секунда.

Сверху я смог охватить всю звезду. Конечно, кое-где мешали стволы деревьев, но меня не отпускала уверенность в том, что это не критично. А ещё я видел, что действительно могу внести изменения, причём весьма существенные. Я без понятия, как такое возможно, но теперь более чем уверен, что это благодаря прямой связи матрицы моего сознания с единым информационным полем Земли.

Итак, нарисованный конструкт мог сработать и здесь, но для его активации потребуется два непременных условия – полнолуние и способность оперировать минимум десятью люмами, то есть одарённый пятого ранга. Но одновременно с этим я понимал, что если выписать плетения более убористо и вписать звезду в габариты именно этого места Силы, на выходе эффект получится лучше, и в него можно будет внести изменения.

Но самое главное в моём случае это то, что для его активации не потребуется вообще никакого стартера, это произойдёт само собой, по заполнении плетений Силой. Вторым по значимости являлось то обстоятельство, что не будет выброса Силы. Через образовавшийся прокол она просто потечёт.

С учётом того, как именно происходит рост вместилища, я решил попробовать расположиться в потоке и пропустить его через себя, скользнув в изнанку. Ведь в этом случае воздействие будет иметь не кратковременный, а длительный характер, что должно пойти на пользу росту вместилища. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Свечение продержалось примерно с минуту, после чего плетения погасли, растеряв напитавшую их Силу. Но это и не важно, свою основную задачу они выполнили. Осталось попробовать воплотить то, что по наитию сложилось у меня в голове. Признаться, я не сомневался в том, что непременно добьюсь успеха. Хотя моя уверенность и была основана лишь на узорах, ведь изменения на плетениях так и остались непроверенными.

Теперь нужно восполнить растраченный заряд моего амулета. После чего попробовать осуществить задуманное. В прошлые разы проблем с этим не возникло. После происшествия с Седовым я обратился к нескольким дворянам типа того же спившегося Виталия Николаевича, которые за отдельную плату в несколько дней напитали бриллиант до краёв. Потери во время схватки с убийцами на Московском тракте в одночасье закрыл князь Долгоруков. И в этот раз я решил попробовать пойти тем же путём, чтобы уже этой ночью проверить свои выводы…

– Здравствуйте, Мария Ивановна, – поднявшись с полумягкого диванчика в гостиной, приветствовал я великую княжну.

– Здравствуй, Пётр. Что-то случилось? – поинтересовалась она, уже не делая замечаний по поводу дружбы и не требуя обращаться к ней на «ты».

– Я к вам с просьбой. Не могли бы вы помочь заполнить мой амулет, – извлёк я свой «Панцирь».

Нет, ну а что такого. Она же при каждом удобном случае позиционирует себя моим другом, так отчего бы этим и не воспользоваться. Всё равно ведь не отстанет, да и для окружающих, в том числе и врагов, я её ближник со всеми вытекающими, и охотятся на меня по этой же причине. Я, конечно, в Воронеж прискакал один, но причина тут вовсе не в том, что расслабился, а в секретности.

– Ого! – увидев практически полностью разряженный амулет, удивилась она и тут же всполошилась. – Ты в порядке?

– В полном, – заверил её я.

– Это что же такое с тобой стряслось, что ты разрядил «Панцирь» в хлам? Где произошло нападение? Сколько их было? Ушли или там и легли? Я немедленно отправлю…

– Спокойствие, Мария Ивановна. Только спокойствие. Дышите глубоко. Ничего страшного не случилось, – перебил я всполошившуюся великую княжну.

– Ты не понимаешь, Пётр, батюшка и матушка убыли в Москву, а в их отсутствие я единственная представительница старшей ветви рода и имею все полномочия…

– Ваше высочество, не случилось ничего такого, с чем бы я не мог справиться. И вообще, дайте сюда. Времени это займёт больше, но как-нибудь обойдусь сам, – протянул я руку к амулету.

– Я не сказала, что не готова помочь. Напротив, хочу… – убирая руку и слегка отворачиваясь, возразила она.

– Не стоит меня опекать, Мария Ивановна. Я и сам могу позаботиться о себе, и не только, – перебил её я.

– Намекаете на двойное моё спасение?

– Не намекаю, а говорю прямо. Памятуя и о вызволении Лизы и боярышни Столбовой, – и не подумал я скромничать.

– Фи таким быть, Ярцев, – фыркнула она.

Резко обернулась, слегка взметнув юбки, являя взору аккуратные туфельки на симпатичном каблучке, и направилась на выход из гостиной. Вот так взглянешь со стороны и можно считать, что аудиенция закончена. Однако амулет она унесла с собой, а вскоре после её ухода появилась служанка с кофейником и рассыпчатым печеньем. Помнит Долгорукова о двух моих слабостях – кофе и сладком.

Не успел я приговорить чашку, как появилась Мария и, присев за чайным столиком напротив меня, выложила на стол мой амулет. Я взял его и убедился в том, что он заполнен до краёв. Судя по достаточно длительному её отсутствию, она не воспользовалась для его заполнения другими камнями, а попросила об услуге дворян, находившихся в усадьбе.

Никто из князей и бояр не станет делать ставку только на боевых холопов, поэтому в усадьбе или во дворце непременно присутствуют одарённые. С чем я лично был полностью согласен. Единственно на месте родовитого дворянства я всё же не стал бы экономить на защите своих вассалов, разумеется, при наличии такой возможности.