Фронтир. Город в степи

– Не выйдет. Слишком много крови между нами, – качая головой, с сомнением произнес Павол.

– Конечно, будет трудно, кто бы спорил. Но нет ничего невозможного. К тому же кровь льется не по нашей вине. Сами лезут и сами же получают. Но это ладно. Слушай, ты с «баличем» уже давно на «ты», скажи, через сколько выстрелов садится пружина выталкивателя?

– Садится-то она не так скоро, с тысячу выстрелов выдержит легко. Но уже через пару сотен загрязняется так, что перестает нормально работать, и нужна вдумчивая чистка с разборкой. А у непутевого хозяина, который ленится чистить оружие после каждой стрельбы, и того раньше.

– А что может означать нормально выбрасываемая наружу гильза?

– То, что «балич» новенький, – авторитетно заявил Павол.

Именно что новенький. Сергей и сам подозревал это, но для верности проконсультировался с тем, кто обращался с этим оружием не один год и знал его характер. Конструкция «балича», на взгляд Сергея, была весьма неудачной. Патронник винтовки оборудован выталкивателем, очень похожим конструктивно на эжекторы охотничьих ружей Земли. После открытия затвора и его движении назад он ставит на взвод спусковой крючок и, дойдя до крайнего заднего положения, высвобождает выталкиватель. Тот выстреливает гильзу из патронника, она сталкивается с отражательным выступом и вылетает вверх и вправо.

Все это происходит при нормальной работе механизмов. Но правда заключалась в том, что на практике подобное просто нереально. Механизм очень быстро загрязняется, и для его чистки требуется неполная разборка. Потом садится пружина, и необходима ее замена. Однако, как всегда бывает, со снабжением возникают различные трудности. Поэтому если выталкиватель способен хотя бы извлечь гильзу из патронника и подать на полочку, чтобы ее можно было стряхнуть, слегка повернув карабин набок, то это считалось нормой. При ненадлежащем уходе выталкиватель мог извлечь гильзу и вовсе только на треть, поэтому стрелку приходилось пускать в ход пальцы.

Непонятно, почему конструктор карабина избрал эту схему, так как на тех же «дятличах» затвор имел нормальный и отлично работающий выбрасыватель. Возможно, дело в том, что оружейник не хотел повторяться, но остается загадкой, почему комиссия не приняла решение об усовершенствовании. Ведь поступили подобным образом с «мосинкой» на Земле, где магазин самого Мосина был заменен на магазин конструкции Нагана. А может, причина и в том, что «дятличи» появились немного позже, а линия по производству «баличей» была уже запущена. В любом случае дела в настоящий момент обстояли так.

Вот это-то обстоятельство и удивило Сергея. Он отчетливо видел, как гильза из карабина того арачи именно вылетела из патронника, что возможно лишь при нормально работающем механизме. Пинки научились следить за оружием? Допустим. Но даже в этом случае механизм очень скоро начинает капризничать. Значит, у него в руках был новый образец. Откуда арачи мог раздобыть новый армейский карабин? Да мало ли откуда. Но факт очень даже интересный.

Пребывая в задумчивости, Сергей бросил взгляд в сторону берега, который теперь не отдалялся, а, наоборот, приближался. Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Чего это Хор решил опять приблизиться к берегу? Уверился в том, что Сергей способен отогнать любого зарвавшегося арачи? Не лишено смысла, но, глядя на множественные отметины от пуль, оставленные как на палубе, так и на ящиках с грузом, сразу понимаешь, что это все же может быть опасно. Пока каких-либо потерь удалось избежать. Неплохо бы и дальше так. Вот только дразнить судьбу – не лучшая из задумок.

– Хор! Хор! – пройдя на нос баржи, позвал капитана Сергей.

– Чего тебе, Верная Рука? – спустившись из ходовой рубки на корму парохода, поинтересовался лоцман.

Упрямый лоцман именовал Варакина именно так, и никак иначе. Данное при рождении имя, конечно, свято, но оно выбрано родителями или священниками, и тут от самого человека ничего не зависит. А вот имечко, полученное по заслугам, это уже совсем иное, оно отображает суть человека. Если уж он удостоился такового, то только так и следует к нему обращаться. К примеру, Хор – это вовсе не имя, а порода бойцовой собаки, выведенная еще в древние времена. Хор получил это прозвище за свой упрямый и несносный характер – неспособный сдаваться или отступать, он всегда шел до конца. Но другого имени лоцмана никто и не знал, хотя, разумеется, оно указано в документах.

– Я гляжу, ты опять повернул к берегу, – произнес Сергей, уже не так напрягая голос, расстояние небольшое, незачем драть глотку.

– Ну раз видишь, чего тогда спрашиваешь? – недовольно поинтересовался Хор.

– А не опасно? «Балич» и на тысячу шагов достать сможет.

– С такими-то стрелками, как арачи? – усомнился лоцман.

– Ты понял, о чем я.

– Ну понял, и что с того? Мне что же теперь, на стремнине против течения выгребать? У берега течение куда слабее, а моя «Желтая роза» сразу две баржи тянет.

– А если арачи опять сунутся?

– Если сунутся, дашь им укорот. И нечего меня отвлекать по пустякам, река, она небрежения не любит. Все, пошел к штурвалу.

Ну вот как разговаривать с этим упрямцем?! Сергей хотел было вызвериться, так как на баржах кроме грузов находились люди, причем немалая часть их весьма склонна к панике. Но по зрелом размышлении передумал. Хор насколько превосходный лоцман, настолько же несносен, и если он уверен в своей правоте, то ты хоть лоб расшиби, ничего ему не докажешь.

Правда, с другой стороны, терять по его вине переселенцев тоже не хотелось. Самые сильные опасения внушали те, на кого Сергей возлагал основные надежды. В первую очередь развернуть оглобли могли семейные. Именно женщины больше всего впечатлились произошедшим обстрелом. Баба, она хотя вроде как и не имеет права голоса, но ночная кукушка да пила, как известно, на многое способны.

И дернул же лукавый связаться с этим Хором. Но, с другой стороны, и выхода иного не было. Вообще-то идти планировали двумя пароходами, да у парохода куроки что-то стряслось с машиной, и им предстоял двухдневный ремонт. Чем чревата длительная стоянка в Крумле, Сергей прекрасно знал, поэтому без лишних разговоров согласился на предложение Хора идти тем же порядком, что и в прошлом году. Правда, на этот раз цена за проезд была не такой высокой, ведь обратно лоцман пойдет не порожняком, а с грузом угля, на котором также заработает.

И вот теперь может получиться так, что, даже не задержавшись в Крумле, Варакин опять лишится людей. Но и Хор прав, нагрузка на маленький речной пароход вышла изрядная, и выход на стремнину не только усложнит ему работу, но еще и увеличит время путешествия. Словом, едва подумал, что все нормально, как получил новую проблему. Что же, раз такое дело, нужно ее решать.

– Я гляжу, Хор в своем репертуаре? – радостно улыбаясь, поинтересовался подошедший Алексей.

После встречи с кронпринцем Болотин вовсе не собирался отсиживаться в сторонке. Конечно, Элиаш не сказал ничего такого, что могло породить опасения, но это если воспринимать его слова буквально. Однако дело в том, что не заметить в беседе определенного контекста мог лишь не блещущий умом человек. Алексей себя таковым не считал. Мало того, чуть ли не прямое вмешательство кронпринца в его взаимоотношения с Ханой Валич тоже наводило на определенную мысль – об авансе, который непременно придется отработать.

Вот же нашлась сваха на голову Болотина. Едва все не испортил. Никаких сомнений, питай девушка к Алексею менее сильное чувство, и покатился бы он колбаской по Малой Спасской. Вот так подумаешь малость и усомнишься, действительно ли тебе хочется связать свою жизнь с такой девушкой. А вот хочется. Теперь, когда появился свет в окошке, еще больше хочется. И если для этого нужно прокатиться на пинкскую территорию – без проблем.

Впрочем, положа руку на сердце, острой необходимости в этом не было. Алексей мог принести куда больше пользы, как раз оставаясь вдалеке от Домбаса. В добыче угля, как и в строительстве, он не разбирался. Сомнительно также, что он смог бы внести стоящие изменения в порядок обустройства городка. Но его влекло банальное любопытство. До колик было интересно, как оно все получилось у его друга. И потом, он ведь тоже к этому приложил руку. Вот хотелось взглянуть на эту картину, и все тут.

– Хор он и есть Хор. Будь у него другой характер, так и не был бы лучшим в своем деле. А я гляжу, прогулка под обстрелом тебе пошла на пользу, – в свою очередь улыбнувшись, ответил другу Сергей.

– С чего такие выводы? – удивился Алексей.

– А ты на себя в зеркало погляди. Разрумянился, как красна девица. Небось еще и жалеешь, что не удалось самому пострелять.

– Не из «дятлича» же. Или думаешь, я недалеко от тех мужичков или мальцов ушел?

– Леш, а ты уверен, что не подсел на адреналин?

– Не, зависимости нет, это точно. Кстати, а мой карабин цел?

– Значит, нет зависимости. Ну-ну. Да целехонек, что ему сделается, и зотовская драгунка в сохранности. Патронов кот наплакал. Заглавов смастерил оборудование для изготовления пуль и капсюлей, тут сложностей особых нет, а вот с гильзами туго, слишком много я их растерял. Ты извини, Леш, но мне кое о чем позаботиться нужно.

Пройдя к корме баржи, Сергей подозвал Михала, командовавшего людьми на первой барже, и Игнаса Крайчека, также служившего с ним на заставе в черных шевронах и бывшего тогда десятником Сергея. Он со своими людьми, сопроводив баржу, оставался у Паюлы, а вчера его отряд приняли на борт. Оно бы вроде и так полтора десятка ополченцев, но баржи две и перевозили людей, которым нужно было обеспечить нормальную охрану. Крайчек был старшим на второй барже, вот им и карты в руки.

– Значит, так. Народ у нас по большей части разумностью не отличается и тихо сидеть не намерен. Вон опять все повылазили. Собирайте все, что под руку подвернется, и устраивайте щиты со стороны берега. Игнас, я вообще удивляюсь, отчего вы этим не озаботились сразу. Ладно я не ходил с баржами и не был в переделках, но вы-то…

– А что – мы? Мы как заполошные по палубе не скачем. При обстреле вполне можем укрыться и за кучами угля, и за бортом или вот за ящиками.

– Но щиты-то надежнее.

– Ну и что? Не станешь же делать каждый раз новые. Значит, их нужно будет выгружать у Паюлы, а потом опять затаскивать на борт.

– Лень – это порок и грех, Игнас, а за грехи, как известно, нужно платить. Вот и заплатите, своей кровью. А вы мне мертвые не нужны. В следующий рейс чтобы озаботились, лично проверю. А сейчас придумайте что-нибудь.

– Сделаем.

– Ага, сейчас займемся, – поддакнул Крайчеку Михал.

Остаток пути назвать спокойным было трудно. Они еще дважды подвергались весьма интенсивному обстрелу. Оставалось лишь удивляться тому обстоятельству, что арачи не скупясь расходовали боеприпасы, без видимого эффекта. Если не считать таковым царапину на руке у одного из подростков, который потом с гордо поднятой головой щеголял свежей повязкой, выставляемой напоказ. Да еще пулю, угодившую в спину наемнику. Одна из женщин все же запаниковала и выскочила на открытое место. Полноценную защиту из собранного по сусекам устроить не удалось, вот парень и схватил обезумевшую бабу, пытаясь утащить в укрытие. Пока боролся с ней (и откуда такая силища-то в женском теле), поймал спиной пулю. Хорошо хоть Сергей не стал скупиться и озаботился средствами защиты не только для ополченцев, но и вообще для всего населения. В Домбасе даже дети имели бронежилеты, которые предписывалось надевать в случае перестрелки. Так что броня с легкостью выдержала удар пули, даже синяк не особо большой вышел – на расстоянии в три сотни метров пробивная способность пули значительно падала.

Каждый раз, когда начиналась стрельба, Хор отходил от берега, но стоило ей утихнуть, как он неизменно возвращался на прежний курс, пролегающий не далее трех сотен метров от берега. Сергей больше не пытался его вразумить. На реке командует лоцман. А уж что касается Хора…

При каждом обстреле Варакин в первую очередь вооружался не карабином, а биноклем, имеющим куда лучшее приближение. Его все глодали сомнения, а не ошибся ли он тогда. Поэтому он каждый раз внимательно всматривался в обнаруженных стрелков. Тщательные наблюдения выявили, что в первый раз он не ошибся. Подтвердил это и Алексей, который, ввиду бесполезности своего оружия вооружившись мощной морской подзорной трубой, также проводил наблюдения.

Сейчас друзья с уверенностью могли утверждать, что как минимум пара десятков арачей имеют на вооружении новенькие «баличи». На это однозначно указывали желтые латунные гильзы, исправно вылетающие из патронников. А это уже не один новенький карабин, что бы это ни значило.

– Сереж, ты напрасно терзаешься сомнениями, – заявил Алексей после очередного обстрела. – Ни ты, ни я не ошиблись. Гильзы вылетают ничуть не хуже, чем из «дятлича» или «мосинки», а значит, новенькое оружие. И откуда оно взялось, тоже понятно.

– Думаешь, Валенсия? – желая, чтобы это оказалось не так, спросил Сергей.