Вепрь. Феникс

– Все не так страшно, как кажется на первый взгляд. Вряд ли там много славен, так что и наших побитых рот будет достаточно, чтобы с ними справиться.

– Но такое количество мортир не может быть отправлено в сопровождении жалкой роты.

– А кто говорит о том, что там такое количество артиллерии? Не надо повторять чужие бредни. Судя по дымам, там от силы две мортиры, только очень скорострельные. Вот мы и добудем их для нашего короля. Стоит ли тебе объяснять, что благодаря этому мы имеем шанс оказаться на слуху у его величества? Полковник, этот спесивый тупица, никогда не был в чести у Карла, а после этого похода мнение о нем упадет еще ниже. Уж я-то постараюсь, чтобы он не сумел приписать себе наши заслуги. Так что выше нос, мы ему еще покажем.

Ха! Да ты прямо прозорливый полководец, не иначе. Как все просчитал. С другой стороны, что тут просчитывать? Удивительно, как не просчитался. Ну и ладно, прав тот, кто побеждает. А судя по тому, что пока поле боя остается за ними, прав он.

Поначалу весь отряд продолжал оставаться на прежних позициях. Виктор подозревал, что по сложившейся здесь традиции гульды будут действовать прямо в лоб, и не ошибся. Примерно через полчаса после отвода частей, когда санитары все еще продолжали собирать раненых, а похоронная команда начала сносить к братской могиле павших, появились назначенные в саперы солдаты и принялись спешно разбирать избы. Виктор не мешал им, поджидая, когда на восстановление моста сгонят как можно больше народу. Противник спешил, поэтому не мог не задействовать максимально возможное количество людей, им срочно нужна была переправа.

Предчувствие его не обмануло, вскоре на берегу яблоку негде было упасть. Ну это яблоку, а вот мине… Налет был скоротечным, потребовалось чуть больше минуты, чтобы выпустить весь оставшийся боезапас. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы разметать всю ремонтную бригаду, оставив немалую ее часть лежать на берегу. Если они и после этого по-дурному решат осуществлять дальнейший ремонт, то командующего гульдов нельзя назвать даже идиотом. Какая разница, что у отряда вышли все мины, противник-то этого не знал.

Двоих бойцов с вьючными лошадями он отправил в условленное место, нечего себя обременять снаряжением. Виктор рассчитывал обнаружить место переправы отряда, отправленного во фланг, и сорвать эту попытку. Смысла удерживать старую позицию уже не было. Если удастся предотвратить переправу, хорошо. Не удастся – тогда, не втягиваясь в затяжной бой, они отойдут, и никакие гульды не сумеют их настигнуть в этих лесах. Пусть переправляются: они подготовят им новый сюрприз, потом еще и еще, и так до тех пор, пока будет такая возможность. Если во фланг никого не отправят, тогда они сами ударят по гульдам, когда они вновь примутся за восстановление моста. Их дальнобойные карабины вполне позволяли проделать это, не подвергаясь особому риску.

На берегу они разыскали Куницу, который все время перемещался вдоль реки, высматривая возможное начало переправы. Доклад разведчика не мог не обрадовать. Оказывается, после взрыва моста он сумел подстеречь выехавшего к месту происшествия какого-то важного чина, судя по пышному мундиру, и свалить его. Не повезло и еще одному офицеру, который сразу же начал отдавать слишком много разных распоряжений. Это бывшему браконьеру отчего-то не понравилось, и он приласкал и его. Потом подстрелил еще парочку офицеров, судя по всему, рангом пониже, и, укрываясь камышами, ушел подальше. Никто его не обнаружил, потому как к тому моменту все взоры были прикованы к отряду, засыпавшему своими снарядами гульдов.

Совсем скоро, после появления Волкова с парнями, удалось обнаружить чуть ли не роту врагов, которые весьма недвусмысленно готовились к переправе с использованием подручных средств. Вот при виде их-то и возрадовался Виктор. Часть солдат разместилась в укрытии, явно прикрывая остальных, занятых рубкой камыша, из которого быстро вязали плотики, чтобы погрузить на них амуницию, – самим им предстояло переправляться вплавь. На дворе, конечно, не лето, но вода вполне терпимая даже ночью, это Волков знал по собственному опыту. Этими парнями командовал, очевидно, не дурак, потому как ни один из офицеров не отсвечивал.

Отряд выдвинулся сюда налегке: не больно-то побегаешь, таская на себе по два карабина, паре пистолей и несколько гранат. Так что у каждого было только по штуцеру, они все же куда точнее, а мало ли как все сложится. Еще имелось по паре пистолей, один из которых был заряжен холостым выстрелом. Благодаря небольшой насадке с его помощью вполне можно было метнуть надствольную гранату. Приятных ощущений от такой стрельбы мало, меткость тоже не ахти, но запустить гранату на расстояние полусотни метров с вполне приемлемой точностью возможно. Надствольных гранат было всего по одной штуке, ручных – по три. Виктор хотел максимально разгрузить людей, чтобы обеспечить бо?льшую мобильность.

Ну что ж, все на позиции, пора начинать. Не давать же гульдам возможности начать переправу, их взрыватели не так чувствительны, как в прежнем мире Волкова, так что польза будет, только если граната ударит по земле, а не упадет в воду, тогда она просто утонет, вот и вся недолга. Противника видно прекрасно, чего не скажешь о людях Виктора, обряженных в защитные балахоны и благодаря чему все еще остававшихся незамеченными.

Первый выстрел его. Перехватив двумя руками пистоль, которым специально дополнительно вооружился для этой цели, Волков выбрал примерный угол (уж лучше перелет, так хоть есть возможность, что кого-нибудь заденет осколками, от падения в воду толку никакого) и потянул спуск. Пистоль лягнулся, словно норовистая лошадь, отсушив руки. Неприятно, но вполне терпимо, и чувствительность осталась на уровне. Граната, описав пологую дугу, ударила примерно метрах в пяти от берега, остальные также взорвались вдали от кромки воды. Пара булькнула у камышей. Кто именно так опростоволосился, непонятно, но радует уже то, что найти их на дне реки не смогут, берега тут довольно топкие.

Гульды заметались по берегу, оглашая окрестности криками. Прикрывающие их товарищи тут же начали стрелять по тем местам, где вился дымок. Ох уж этот местный порох! Вокруг тут же басовито зажужжали пули. Ладно. Пистоль – за пояс, карабин – в руки.

– Чего замер, йошки-матрешки! Стреляй! Они сейчас перезаряжаются.

А ты как думал дружочек? Это тебе не безнаказанно расстреливать врага гранатами, здесь и до тебя могут добраться. Страшно? Понятно, что страшно, вот только никто тебя жалеть тут не собирается. Паренек из молодняка нервно сглотнул, тряхнул головой и опасливо подался из-за ствола дерева, выставив карабин. Хотя какой молодой – поди лет двадцать пять, но то по годам, в этом деле возраст измеряется иначе. Как пить дать промажет. Но главное другое. Главное, чтобы он все же выстрелил в сторону противника, сумел перезарядиться и опять выстрелить. Ожидать многого от новобранца (даже от такого, который прошел столь мощную подготовку) в первом бою глупо. Хм. Попал. Ладно, пора и нам.

Карабин привычно уперся в плечо, Виктор повел стволом в сторону, выискивая цель. Нечего стрелять по прикрытию, они сейчас перезаряжаются, и многие попрятались, есть куда более легкая добыча. Он быстро нашел цель. В прорези прицела обозначилась спина бегущего солдата, затянутая в синий мундир. Плавно выбрать спусковой крючок (порох на полке загорелся), подправить прицел. Солдат выгнулся дугой, схлопотав увесистый кусок свинца в спину, слегка обернулся вокруг оси и завалился на бок.

Все это Виктор наблюдает периферийным зрением. Руки привычно изготавливают оружие к бою, а взгляд выискивает следующую цель. Как все же действует сознание в боевой обстановке! То не видишь ничего: картина сужается до одного человека, и ты замечаешь лишь его, не обращая внимания на то, что творится вокруг. То словно наблюдаешь за происходящим со стороны, успевая охватить чуть ли не все поле боя.

Снова приклад упирается в плечо. Снова в прицеле чья-то спина. Еще немного, еще мгновение – и солдат юркнет за спасительные деревья. Не судьба. За деревья он падает словно подкошенный, явно схлопотав горячий гостинец. Оружие снова готово к стрельбе, но на открытом месте больше никого. На берегу лежат неподвижно или в корчах примерно с полсотни человек, может, и больше. Что же, совсем неплохо. Вот выглядывает из-за ствола дерева спина гульда: очевидно, тот перезаряжается и не замечает, что подставляется. Виктор целится в него. Промах. Пуля увязает в коре, но солдатик словно ничего не видит. Перезарядка, снова прицелиться, плавно выбрать спуск, подправить прицел. Солдата буквально выбрасывает из укрытия, но это уже не имеет значения, даже если он и не убит, то серьезно ранен, а раз так, то теперь неинтересен.

Все, открытых целей больше нет, все солдаты укрылись за стволами деревьев или складками местности. Проклятье! Нужно было использовать гранаты не сразу, а вот сейчас, чтобы доставать противника в укрытиях. С другой стороны, той эффективности, что была вначале, не было бы и в помине. Значит, нужно было ограничиться только одной ручной гранатой, а другие заменить надствольными. Ладно, опыт, как и половое бессилие, приходит с годами, в следующий раз будем умнее. Ага, а вот чья-то голова торчит. Погоди, не дергайся…

Ох и умен атаман! Это ж надо, два десятка уже сутки кружат трехтысячное войско и не дают ему сдвинуться с места. Вернее не давали: все указывает на то, что сегодня они все ж таки продолжат свой поход, а что тут поделаешь. Нет, поделать как раз кое-что еще можно, у атамана в загашнике еще что-нибудь найдется, вот только он сказывает, что негоже по мелочам пользовать те заготовки.

Иное дело – стволы от минометов, больно неповоротливые и тяжелые. Их он решил использовать здесь. Конечно, лучше бы ударить картечью по плотному строю, тогда толку куда больше вышло бы, но и так тоже ничего получилось. Ночью тихонько подобрались шагов на полста к тем, кто работал на восстановлении моста. Гульды отчего-то решили, что ночью им сподручнее будет действовать, а может, просто время терять не захотели. Но это их дела, а они с братами выставили снаряженные картечью стволы, отползли в сторонку да ка-ак жахнули. Ору было, просто жуть.

Весь лагерь всполошился, ворог частой гребенкой прошелся по окрестностям. Нет, ну прям как дети! Кто же станет вас, остолопов, дожидаться. Как только запалили картечницы, Соболь вместе с Куницей тут же подались восвояси, от греха подальше. Скольких покосили, не понять, но, должно быть, немало, вон какую тьму народу понагнали на работы. После этого случая гульды выставили оцепление вкруг моста, причем по обоим берегам. Ну и бог с вами, никто вас тут трогать больше не собирается.

Гульды все же свели к берегу еще пару рот и сумели переправиться на другой берег. Не сказать, что это им задешево обошлось, но все же несколько рот они переправили и теперь крепко стояли лагерем на опушке, – это чтобы не повторилась прежняя история. Мост им был необходим, потому как обоз и пушки вплавь не переправишь, вот и охраняли. А ты поди поохраняй, коли ворог, словно маленький комар, подкрадется тихонько, ужалит и снова убегает.

Соболь с Куницей, уже после того как набедокурили с картечницами и из духовушек расстреляли секрет, еще и поизгалялись. Взяли трупы, рассадили кружком, словно те разговаривают между собой. А что, шесть трупов с ранами от огненного боя, а выстрелов никто не слышал, вот и поди догадайся, что тут такое было. Настроение у солдат и без того не ахти, а как поглядят на такое дело, так и с опаской по сторонам смотреть будут. Оно и к лучшему, а брячиславцы еще чего удумают, чтобы эти аспиды от каждого шороха шарахались.

Соболь даже думать перестал, напряженно вслушиваясь в шум леса. Нет, не показалось, вот опять треснула ветка. Гульды, больше некому. О том, что могут обнаружить схрон, он не переживал, чай, не первый год в лесу, от зверя укрыться умеет, так чего от человека не спрятаться. Но всегда была возможность, что выйдут прямиком на яму и наступят на плетенную из веток крышку, а человеческий вес ей нипочем не выдержать. На этот случай укрытие вырыли не так далеко от дороги. А что, вполне разумно. Те, кто пойдет по дороге, не станут туда соваться, незачем, там только что прошло боковое охранение, которому, в свою очередь, нечего делать на обочине, потому как нужно обследовать широкую полосу леса, прилегающую к просеке.

Опять тишина. Ага, а вот и основной отряд. Выходит, гульды вновь в передовой дозор отправили драгун. Сначала Соболь различил топот копыт (чай, в яме сидит, где дрожь земли особо чувствуется), чуть позже послышались всхрапывания лошадей, бряканье упряжи, разговоры солдат. О чем говорят, не разобрать, хотя стараниями атамана гульдскую речь он вполне разбирал. Голоса не сказать что громкие, бубнеж какой-то, только и можно понять, что люди речь ведут. Еще немного, и наступает тишина. Пора.

Соболь аккуратно приподнял крышку и осмотрелся по сторонам. Никого. Всадники уже скрылись за поворотом дороги. Их все еще слышно, но уже не видно, потому как подлесок надежно укрывает их, а заодно и его самого. «Вы ни о чем не думайте, езжайте с богом, – ухмыльнулся про себя Соболь, – вас тоже встретят, только подальше, а мы здесь пока позаботимся о ваших товарищах». Бросив взгляд в сторону, где должен находиться схрон с Куницей, он удовлетворенно кивнул. Тот уже покинул свое укрытие и приступил к работе, стало быть, и ему пора.

Вытащив на свет божий картечницу, Соболь быстро прошел к намеченному дереву неподалеку от дороги. Снаряд тяжелый, но гораздо легче снаряженных минометных стволов, так что ничего страшного, управиться и одному не сложно. Уперев казенную часть в ствол (это чтобы придать большую силу картечи, так сказывал атаман), Соболь пристроился и глянул сквозь прорезанный вдоль ствола желобок, это вроде как прицел. Само собой, картечь разлетится так, что площадь большую займет, однако направление надо бы выдержать. А ну как чуть вверх, или вниз направить, или в сторону, тогда основной заряд мимо и пролетит, а этого не надо. Ствол он наводил не под прямым углом к дороге, а под острым, чтобы заряд прошел через дорогу как бы вдоль: тогда и больше народу заденет, и если вдруг какой разрыв между ротами будет, то все одно кого-нибудь да сразит. Ага, ствол чуть задран вверх, это ничего, вот так вот лопаткой пристукнем рогатину. Во-от, порядок.

Теперь зафиксировать тонкой веревкой, замаскировать – и потянули бечевочку, эвон Куница уж бежит со своим концом. Он свою картечницу устанавливал шагах в пятидесяти отсюда на другой стороне и выцеливал в том же направлении: это чтобы заряды не встретились, нечего по одному и тому же месту бить. А вот растяжку (экое слово мудреное, атаман прямо затейник!) соединят в одно целое, натянут поперек дороги, а уж опосля взведут колесцовые замки. Заденут ту бечевку – и оба заряда сработают одновременно. Теперь порядок, пора и честь знать, тем паче уж слышатся звуки, которые однозначно указывают на то, что походная колонна гульдов на подходе. Милости просим, гости дорогие.

Двое бывших браконьеров переглянулись, сияя лукавыми улыбками, шутливо отвесили земной поклон в сторону приближающегося врага и припустили во все лопатки, углубляясь все дальше в лес. Все, что смогли, они сделали, а насколько хорошо, это уж оценят гульды. Атаман им строго-настрого наказал, не задерживаться, а сразу же уходить к месту сбора. Парни уже были примерно в четверти версты от места засады, когда услышали сдвоенный хлопок и крики, в интонациях которых были и боль, и гнев, и команды, – одним словом, чего там только не было. Затем начали раздаваться беспорядочные выстрелы. Знать, гостинец пришелся по вкусу, эвон как голосят. В очередной раз переглянувшись, они не сговариваясь сплюнули под ноги, что у славен почиталось высшей степенью презрения, и продолжили свой путь. Ничего, лиха беда начало. Они еще покажут.

Виктор повозился, словно наседка, поудобнее устраиваясь в окопчике, немного поправил пучок травы под коленом: при длительном стоянии появляются весьма неприятные ощущения. Надо бы озаботиться наколенниками из твердой кожи с мягкой подкладкой. Почему бы и нет, если так уж сложилось, что то и дело приходится бухаться на колени. Перед лицом врага оно вроде как неприлично, но зато весьма полезно, и как мишень не выставляешься, да и для стрельбы позиция куда более удобная, чем из положения стоя.

За прошедший день они устроили несколько минных закладок на пути движения колонны гульдов. Волков очень надеялся, что все они сработали и осечек не случилось. Лучше бы противнику как можно дольше не понимать, что происходит и как именно славены подрывают мины. Как там обстоит дело с результативностью, предстояло еще выяснить, но он сильно надеялся, что дело обстоит неплохо. Всего было устроено четыре закладки по две мины, его стала пятой. В этом принимали участие только ветераны, у молодняка нервы натянуты как струны, так что могли случиться и ошибки. Парни сначала должны приобрести боевой опыт, чтобы их можно было отпускать в самостоятельный выход. Виктор не без оснований переживал за своих ребят. Все ли сумели избежать прямого столкновения с противником? Нет ли потерь? О себе думал гораздо меньше.

На этот раз целью засады является не колонна, а передовой дозор, рота драгун. Скорость его продвижения во многом определяет темп передвижения всей колонны. Раньше они их не трогали, так как необходимо было устроить несколько засад на основную колонну с целью нанесения максимальных потерь. Теперь пришла очередь этих. А то прут, словно им и сам черт не брат.

На данный момент отряд Виктора имел только четверых раненых, по счастью, ранения были легкими. Умению маскироваться и использовать любые укрытия уделялось при обучении большое внимание, и это дало плоды. Гульды понесли весьма большие потери, если не сказать огромные. Правда, до катастрофических отметка еще не дошла, чем Волков был откровенно недоволен. Противник оставил в Тихом множество раненых под присмотром пары десятков солдат. Возможно, туда же были отправлены и те, кто пострадал в результате диверсий, сколько-то они потеряли убитыми. Но колонна продолжала продвигаться в прежнем направлении, а это значит, что командующий корпусом все еще уверен в своем превосходстве.

Ага. Появились красавцы. Ну-ну. Интересно, сколько народу сейчас уже обошло его с боков. Сидя под крышкой из ветвей, он выглядывает через узкую щель, обнаружить которую снаружи будет весьма непросто, даже если знать об этом окопчике. Впереди движется дозор из десятка всадников. Примерно в ста шагах от них, в пределах видимости, – остальная рота. Грамотно идут, ничего не скажешь. Выждав, пока основная масса всадников войдет в сектор картечниц, Виктор быстро потянул за оба шнурка двух мин. Можно было бы устроить засаду так же, как он приказал сделать парням, но он боялся, что передовой десяток может оказаться достаточно далеко от основного отряда и заряды сработают практически впустую. Как выяснилось, он был прав. Сначала сработала одна мина, потом выбралась слабина и дальнего заряда. Раздался еще взрыв. Крики, стоны, ржание, выстрелы – все это доносится из непроницаемого облака молочно-белого дыма, который в лесу рассеивается весьма неохотно. «Все ребятки, мне пора», – подумал Волков.

Он разом отбросил крышку и обернулся к тому десятку, что оказался у него в тылу. Заметили его практически сразу, драгуны уже развернулись. Раздалось несколько выстрелов. Волков тут же упал на дно окопа. С громким жужжанием пронеслось несколько путь. Вот ведь! Ничего похожего на характерный посвист в его мире. Здесь калибры куда солиднее и пение у вестниц смерти под стать им. Не высовываясь из окопа, он метнул в направлении противника две гранаты и, когда они сработали, в мгновение ока выметнулся на поверхность.

Заряд в гранатах куда меньше, чем в картечницах, поэтому не только звук разрыва уступает им, нет и того непроницаемого облака дыма, так, легкая дымка, которая если и ограничивает видимость, то незначительно. Он успел рассмотреть двух лошадей без седоков и еще одну дергающуюся на земле. Не зря гранатки улетели. Но долго думать над этим некогда, мгновение, да и то на ходу, вот и все, что он может себе позволить. Бегом, надо бегом. Тут недалеко, всего-то с версту. И эту версту нужно пробежать.

Как там было в фильме «Берегись автомобиля»? «Погоня. Какой же детективный сюжет обходится без нее…» Вот только Юрию Деточкину было куда проще: он был на колесах, и в него никто не стрелял. А тут легкие работают, как мехи, и не столько от того, что воздуха не хватает (уж что-что, а физическая форма у него на высоте), сколько из-за хлынувшей в кровь ударной дозы адреналина.

Вж-жью! Зараза, на этот раз прицелились совсем даже неплохо. Нет, ну нужно тебе это было?! Стало жалко попусту переводить заряд, который стоит не так чтобы дешево. Идиот! Жизнь человеческая куда дороже, а уж своя… Теперь затея, которую он считал вполне выполнимой, уже не казалась такой удачной. Стоп. Ругать себя потом будем, сейчас нужно сбить пыл этих гадов. Карабин уже давно в руках, вот эта коряга вполне подойдет.

Виктор с ходу перемахнул препятствие, резко затормозил и обернулся, бухнувшись на колено. Все же нужно будет озаботиться наколенниками. Ага, подумать тебе больше не о чем! Над головой вновь пролетела пуля. Достали. Вон он, дымок, а сквозь него прекрасно виден стрелявший. Адреналин бушует, как адское варево, сердце бухает о ребра как бешеное, но рука не дрожит, в груди закипает такая знакомая холодная ярость. Выстрел! Этот готов. Перезарядка, глаза сами выискивают следующего преследователя. Еще выстрел. Давно бы так. А то взяли моду бегать, словно тут вам и не война вовсе. Потеря двоих заставляет драгун искать прикрытие.

Давать здесь бой в его планы не входит, поэтому, убедившись, что прыть слегка сбавлена, Виктор, пригнувшись, дабы не отсвечивать лишний раз, побежал дальше. Не стоит забывать о том, что в лесу имеются еще и спешившиеся драгуны бокового охранения.

Бах! Бах! Бах! Вжжью! Дурные мысли притягивают неприятности. На этот раз выстрелы звучат слева. Вот же гады! Быстро они подтянулись. Волков прижимается к большому вязу и отчетливо слышит, как в ствол ударяет пуля. А вот теперь он только рад тому, что здесь не знают бездымного пороха. В густом подлеске быстро заметить противников сложно, даже с учетом их ярких мундиров. А вот дымок, как маяк, указывает, где именно нужно искать противника. Два выстрела один за другим, стон раненого. Еще выстрел. Все, никто больше не отсвечивает. Бегом!

Перезаряжаться некогда. Карабин за спину, кольты в руки. Движение справа, что там сзади – не рассмотреть. Вот олух! Они же решили, что он уже расстрелял все свои заряды. Ну сколько можно навьючить на себя оружия? Укрывшись за очередной корягой, Виктор вскинул оба револьвера. За прошедшее время он все же сумел поднатореть в стрельбе с обеих рук. Расстояние едва ли тридцать метров. Гульды бегут совершенно открыто. Сначала он бьет с правой руки, затем – с левой. Двое падают. Быстрая перезарядка. Еще один падает на землю. Следующий выстрел мимо, противник сообразил, что дело тут явно нечисто, и прячется. Может, решили, что здесь еще стрелки, а может, поняли, что имеют дело с весьма дорогим и редким магазинным оружием. Не суть. Обернуться назад и сделать еще пару выстрелов. Все. Ходу!

На большую поляну он выскочил уже с полностью разряженным оружием: перезарядиться никак не получалось, как и еще кого-нибудь подстрелить. Сбивая пыл преследователей, он израсходовал и последнюю пару гранат. Впустую, судя по тому, что никаких криков или стонов он так и не услышал. Все, дальше бежать уже опасно.

Отбежав от кромки леса примерно на тридцать шагов, он с ходу распластался на траве, немного проехавшись по ней брюхом. Едва остановившись, Волков тут же перевернулся на спину, выпростав пару ножей. Перезаряжаться все так же некогда. Трава не очень высока, но ее достаточно, чтобы скрыться от взглядов преследователей, этому способствует и одежда, сливающаяся с местностью. Драгуны сообразили, что у их дичи все же вышли заряды, поэтому, развернувшись широким веером, они не скрываясь выбежали на открытое место.

Как всегда, залп не получился. Ударили вразнобой, с незначительными интервалами и накладывающимися друг на друга выстрелами. Вдогонку звучит еще несколько выстрелов. Тишина. Стрекот кузнечиков, жужжание насекомых: вот же паразиты, живут, словно ничего и не случилось! Вот птицы – это иное, мечутся в высоте и оглашают окрестности своими беспокойными голосами. Значит, несмотря ни на что, он не ошибся и вышел точно на подготовленную засаду. Интересно, все ли сумели вернуться?

– Атаман! Атаман.

– Чего тебе, Зван?

– Жив, что ли?

– И даже не ранен.