Возвращаясь к жизни? Том 1

– Да на предмет того, что вы за вид такой и можете ли представлять угрозу или нет. И какой порог вашей видовой восприимчивости. Лично я не удивлюсь, если таких как ты скоро станет больше. Теперь о Солусе. Я сознательно проигнорировал твой вопрос о мече. Дело в том, что он пространственник. Об этом многие догадываются, а многие знают наверняка, но все делают вид, что верят, будто он простой имперец. И я тебя уверяю, что спросив любого на станции, этот любой тебе скажет, что да, имперец, какой такой пространственник. Разве что дурачки типа Сима будут резать правду-мать и кричать вслух об этом. И еще немного о пространственниках. Все миры знают, что есть такая субпопуляция имперцев, все знают, что они прекрасные пилоты и могут просчитывать курс в уме. Что тела их крепче, чем у любой другой расы, и они могут нормально существовать в вакууме. Ты это помнишь. И это основная легенда. В действительности их самый большой секрет и самая большая сила состоит в том, что он может открыть пространственный туннель для любого тела практически на любое расстояние. И это основная причина, по которой Чистильщики боятся империю, и, собственно, не империю, а пространственников. А учитывая срок их жизни, кстати, еще ни один не умер своей смертью, и это за две тысячи лет, они начинают играть в игры, часто очень жестокие, скучно им, сукам. Так что проси своих богов, чтобы Солус о тебе забыл или как можно реже вспоминал. А ты был в теле пространственника, значит, потенциально можешь знать чего не след. И отсюда два пути: или вечный контроль, или сделать тебя пространственником, что собственно – то же самое. Вот и думай теперь.

Он выдернул кабель, связь оборвалась. Лифт открыл двери, мы вышли на ангарной палубе.

– Как перейти в тело отдыха объяснять надо?

– Наверно надо вызвать программу командой «Смена тела».

– Молодец, иди, твой бокс дальше. И приходи в казарму с мужиками поболтаешь. Но фильтруй. А спросят, где были – скажи в бухгалтерии, ведомости выправляли.

– До встречи. – Сказал я, и направился дальше по коридору к своему боксу.

Нашел я его просто. Цифры 4-1-2-8 были нанесены крупно и четко, через трафарет. Я улыбнулся, как это знакомо, во всех армиях и во всех странах пользуются задеревеневшим от краски трафаретом и тампоном, сделанным из подручного материала. В боксе стояла винтовка, чистая и снаряженная. Это меня порадовало, и я втиснулся в свой бокс.

Захлопнув дверцу, я вызвал программу «Смена тела». Передвинув курсор на «Тело отдыха», подтвердил выбор. Меня тряхнуло, что-то сверкнуло, и я оказался в таком же боксе, но интерьер за стеклом был уже другой. Это была казарма с двухъярусными койками и большим столом в центре. Выйдя из бокса, я подразмял слегка затекшие мышцы, в паре шагов от себя увидел зеркало. Подойдя к нему, я увидел в отражении часовщика. Меня слегка передернуло, и я рефлекторно ляпнул:

– Что за нахер. Это тело отдыха?

– О, ребята, звездочет нарисовался! – Ко мне подошел часовщик и улыбнулся, показав ужасные и противные жевалы.

– А ты кто? – Немного отстранившись, спросил я.

– Юрас, два-девять, мы были вместе в бою.

– Прости, я немного сбит с толку, да и фига-два тебя узнаешь в другом теле. Что мы делаем в телах часовщиков?

– Отдыхаем, конечно, а что же еще?

– Ну ладно я, а у вас же у всех тела есть.

– Есть, конечно, но у большинства тела в глубоком анабиозе и дергать их туда-сюда нет смысла.

– А тела часовщиков, типа на складе залежались?

– Это практично и дешево. Масса часовщиков живут операторами разной техники, и свои тела сдают для подобных нужд. Дело в том, что их организм сам впадает в анабиоз, когда без разума и в две секунды выходит из него.

– Им это выгодно? А если тело поломают?

– Закажут новое на клон-заводе, и все. Да и регенерация у них, я тебе скажу, отменная. Любая часть тела восстанавливается максимум за две недели. А вот для чистильщиков выгода прямая. Мало того, что тел море и клоны дешевы, так тараканы жрут все подряд и радуются, и мы едим не понятно что, главное чтобы выглядело красиво. Второй вопрос, который ты задашь, это почему я говорю в твоих терминах. Все очень просто – мозги часовщиков устроены очень прикольно, они воспринимают любую осознанную речь, на уровне понятий, а через минут пять разговора начинают понимать и говорить на новом языке. Нейроматрицы на которых мы существуем в ПБК, это аналог мозга часовщика. Такое устройство можно вживить в мозг практически любого развитого существа, что и делают постоянно. Так что с языковым барьером покончено уже как восемьсот лет, когда была создана первая матрица на основе структуры мозга часовщиков.

Кстати, часовщики единственная раса, с которой имперцы не воевали. Часовщики, практически сразу, ассимилировались с имперцами. Дело в том, что они гениальные инженеры, но с выдумкой чего-то нового у них слабо. У имперцев же обратная проблема: придумать могут, а вот сделать и довести до ума получается не всегда, или коряво, или трудоемко. А тут такая удача, целая раса гениальных инженеров. Да и безобидные они. Империя сразу предложила им свой протекторат. Те и согласились. Вот так и живут. Одни получили защиту и доступ к диковинкам, а другие – огромные возможности модернизации. В те времена шла война империи с чистильщиками, и большинство миров поддерживало империю. Страх быть уничтоженными многих загонял по крыло империи.

– Что, такая жестокая война была?

– Не то слово. Чистильщики принципиально не хотели идти на переговоры. Они инсектоиды, как и часовщики, похожи на огромных пауков. Они шли от планеты к планете, выгребая все ресурсы, и множились миллиардами. Имперцы первыми остановили их, но лишь со вступлением в войну большого числа пространственников произошел перелом.

– А что могла изменить незначительная субпопуляция?

– А все. И в первую очередь изменилась тактика ведения боя. Корабли, управляемые пространственниками, могли мгновенно перемещаться на малые и сверхмалые расстояния. Это дало возможность флоту уходить от ответных ударов, быстро перегруппировываться, нарушая все законы движения космических тел. При этом им практически не приходилось развивать огромных космических ускорений. Дальше стало еще веселее. В те времена штурмовая авиация применялась лишь в планетарных боях. В межпланетном пространстве в сражениях с большими кораблями в них не было смысла, а тут пространственники могли на небольших кораблях совершать микро-прыжки. Это сразу дало важнейшее преимущество имперцам. Снизило металлоемкость производства боевой единицы, а второе: маленькие кораблики вылетали навстречу огромному крейсеру и разбирали его за пару часов. Попробуй, попади в цель, которая вот была, и ее уже нет. А ее снаряды летят тихие и невидимые для радаров. А кораблик уже в другом месте опять стрельнул. Потом имперцы вообще обнаглели, просто расстреливали в упор надстройки и орудийные системы. Так что, когда подлетал базоваый крейсер имперцев, чистильщики уже ничего не видели, и стрелять им было не из чего. Потом шло просто избиение до последнего.

Вот и струхнули пауки. Через два года такой войны они запросили мира, понимая, что их поражение и тотальное уничтожение – дело времени. Так, с тех пор, они и чтут свято перемирие. А имперцы держат их как цепных псов.

После войны пауки предложили империи почистить и терраформировать загаженные ими миры, так сказать, мы загадили, мы и почистим. У них это прекрасно получилось, император остался доволен. Вот с тех пор они и занимаются чисткой планет да мусор по вселенной собирают, правда, не всегда законно, но всегда тихо и аккуратно. А имперцы ими пугают, когда им удобно.

– Это как? Пугают?

– Просто заходит дипломат и сообщает так любезно, что раз вы, милые мои, нас любить не хотите, то и вам: «Пока», вы нас тоже не интересуете никак.

– Ну, и?

– И улетел. Все имперцы исчезают из сектора за неделю, а через две прибывает «Пыль созвездия», или подобный корабль, и начинает чистить планеты под себя. Совершенно при этом, не интересуясь мнением правительства данного сектора. Те к императору послов отправляют, мол, уймите чистильщиков. А те: «С какого? Мы вам не нужны, и вы нас просто не интересуете более. Ваша проблема, сами и разбирайтесь, а чистильщики нам не слуги подкаблучные».

– Да, жесть. Но ведь других рас много больше, разве нельзя объединиться?

– Оно то можно, а толку? Только Империя имеет пространственников, плюс часовщики, плюс чистильщики, которые только и ждут, когда Империя скажет «фас». И если часовщики – симбионты, то чистильщики – голодные цепные псы. Это политика, сынок, мать ее.

Вдруг завыла сирена.

– Первый взвод на выход, по ПБК. – Прогремел голос Норта.

Команда есть команда, и мы побежали каждый к своему боксу. Закрыв двери шкафа, я увидел прямо на стекле панель интерфейса. Быстро выбрал смену тела и нажал ввод. Опять вголове стрельнуло и полыхнуло электричеством. Открыв глаза я обнаружил себя в ПБК.

Уже сам вышел из бокса, отловил за комбинезон часовщика и пригласил его проверить системы. Тот пискнул, издал какой-то матюг, ткнул в меня разъемом, посмотрел на свой прибор, что-то пометил в планшете, пискнулв «Все в порядке» пулей рванул дальше. На ходу я проверил боекомплект, но вспомнив прошлую высадку, зашел в оружейку и навесил на пояс еще два подсумка с обоймами и батареями. «Лишний боезапас в жопу не клюет, а жопу бережет»,– вспомнил я слова Юраса, бросившего мне запасную обойму, когда мои запасы как-то быстро истощились. Заняв свое место, я увидел входящего Норта и Юраса.

– Звездочет, опять с нами? – Обратился ко мне Норт.

– ПБК 4-1-2-8 готов к выполнению задания. – Весело отрапортовал я, козырнув по армейской привычке.

– Юрас, посмотри, наш мальчик растет, и запасным боекомплектом обзавелся. А ножичек взял с собой?

– Никак нет. При наличии ПБК, я сам себе нож.

– Нет, ну ты посмотри на него, чешет как выпускник академии. А еще проборщиком себя называл. У вас что, проборщиков для войны готовят?

– Нет, только биологию изучали.

– А выправка откуда и военные замашки? Я же вижу, что вбито где-то глубоко.

– Так я в армии служил, до университета, на флоте.

– А говорил, космос еще не освоили.

– Так в морском флоте, по воде кораблики плавают.

– Не, ну ты посмотри – выглядят как имперцы и живут как имперцы. Те тоже между собой воевали, пока было не с кем. Наверное, ты из какой-то потерянной колонии. Не иначе. И на звезды смотрел. Память предков, однако.

– Так, парни. – Обратился Норт к взводу. – Операция по зачистке продолжается по прежнему плану. Сим, что там поменялось?

– Да особенно ничего. Только ландшафт стал более плоским и однообразным. Птицы за два последних дня уничтожили все возможные точки сопротивления, если что и осталось, то глубоко под землей. Три взвода сейчас заходят на очередное бомбометание, профилактическое. А чтоб пыли было меньше, третий взвод укомплектовали вакуумными бомбами, они сдуют пыль. Так что сядем прямо у входа, птицы, однако, нервничают, но это нормально, они всегда нервничают.