НА РУСЬ!

И в самом деле, смотреть на глупую рожу влюблённого куина было весьма презабавно.

– Она спит, – шёпотом произнёс Диландай.

– А я ем. И что? – передразнила его Тань Я.

– Э-эх, – махнул рукой воин. – Ничего ты не понимаешь.

– Да уж, конечно, куда нам, – продолжала допекать парня принцесса. – Мы-то в любви ничего не понимаем.

– Златовласка, – мечтательно протянул Диландай. – Ни у кого нет таких волос.

– Рыжая-бесстыжая, – вновь фыркнула Тань Я. – Нашёл Златовласку. Чувствую я, достанет нам от неё ещё горя.

Я сидел молча. Вмешиваться в разговор друзей не хотелось. Алтынчеч ехала в нашей кибитке, а непоколебимый куин имел неосторожность влюбиться в царскую дочь. Девушка уже пришла в себя и быстро шла на поправку.

Мы остановились на привал и коротали ночь у костра. Впервые за всё время Диландай вынес Алтынчеч из кибитки и, закутав её по самые глаза в верблюжье одеяло, пристроил у костра. Она, как и я, молчала и только переводила грустный взгляд с одного спорщика на другого.

– Я не рыжая, – как гром среди ясного неба прозвучал её слабый голос. – Я лысая. – И из глаз несчастной девушки потекли слёзы.

– Глупая, – не сдержаласьи погладила её по голове Тань Я. – Волосы отрастут, была бы голова цела.

– Тихо! – насторожился Диландай. – Там кто-то есть. – Скосил он глаза в сторону кибитки.

Мы примолкли, а куин, извернувшись словно пантера, прыгнул под возок. Раздался короткий всхлип и неприятный хруст шейных позвонков. Мы молча переглянулись, и стало понятно, что за нами следили.

– Под кибиткой гад притаился, – переведя дыхание, сообщил вернувшийся куин.

– Мы уже поняли, – озабоченно произнесла Тань Я. – Интересно один он там был или нет?

– Шпики по двое не ходят, хотя… – не стал я заканчивать свою мысль.

– Интересно, приставлен он к нам был или это случайный соглядатай? – нахмурила брови Тань Я.

– Если приставлен, надо вспомнить, могли ли мы где- нибудь с принцессой проколоться или нет. Думайте, – посоветовал я.

– Да, вроде бы нет, – неуверенно произнёс Диландай. – Я её сегодня впервые из кибитки вынес.

– Так не пойдёт, – покачал я головой. – Мы должны знать точно, иначе…

Все поняли, что я имел ввиду.

– Мне надо уходить, – прозвучал из-под одеяла женский голос. – Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были неприятности.

– Неприятности— это мягко сказано, – усмехнулась уйгурская принцесса. – А сможешь ли ты сесть на лошадь?

– Смогу, – прозвучал твёрдый ответ. – Я уже чувствую себя гораздо лучше. Только скажите мне, что с моим отцом? Он погиб?

– Ни живым, ни мёртвым его никто не видел, – успокоил царевну Диландай. – Наверное, ему удалось уйти.

– Диландай избавляется от трупа, Тань Я собирает царевну! – не стал я лить лишних слёз. – Время работает против нас.

Через час куин вывез девушку из лагеря. Назад он не вернулся. Весь следующий день мы были в пути, а к вечеру передовые отряды вышли к Итилю[8 - Итиль – ныне Волга.]. Перед нами во всей своей красе раскинулся торговый город Булгар. Булгарские заслоны немного постреляли из луков и ударились в бегство. Преследовать их никто не стал.

– Войскам становиться на отдых. Темникам отправить по сотне нукеров на добычу провианта, – распорядился Бату.

О Булгаре Великом в прошлой своей жизни я ничего не знал, а между тем это был первый город, который принял на себя удар монгольского войска с начала Западной кампании. Располагался город на обрывистом левом берегу Волги, в тридцати километрах вниз от впадения реки Камы.

– Хан Бату желает немедленно видеть принцессу у себя! – принёс посыльный неприятную весть.

После ночных событий мне меньше всего хотелось бы встречаться с ханом.

– Не знаю, что нас ждёт, – задумчиво произнесла принцесса, застёгивая перевязь с саблей и миниатюрным кинжалом. – Но не пойти нельзя.

Висевший над головой полумесяц тускло освещал серебристые чешуйки на её парадной кольчуге и отражался в глядевших на меня глазах.

– Мы умирали столько раз, что я уверовал в своё бессмертие, – улыбнулся я ласково. – Батый неплохой парень, идём, чего уж там.

– Мы вместе, – коротко ответила Тань Я.

В шатре Батыя было немноголюдно – только его родные братья и Субедэй. Одноглазый полководец пристально посмотрел в нашу сторону и неодобрительно покачал головой.