Эта книга – лучший подарок! Рассказки и рассуждения

Лобовое и заднее стекла вылетели, даже не треснув, водительская дверь распахнулась и уже не закрывалась, а остальные три заклинило насмерть из-за ушедшей внутрь крыши. Зато вся бережно упакованная и аккуратно сложенная в салоне аудио- и теле-видеоаппаратура осталась неповрежденной. Выбравшийся из автомобиля «Малыш» сразу по колено провалился в вязкое месиво, едва не оставив в нем обувку. С грехом пополам вскарабкавшись на трассу, мы засемафорили изредка проносившимся мимо в кромешной темноте автомобилям. Но без всякого успеха. Ночью, на пустынном шоссе водители предпочитали пролетать на полной скорости мимо двух подозрительных, голосующих в чистом поле субъектов. Стояли, как теперь говорят, «опасные девяностые», так что осуждать опасливых автолюбителей я не берусь. Сверху сыпала противная мелкая морось, что вкупе с пережитым стрессом вызвало неприятный озноб.

Наконец, нам повезло. Огромный джип Форд «Бронко—I», ослепив нас светом фар, резко затормозил. Из машины выскочил крупный гориллообразный персонаж и с разбега кинулся ко мне обниматься: «Как ты здесь очутился?!». Сашка «Пума»! Чудеса, да и только. Старый знакомец по веселому Гурзуфскому времяпрепровождению, оказался в нужное время и в нужном месте. Наскоро оценив ситуацию, он умчался сообщать о происшествии на ближайший милицейский пост, перед этим реанимировав нас завалявшейся в машине банкой прибалтийских шпрот и черствой половиной батона. Под белорусский самогон пошло играючи.

Пока мы согревались ядреным напитком и приходили в себя, пережевывая макаемый в шпротное масло хлеб, объявилась милицейская «канарейка». Первый же вопрос стражей порядка при взгляде на искореженное транспортное средство «А жмуры где?» заставил воздать хвалу Всевышнему за чудесное спасение. Убедившись, что в аварии все уцелели, и избежав затяжного оформления бумаг, ГАИ-шники шустро, буквально за десять минут путем остановки поголовно всего проезжающего в нужном направлении транспорта, организовали нам «эвакуатор» прямо до дома. Вошедший в отчаянное положение дальнобойщик из Гродно сначала не без труда выдернул «Жигуленок» из трясины на шоссе, а затем под непрекращающимся дождем доволок до Костиного подъезда. Последний отрезок пути запомнился навсегда. Мы с «Малышом» по очереди, то мокли под усилившимся ливнем за рулем тащившейся на гибкой связке за огромным «Вольво» легковушки, то грелись в кабине грузовика, выступая «навигатором». Именно с той поры я совершенно не переношу «шансона» Вики Цыгановой, непрерывно звучавшего в кабине грузовика, что сразу ассоциируется с тем, полным драмы происшествием.

Около Костиного подъезда мы с благодарностью и небольшой толикой денег распрощались с поспешающим по своим делам дальнобойщиком и часа полтора затаскивали в квартиру «Малыша» всё мало-мальски ценное из разбитой и незакрывающейся колымаги под перепуганным взором его мамы.

Мое появление дома в полшестого утра в несколько взбудораженном и потрепанном виде напугало родню до крайности, одновременно обрадовав неповрежденностью организма и нездоровым аппетитом, видимо, вызванным перенесенным стрессом. Только оприходовав бутылку белой под пару глубоких тарелок любимого горохового супа с гренками, я смог более-менее внятно и последовательно изложить события трех последних суток. Выяснилось, что еще накануне поздно вечером звонил «Юс», обеспокоенный отсутствием вестей о благополучном прибытии на место, и вызвал изрядную тревогу в рядах ожидающих.

Запоздалый визит к врачу недели через полторы, вызванный затянувшимися болевыми ощущениями в спине, выявил лишь ушиб мягких тканей, видимо, от удара о крышу при перевороте. Но через пару месяцев вскрылись существенно более тяжелые последствия автокатастрофы: я категорически не мог заставить себя сесть за руль! Меньше чем через полгода «Малыш» обзавелся новым авто и рассекал на нем по долам и весям, а я так и не смог преодолеть блокировку, включившуюся где-то в глубинах мозга. С той поры езжу только пассажиром и отлично себя чувствую.

Цуйка и кукуруза

В преддверии лета 2005-го, после тщательного опроса знакомых и пристрастного разговора с бывшем одноклассником, на тот момент владельцем процветающего турагентства, было принято решение отправиться с маленькой дочуркой на Черноморское побережье Румынии. В районе Констанцы шведские инвесторы недавно реанимировали несколько отелей советского периода, возвели высококлассные новые и даже построили огромный Аквапарк.

Когда я сообщил о наших планах Отцу, он несколько удивился и в нехарактерной для него безапелляционной манере заявил: «Кроме кукурузы и цуйки в Румынии ничего нет! На что там ребенку смотреть?!». Его категоричность поразила, и я поинтересовался: «Откуда такие сведения?».

Основную часть сознательной жизни Папа занимался укреплением обороноспособности страны и имел наивысшую «нулевую» форму допуска, категорически препятствующую выезду за рубеж даже в командировки. Да и большинство его друзей и коллег состояли в статусе решительно невыездных. Так что необычная информированность Отца крайне озадачила.

Ушедший на фронт с выпускного и пропахавший со своей артиллерийской батареей пол-Европы, Папа демобилизовался только летом 1947-го. Выяснилось, что последние три года армейской службы он помогал устанавливать Советскую власть в Румынии, добивая фашиствующих легионеров Антонеску. Про свое, отмеченное боевыми наградами, участие в ВОВ немногословный Отец почти не рассказывал, так что о давней Румынской эпопее я услышал впервые.

«Страна нищая и дремучая! Тьма цыган! Ни промышленности, ни сельского хозяйства! Полное бескультурье!», – поделился Отец опытом. Я опешил: «Пап! Так это когда было?! Больше полувека назад!». «Думаю, что за эти годы там ничего не изменилось!», – отрезал Отец, и, немного поколебавшись, произнес: «Не хочу учить, но Ты там повнимательней! Народ сильно вороватый!».

* * *

Но, как верно заметил Гераклит, все течет и меняется. И встретившая нас румынская действительность опровергала слова Отца по всем пунктам. Ухоженные улочки Констанцы, новенькие автомобили «Renault Dacia» местного производства, приветливые и приличного вида прохожие. Подновленный и реконструированный отель «Majestic» еще социалистической постройки выглядел достойно, да и рекламируемый комфорт и предлагаемые услуги полностью соответствовали заявленным. Правда, «шведский стол» ресторана не баловал разнообразием и широтой ассортимента, зато бассейн радовал размерами, да и пляж отеля располагался неподалеку.

В номере сейфа не оказалось, и, памятуя предостережение Отца, я спрятал документы и большую часть наличности в один из индивидуальных несгораемых шкафов, выделяемых гостям по требованию и хранившихся в маленькой комнатке позади стойки портье. Он представлял собой небольшой металлический ящик, наподобие почтового для писем и газет, с таким же хилым замочком.

Во время передвижения по территории отеля, а уж по городу особенно, все ценности я прятал в потайной карман джинсовых бриджей, во избежание. За две недели отпуска мы вволю побродили по улочкам Констанцы, дважды посетили шикарный аквапарк и даже несколько раз выбрались на экскурсии. Замок Дракулы навещать не стали из-за длительности переезда, а вот близкие расстояния нас не пугали. Ребенок без проблем акклиматизировался, терпеливо потреблял предлагаемые туземные разносолы, но больше тяготел к обнаруженному на центральном променаде киоску с тамошней картошкой-фри.

Самое смешное, что кое в чем, Отец таки оказался прав. Стоило очутиться за пределами облагороженной курортной зоны, как во множестве встречались селяне совершенно дремучей наружности, и все как один с огромными мешками кукурузных хлопьев за плечами. Знакомые с детства «Сладкие кукурузные палочки» продавались в любом ларьке, причем, упаковками не меньше килограмма, а вареными початками торговали на каждом шагу, подрумянивая их при помощи бытового фена на глазах изумленных покупателей.

С цуйкой дела обстояли не настолько радужно. За истекший период ее повсеместно потеснила водка «Сталинская», кое-где с портретом Отца Народов на этикетке, совершенно жуткого вкуса и запаха, какого-то местного разлива. И только в некоторых центральных магазинах я обнаружил облагороженный сливовый дистиллят: «Tzuica» десятилетней выдержки, вполне удобоваримая. Несколько удивило, почему при этаком изобилии кукурузы потомки даков не пошли по американскому пути и не занялись производством бурбона, но опрошенный гостиничный гид оказался ярым патриотом. Он уверенно заявил, что румынская цуйка превосходит знаменитый Кентуккийский «Jim Beam» по ряду параметров и очень рекомендовал купить на подарки родным и близким.

Эпизодически мы посещали небольшие харчевни, чтобы разнообразить слегка приевшееся гостиничное меню. Вариации на тему мусаки из местных овощей оставили самое приятное впечатление, а вот легендарная чорба вовсе не впечатлила. Возможно, под цуйку она и хороша, но, на трезвую голову одного раза вполне хватило. Разнообразные голубцы и прочие народные блюда из подножного корма оказались весьма питательными, но совсем безвкусными.

Приморский променад не баловал разнообразием аттракционов, и дочь пристрастилась к высоко огороженному сеткой батуту. Прыгала она на нем самозабвенно, и увести удавалось, только пообещав очередной цветной шарик. Возле каждого ларька, киоска или магазинчика и даже в лобби отеля стояли автоматы с прозрачным колпаком, под которым возвышалась груда разноцветных прыгучих шариков из прочного пластика диаметром около четырех сантиметров. В слот автомата вставлялся металлический жетон, и после поворота сверкающей никелем рукоятки один из шариков пулей вылетал в специальный поддон. Ребенок не пропускал ни одного такого автомата, и количество приобретенных шаров грозило перерасти в плату за перевес авиа-багажа.

* * *

Несмотря на повышенные меры безопасности Папины слова оказались пророческими. В середине отпуска, доставая очередную порцию наличных из сейфа, я обнаружил недостачу пятидесяти Евро. Учитывая, что с устным счетом и памятью у меня дела обстоят отлично, а на цуйку я не налегал, то решил, что, возможно, просто обсчитался. А вот при сдаче сейфа в последний день остаток денег не сходился с расчетным еще на сто пятьдесят. Мои гневно выраженные претензии дежурный портье и немедленно обнаружившийся старший администратор объявили необоснованными, ссылаясь на наличие только одного ключа от ящика, постоянного находившегося у меня же. Вся эта мизансцена разыгралась в момент отъезда, при уже собранных чемоданах и полном автобусе стремящихся в аэропорт попутчиков. Подозреваю, что на это и рассчитывал пожелавший остаться неизвестным злоумышленник из персонала.

Я с детства не терплю ситуации «Хватай мешки, вокзал уходит!», и подгонять меня – только злобить! Здесь же я твердо занял «сицилийскую» позицию – на кон ставлю всё! Рейс пропущу, но правды добьюсь!

И громогласно потребовал немедленно вызвать наряд полиции и директора принимающего туристического агентства. На увещевания супруги и остальных отдыхающих я не реагировал, а присев в холле за стол, уверенно катал заявления в полицию, администрацию отеля и, на всякий случай, городским властям. Причем, на английском языке (международном).

Ошарашенные моей непреклонной решимостью довести дело до логического завершения, верхушка гостиничного персонала в количестве трех человек, видимо, посовещавшись, предложила мне в качестве компенсации моральных и материальных потерь фирменный конверт с логотипом отеля, содержащий двести Евро, с просьбой не раздувать инцидент. Пакет я принял, но напоследок от души разрядился на провожающих, высказав ряд соображений о кристальной честности персонала. Думаю, что и половины употребленных словосочетаний им до этого слышать не доводилось, судя по выражению сильно изменившихся лиц.

Только в самолете, окончательно убедившись в моем полном успокоении, супруга вполголоса промолвила: «Это счастье, что Анюта еще маленькая и стояла вдалеке. Я всегда подозревала, что у тебя богатый словарный запас, но чтобы настолько. Да еще на нескольких языках. Если переводить на деньги, то тирада закрыла бы все пятьсот Евро, а не украденные сто пятьдесят!».

И хотя, в целом, отдыхом мы остались довольны, и валютный статус-кво восстановили, но, как в старом анекдоте – неприятный осадок остался. Прав оказался умудренный жизнью Отец: «Народ там сильно вороватый!».

«CentrePoint[12 - Центральная точка]»

В дебютный заезд в столицу Таиланда в далеком 2000-м году по наводке старого приятеля мы заселились в «Twin Towers[13 - «Башни-близнецы» – англ.]», рядом с обожаемым российскими челноками рынком «Bo Bae», любовно называемым ими «Бобиком». Отель всем устроил, но находился далеко от туристического центра Бангкока, около полутора часов пешком. Через год, по совету еще одного бывалого туриста, выбрали четырехзвездный «Di’ma» в районе Маккасан, как позже выяснилось, известном всевозможными эротическими развлечениями. Ни сомнительных заведений, ни даже массажных салонов мы не заметили, то ли из-за насыщенной туристической программы, то ли квартал «красных фонарей» со всеми обитателями перебрался в другое место. Как итог, забронировали тот же отель в следующую поездку. И снова, по счастью, не довелось столкнуться с пугающими проявлениями разнузданного секс-туризма.