Шелест. Гимназист

– Не хочешь, выбрось, – проглотив первую порцию, равнодушно ответил я.

– Как выбросить? – не смог скрыть своего удивления он.

– Молча.

– Я з-заплачу, – покрываясь краской, как красна девица, произнёс он.

После завтрака, все направились в наш класс, где должна была проходить математика. Один из гимназистов поспешил в учительскую, чтобы узнать не понадобится ли что-то принести для урока. Признаться, я полагал, что порядки будут сильно отличаться от привычной мне школы. И по большому счёту так оно и было, но обнаружилось и нечто не претерпевшее изменений и за сотни лет.

Хотя-а-а… До реформы системы образования Софьей Алексеевной учёба как раз сильно и отличалась. К примеру все ученики находились в одном классе и упор делался больше на самообразование. Учителя по большому счёту являлись лишь побудительным мотивом, широко используя при этом розги. За наблюдаемую мною картину всё же нужно благодарить иезуитов. Такое впечатление, что их систему обучения создавал попаданец, ну или какой-нибудь свой гениальный педагог Макаренко.

Я не стал присоединяться к одноклассникам и направился в фехтовальный зал. Признаться, мне нравилось работать с клинками, но ради этого ходить на занятия… Чувство сродни тому, что я уже свободно читаю и пишу, нацеливаясь на классиков, а меня заставляют сидеть на уроке с теми кто только изучает букварь и лишь начинают складывать слоги.

– Пришёл, – смерив меня взглядом, ответила на моё приветствие Эльвира Анатольевна.

Отставной капитан гвардии Рябова была дамой статной и несмотря на свои пятьдесят пять выглядела весьма эффектно. Ну или это у меня такой вкус, что ни говори, а мозгами я взрослый мужик и на молоденьких девочек смотрю скорее как на дочерей, хотя детей у меня и не было.

Ну вот как-то не получается рассмотреть в них женщин, и вместо желания обладать ими, хочется их защищать и оберегать. А вот на кого постарше уже засматриваюсь с определённым интересом. И в этом мире у меня уже давно имелся опыт в интимных делах, но опять же, с девками лёгкого поведения значительно старше меня. Конечно сомнительно, что в случае если подвернётся вариант с молоденькой, я стану читать ей сказки, но вот так у меня всё.

Учитель фехтования обладала сбитым крепким телом, притягивающим взор. Кожа на лице слегка задубевшая, заметны морщины, но это нормально для дамы её профессии, прошедшей не одну кампанию. Не сказать, что женщинам в армии доставалось в равной степени с мужчинами, напротив, они имели множество послаблений. Но армейский быт, учения, походная жизнь и гарь сражений неизменно оставляют свой отпечаток. Тут уж слабо помогает и дар, выручающий местных красавиц в отсутствии нормальное косметики.

Одета Рябова в свободную белую рубаху заправленную в форменные штаны, на ногах сапоги. Под рубахой угадывается корсет, без которого большинству дам никак не обойтись, как минимум не помешает обмотаться полотном, чтобы прижать грудь. С бюстгальтерами тут пока имеются определённые трудности, их попросту не существует.

Ученики так же были без кафтанов. Несмотря на то, что класс смешанный, никакого смущения нет и в помине. Ну что сказать, особенности этого мира не могли не сказаться и на нормах приличия. Из-за одарённости благородные девушки служили наравне с парнями, а биться в платье не больно-то и удобно.

Простолюдинки одеться подобным образом и выйти на люди позволить себе не могли. Но дворянки стояли в особом ряду, и подобные условности их не касались. И все воспринимали как само-собой разумеющееся. Хотя, конечно, отвести при этом взгляд от их прелестей было достаточно сложно.

Пока не начался урок ученики выпускного класса разбились на группы по интересам. В самую большую входили дворяне, помещики, посадские и служилые. Две боярышни собрали вокруг себя по три товарки, что-то задорно обсуждая и оглашая фехтовальный зал задорным смехом. Был в их классе ещё один боярич, Тучин, но он сам примкнул к свите княжны, каковая состояла из пяти человек.

Кроме Рябовой моё появление сразу приметили ещё двое. Лиза, которая, как я с удовлетворением отметил, находилась среди своих товарок, а не в окружении боярышни Ганиной, и княжна Мария. Правда если на лице первой вместе с удивлением появилась радостная улыбка, то вторая взирала на меня с немым вопросом, и откровенным недоумением.

Мы не были знакомы лично, но за глаза друг о друге знали. Да оно и понятно, ведь гимназия не так и велика, а она дочь князя Долгорукова, пусть и третий ребёнок. Что же до меня, то я известный бунтарь непоседа и завсегдатай карцера. Известная личность как в стенах альма-матер, так и за её пределами. Знали все и моё прозвище под которым я был известен в ремесленных кварталах и на рыночных площадях. Моими связями в приступных кругах Воронежа, я предпочитал не афишировать.

Мария была ладной девушкой среднего роста, спортивного сложения, без выдающихся форм, но от того не менее привлекательна. Длинные русые волосы заплетены в косу уложенную венцом. Обычно у неё другая причёска, но для схваток женщины предпочитают именно такую. Можно сказать, что она уставная, хотя ничем и не регламентируется, просто наиболее удобный вариант.

Рябова явственно различила мой оценивающий взгляд направленный на неё и всего лишь любопытный, которым я одарил княжну, и её одноклассниц. И будь я проклят, если моя заинтересованность не польстила ей. Ветеран, отдавшая службе как минимум три десятка лет и выслужившая пенсию? Несомненно. Вот только от этого она не перестаёт быть женщиной, которой приятно мужское внимание. И уж тем паче со стороны такого молодняка как я. Хотя и сомнительно, что она позволит себе нечто большее. Хм. А вот я пожалуй и не против.

Наконец с улицы донёсся звон колокольчика, возвестивший о начале урока, и ученики не дожидаясь команды начали выстраиваться вдоль стены. Я привалился плечом к стене наблюдая за этим.

– Милостивый государь, а вам что же, особое приглашение нужно? – вздёрнув бровь, посмотрела на меня Рябова.

– Эльвира Анатольевна, что-то у меня живот подвело, разрешите…

– В строй, милостивый государь, – с улыбкой произнесла она.

– Но…

– Потерпите.

Вообще, задираться с любым из учителей себе дороже станет. Потому как они все как один одарённые, и пусть военная только Рябова, остальные так же знают с какого конца держаться за мушкет, пистоль или шпагу. Но главное даже не это. Среди них нет ни одного ниже шестого ранга. Таковые могут обнаружиться только в стенах школы. А вот против боевых плетений, даже самого слабенького одарённого я попросту бессилен. Если только воспользуюсь хорошей реакцией и увернусь.

Амулет? Ну, не будем о грустном. Неоткуда мне взять бриллиант. А других аккумуляторов Силы попросту не существует. Поэтому цена на алмазы до неприличия велика. Коренные месторождения пока ещё не открыты, и есть только два россыпных в Индии и Бразилии, так что спрос существенно превосходит предложение…

Я наигранно вздохнул и направился в конец строя. Здесь не армия, а общество сословное, поэтому никаких построений по росту. Первой в строю княжна, за ней обе боярышни, которые чуть выше неё, далее боярич, этот и вовсе возвышался над ними на целую голову, и только далее ученики придерживались ранжира.

Но мне, способному поспорить ростом с бояричем, сразу за ним места не было, так как тут вступает в действие ещё одно правило. В учебных заведениях действовала строгая иерархия по возрасту, и младшеклассник не мог встать вровень со старшеклассником, обязанный проявлять ему уважение. Вот и пристроился я эдакой каланчой в конце строя.

После разминки и ряда физических упражнений, Рябова наконец приказала всем облачиться в защитные костюмы. Так себе защита, если честно. Клинку нормального веса, с достаточно массивным колпачком, исключающим проникающие ранения, должен был противостоять тонкий стёганный нагрудник. Лицо прикрывает маска на манер театральной, с завязками и прорезями для глаз.

Всё сделано для того, чтобы уберечь обучаемого от увечья, к коим выколотые глаза похоже не относились, и в то же время, сохранить чувство опасности. Подобный подход должен был уберечь учеников от склонности к излишним риску и самоуверенности. Ну что сказать, есть конечно в этом резон, тем паче на фоне весьма болезненных уколов. Ну и такой момент, что тут это не спорт, а боевое искусство, которое потребуется дворянину скорее рано, чем поздно.

Сказать, что гимназисты удивились решению Рябовой выставить меня против Марии, это не сказать ничего. Они и без того взирали на меня с недоумением, а тут не удержались от замечаний, и едких в том числе. Ну кто не знает о том, что я поскрёбыш и мне никогда не встать вровень ни с одним из них.

Я поспешил встретиться взглядом с Лизой и едва заметно покачал головой, останавливая её от заступничества. А в том, что оно воспоследует у меня никаких сомнений не было. Насколько я не верил в семейные узы в родном мире, настолько же крепко я уверовал в них здесь. Эта пигалица готова была порвать за меня весь белый свет, и плевать, что мы совсем недавно слегка повздорили. Это другое.

Мы с Марией отсалютовали друг другу клинками и тут же встали в позицию. Я ожидал, что княжна отнесётся ко мне с толикой пренебрежения, и причина вовсе не в социальном статусе или старшинстве. Просто, как мои родители уделяли мне время обучая владеть клинком, точно так же заботились о своих чадах и родовитые дворяне, а у князя всяко разно есть возможность нанимать лучших мастеров.

Однако, девушка меня удивила, начав прощупывать мою оборону по всем правилам, постепенно и методично наращивая натиск. Я мысленно усмехнулся, думая о том, что если бы она бросилась сразу в атаку, то скорее всего «нанизала» бы меня на свою шпагу. Ну хотя бы потому что, слова Иванова настроили меня на лёгкую победу и я не ожидал, что Мария подходит к обучению со всей серьёзностью. Однако, в ходе обмена короткими атаками мы оба сумели убедиться в том, что легко не будет.

В смысле, это она убедилась в этом, я же осознал, что без режима аватара я у этой девчонки не выиграю. Не то, чтобы без вариантов, но уж точно не в мою пользу. А потому без зазрения совести использовал свой козырь.

Впрочем, это не помешало мне проиграть свою первую схватку. Просто упустил тот момент, что передо мной девушка, а грудь у них почти столь же болезненная точка, как и причинное место у мужчин. Во всяком случае дурные последствия в их случае куда вероятней. А я как раз туда и нацелился, сообразил, решил переиграть, замешкался и получил набалдашником прямо в душу. Аж в глазах потемнело.

С болью я управился быстро, уже давно научился притуплять её сводя до вполне терпимой. Можно и вовсе её заблокировать, но тогда ни о какой подвижности можно и не вспоминать. Ну, если только тебе неизвестен стиль пьяного паралитика. Я им не владею, а потому лишь частично купировал болезненные ощущения.

Продышавшись невольно посмотрел на Рябову, которая развела руками, словно хотела сказать, что она подобного от меня не ожидала и сильно разочарована. Да я сам в шоке. Вот какого начал сомневаться посреди атаки. Тем паче, что при дворе у князя имеется сильный целитель, и уж кому-кому, а Марии Ивановне за своё здоровье переживать не приходится.

Выражения лица Долгоруковой я не видел из-за маски, но судя по блеску её глаз, она улыбалась. Весело ей, одним словом. О том же свидетельствует отпущенный мне реверанс, с выставленной левой ногой и разведёнными руками. Княжна всем своим видом приглашала меня продолжить.

– Достойный контрудар, – обозначив кивком поклон, произнёс я.

– Так себе атака, – легонько пожав плечиками, оценила она.

– Согласен, глупо вышло. Но я исправлюсь.

– Очень на это надеюсь. А то столько слышала о вас, и такое разочарование.

– Просто верьте в меня, – поклонился я ей, и встал в позицию.

Поверила, и не стала расслабляться, но ничего не смогла противопоставить моей ловкости и стремительности. Пожалуй, что именно произошло, до конца не поняла не только она, но и её одноклассники. Не успели мы обменяться парой прощупывающих ударов клинками, как я провёл атаку, отбросив её шпагу как тростинку, и вогнав свою точно ей в живот.

Стоя над скрючившейся Марией, невольно обругал себя за мстительность. Я ведь уже говорил, что защита стёганных нагрудников, мягко говоря, была слабой. Вот же, связался чёрт с младенцем. Но с другой стороны, в воспитательном плане получалось более чем наглядно.

– А вот это уже было знатно, – отдышавшись, произнесла Мария.

– Согласна, хорошая скорость и великолепное исполнение, Пётр Анисимович, – поддержала Долгорукову, Рябова, при этом зыркнув в сторону боярича Тучина, дёрнувшегося было в мою сторону.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что молодой человек имеет виды на княжну. И, между прочим, не такие уж и призрачные. Она третья дочь, сиречь сильной одарённой ей не быть, и при отсутствии подходящей партии среди княжеских родов, её вполне могут выдать и за боярина. Тучины старинный родовитый и состоятельный род. Привязать такого вассала ещё крепче семейными узами, вполне оправданный шаг.