Византизм и славянство

Не лишним, может быть, окажется здесь следующий рассказ, дошедший до меня из верных источников. Один именитый русский человек, к тому же и весьма ученый, имя которого известно и у нас, и на Востоке, и в Европе, имел не так давно разговор с одним из главных народных чешских вождей (также как нельзя лучше известным и у нас, и везде).

Чешский деятель рассыпался в разговоре с этим русским сановником в похвалах народу русскому, особенно правительству нашему: он говорил о своих симпатиях к нам, о глубоком уважении к нашей монархии.

«Но, разумеется, – прибавил он с уверенностью, – монархическая форма есть временное состояние; монархическая власть нигде в наше время не имеет будущности».

Удивительно! Откуда у людей мыслящих и даровитых это ослепление, вера в демократический прогресс как во что-то несомненно хорошее? Как же не похвалить при этом Герцена за его насмешки над республиканской ортодоксией! Противоречия Герцена самому себе в подобных случаях делают ему великую честь.

32

Я опасаюсь здесь упрека за длинноту и подробность того, что иные готовы счесть обыкновенным уподоблением.

Уподобление не только красит речь, но даже делает главный предмет более доступным и ясным, если оно уместно и кратко. Длинные же, утомительные уподобления только путают и отвлекают мысль.

Но спешу сознаться, что я имею здесь претензию на нечто гораздо большее, чем уподобление: я имею претензию предложить нечто вроде гипотезы для социальной или для исторической науки.

Прав ли я или нет, хорошо ли я выразил мою мысль или худо, – это другой вопрос. Я хочу только предупредить, что дело здесь не в уподоблениях, а в желании указать на то, что законы развития и падения государств, по-видимому, в общих чертах однородные не только с законами органического мира, но и вообще с законами возникновения, существования и гибели (Enstehen, Dasein und Vergehen) всего того сущего, что нам доступно. Всякий знает, что государство падает, но как? При каких признаках? И есть ли теперь такие ужасные признаки? У кого? Вот цель! (Примеч. авт. 1874 г.)

33

Бронхит (лат.).

34

Плеврит (лат.).

35

Туберкулезное дыхание (фр.).

36

«Мы сыты по горло» (фр.).

37

Язычники (лат.).

38

«Наука о религиях».

39

«Человек в свете науки».

41

Система Линнея – искусственна; система другого ботаника, Bernard de Jussieu, – естественна по всецелости, по совокупности признаков.

42

Гизо предпочитает считать начало французской государственности еще позднейшим, с Гуго Капета (987–996). Во всяком случае я сказал – IX и X века.

43

«Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку» (лат.).

44

«Мсье! У всех людей одинаковые права!» (фр.)

45

«Права человека» (фр.).

46

Крайности сходятся (фр.).

48

Реформы Гладстона теперь и Англию почти сравняли с другими странами на пути разрушительного смешения (1885 г.).

49

Соединенные Штаты – это Карфаген современности. Цивилизация очень старая, халдейская, в упрощенном республиканском виде на новой почве в девственной земле.

Вообще Соединенные Штаты не могут служить никому примером. Они слишком еще недолго жили; всего один век. Посмотрим, что с ними будет через 50–25 лет. (И у них было прежде больше прочного, не смешанного разнообразия – было рабство, а теперь упрощение и смешение.) Если они расширятся, как Рим или Россия, на другие несхожие страны, на Канаду, Мексику, Антильские острова и вознаградят себя этой новой пестротой за утраченную последней борьбой внутреннюю сложность строя, не потребуется ли тогда им монархия? Многие, бывшие в Америке, так думают.

50

По приемуществу (фр.).

52

Дж. Ст. Милль говорит о том, что все мыслители классической древности были консерваторы; только теперь, мол, поняли, что есть прогресс.

53

Разве в александрийском периоде количественное разлитие просвещения не было гораздо сильнее, чем в эпоху творчества?

54

«Великих принципов 1789 г.» (фр.).

55

«История персов» (фр.).