Антипод-реализм. Сборник прозы

– А что приключилось? – Сердце доброй Глаши дрогнуло. Подойдя, она нежно прикоснулась ко лбу сестренки. – Температуры, вроде бы, нет…

Катю уже нельзя было остановить. Для нее игра началась.

– Знаешь, как все болит? – застонала она, заглядывая в испуганные глаза сестры. – А температуры нет, потому что организм мой ослаблен и не сопротивляется… Мне доктор в прошлый раз так и сказал. И, вообще, я очень слабенькая…

Глафира уже явно опаздывала на встречу с Иваном Степановичем, но бросить сестру в тяжелом положении не могла.

Присаживаясь рядом, она заботливо спросила:

– Чем я могу помочь? Может, вызвать доктора? Да надо же и матушку предупредить, что тебе нездоровится.

– Нет, нет, не надо! Прошу тебя! – Обманщица вцепилась в руку Глаши и прижала ее к себе. – Вот если бы ты мне лекарство принесла. Только дома его нет, придется в аптеку сбегать. И, пожалуйста, не говори никому, что я приболела. Неловко как-то… Хорошо? Обещаешь?

– Конечно, Катенька. Ты лежи, я скоро…

Глаша со всех ног бросилась за лекарством, напрочь позабыв о назначенном свидании…

Иван Степанович, так и не дождавшись свою Глашеньку, сам явился в ее дом. И первой встретил… Естественно, красавицу Екатерину, изящно, словно лебедь, лежащую на кушетке.

…Чтобы не задерживать долго внимание читателей, скажу, что в округе просто не было равных молодой красавице в искусстве обольщения мужчин.

А теперь Катя так и старалась в любое удобное время отвлечь внимание седовласого кавалера от сестры к себе. И, надо заметить, это у нее неплохо получалось. Правда, всем казалось, что кто-кто, а Иван Степанович уж точно не попадется на подобные уловки.

Однако в назначенный срок он не явился на собственную свадьбу, а вместо себя прислал огромный букет роз с запиской: «Глаша, прости. Люблю Екатерину, жить без нее не могу!».

Букет растерявшейся невесте вручил посыльный. Он же по ее просьбе прочитал вслух письмо.

Такого позора бедная девушка явно не заслужила.

Глафира только и успела оглянуться на родителей, а потом потеряла сознание. Последнее, что она слышала, был искренний, звонкий, раздававшийся на всю церковь хохот сестрицы-разлучницы. Да еще словно похоронный стон опозоренной матери…

Глаша после такого удара слегла. Она практически не двигалась, не шевелилась. Лишь глаза выдавали наличие жизни в ее хрупком, еле дышащем теле.

Правда, обеспокоенных родных глаза парализованной девушки, скорее, пугали. От доброты и кротости в их глубине ничего не осталось. Взгляд горел ненавистью, извергал страшный, яростный огонь…

Врачи же не давали никакой надежды на выздоровление.

Вот и семейный доктор Сергей Никифорович, аккуратно подбирая слова, высказал свое мнение:

– Иногда, знаете ли, лучше умереть, чем…

Так и не договорив, он засобирался и, откланявшись, поспешил покинуть столь грустное место…

Глава 4. Предсмертное пожелание

Как вы уже догадались, Глашенька угасала и угасала с каждым днем. И вот однажды, чувствуя приближение смерти, она высказала родителям свою прощальную волю: провести последнюю ночь в комнате сестрицы-разлучницы и чтобы при этом все ее, Глафиры, пожелания строго выполнялись.

Убитые горем родители очень удивились, но отказать умирающему ребенку не смогли. Да и Катерина особо не препятствовала. Она вообще приняла пожелание сестры за глупую прихоть. Дескать, решила бедная неудачница напоследок хоть что-то забрать и у нее. Ну, что ж… Пускай, раз так…

Нельзя сказать, что девушка была до такой степени черствой и бесчувственной. Конечно же, она переживала по поводу произошедшего. Ну, никак не предполагала взбалмошная красавица, что ее очередной «легкий» флирт закончится подобной бедой. Кроме того, до нее потихоньку донесли еще одну горестную весть. Оказывается, опозорившийся Иван Степанович не просто бежал из городка, но и, никогда ранее не обличенный в пьянстве, оказался замешан в пьяной драке в одном из дальних кабаков. Там же был и убит… От умирающей Глаши Катерина данный факт «тактично» скрыла…

Так вот, родные, выполняя последнюю просьбу девушки, аккуратно перенесли ее ослабленное, словно пушинка, тело в покои младшей дочери…

Да, разница между сестринскими комнатами была явной. На фоне более чем скромной обители Глаши Катенькины апартаменты буквально кричали о роскоши и о щедрости влюбленных в девушку мужчин. Огромная, вся в шелках и позолоченных ангелочках, кровать занимала центральную часть большой и светлой комнаты. Инкрустированный под драгоценные камни туалетный столик был ручной работы и явно сделан по персональному заказу.

Напротив шикарного ложа висело почти царское зеркало в ажурной раме с амбициозной гравировкой: «Здесь солнце не встает и не ложится без твоего, царица, разрешения!». Екатерина вряд ли могла вспомнить имя ухажера, преподнесшего ей столь ценный дар, но надпись, да и само зеркало тешили самолюбие и подпитывали тщеславие красавицы…

Возле изголовья умирающей, не покидая ее ни на секунду, сидела в горестном молчании матушка. За дверями тихо рыдали отец и сестры. Все – за исключением Екатерины.

Казалось, Глашенька то ли забылась, то ли уснула. Буквально на минуточку закрыла глаза и уставшая от слез мать, как вдруг крепкая, хоть и исхудавшая рука дочери буквально впилась в ее запястье.

– Маменька, кажется, начинается! – неистово зашептала в агонии Глаша. – Прежде чем ты позовешь всех прощаться, выслушай мое последнее пожелание… Не смейте закрывать зеркало после моей смерти! Оно ТРИ ДНЯ должно быть открытым. Иначе прокляну всякого, кто к нему прикоснется. Запомните!

С ужасом бедная женщина смотрела на дочь и не узнавала ее.

– Зачем?.. – пролепетала она.

Незнакомая ухмылка, похожая на оскал, поползла по лицу девушки.

– Оно такое красивое, маменька! Я хочу видеть его до последнего. Да и потом, когда мое бездыханное тело будет здесь лежать еще ТРИ ДНЯ (слова Глаши прозвучали как приказ), я хочу видеть это зеркало. Пусть ничто не напоминает мне, умершей, о смерти. Ладно?.. – Тут голос девушки потеплел, в глазах появились слезы.

– Конечно, милая, – умываясь слезами и продолжая гладить дочь по голове, заверила матушка. – Ну, что? Зову? Кого первым?

– Катю.

– Прости, Глашенька, но ее здесь нет…

И опять страшная ухмылка появилась на застывающем лице умирающей.

– Ничего… Не беспокойтесь, маменька, – четко произнесла она. – Мы с ней еще обязательно встретимся…

Глава 5. Недолгое счастье

После Глашиных похорон прошло четыре месяца. Боль утраты потихоньку стихала, да и новые хлопоты закружили эту совсем еще недавно убитую горем семью. Засватали, наконец, старшую из сестер, Анюту.

Сергей Петрович, скромный мужчина менее чем среднего достатка, работавший мастером на каменоломне, недолго думая, взял и пришел к родителям девицы с предложением руки и сердца. Несмотря на то, что жених был неказист и совсем не нравился невесте, те были рады передать из рук в руки засидевшуюся в девках старшенькую.

Памятуя о произошедшем ранее, со свадьбой тянуть не стали. И, как только закончился полугодовой траур по Глашеньке, молодых повенчали в тихой окраинной церквушке. Причем сделали это тайком, без свидетелей. Особенно старались подгадать так, чтобы Екатерины в этот день вовсе не было в городе.

После скромной свадьбы молодые поселились у мужа. Туда же перевезли небогатое приданое…

Все бы ничего, но вернулась из губернского города Катя, ездившая за новыми нарядами к «столичным» модисткам.

Девушка была в ярости. Как эти «холопы» посмели не пригласить ее на свадьбу?!! Ее, первую красавицу в округе?!! Злость и ненависть поселились у нее в душе.

Как говорится, не долго мучаясь, Екатерина решила отомстить «престарелой» (в ее понятии) Анюте. И зачастила красавица в скромное жилище старшей сестры и ее невзрачного мужа…

Сами понимаете, уважаемые читатели, что ни к чему хорошему это не привело. Правда, Сергей Петрович оказался семьянином порядочным: ну, никак не поддавался на уловки прелестницы! И Анна до поры до времени, глядя на происходящее, только радовалась за мужа. Дескать, хоть и хлипкий на вид, зато по характеру как кремень.