Страшные загадки со свечкой напротив зеркала

Внутри всех нас они с давних тех времен.

Не ошибись, и не погрузишьв сон ты свою душу».

«Чего?» – подумала про себя Анна. Она не поняла, о чем идет речь, но искренне, пробираясь сквозь панику в своем сознании, пыталась распознать смысл.

Раздумья прервал следующий образ, который, словно какая-то мурмурация, собрался в зеркале из мельчайших темных точек. Это была фигура человека, затмившая собой отражение Анны. Кажется, человека… Кто-то в темном капюшоне. Нет, в темной мантии без него? Понять было трудно, так как фигура была размытой и никак не фокусировалась.

«Кто вы?! Что вам нужно?!» – на Анну начала накатывать новая волна паники, она нуждалась в ответах, но ей они не были уготованы. Вдруг на поверхности зеркала начали появляться новые слова.

«Этот сосуд всегда наполовину пустой,

А зрачки максимально расширены.

Я не такой. Нет, я не такой!

Эгоистичный жалкий выродок.

В порядке вещей по головам ходьба.

Сильнейший всегда выживает.

Конкурента твоего не спасет мольба,

Ведь ты свое всегда забираешь».

«Загадка? – суетно проговорила Анна и панически засмеялась, после чего обратила внимание на фигуру в зеркале. Кто-то в темной мантии как будто медленно кивнул, – Так и есть?..»

После этих слов фигура в зеркале была неподвижна, в этот раз никакого ответа Анне не досталось.

«Отпустите меня, пожалуйста. Зачем это все?! – прокричала Анна, но в ответ опять же ничего не получила. Девушка перевела свой взгляд на слова. – Черт. Дерьмо».

Глаза Анны суетно бегали по строчкам. Она решила попробовать отгадать загадку и посмотреть, что произойдет. Девушка опустила голову вниз и на пять секунд зажмурилась, при этом что-то про себя проговаривая.

«Качество или грех… Может, „ьтсондаж“? – ответила Анна. Текст мгновенно исчез, а фигура в зеркале как будто опустила голову. В отражении начали появляться новые слова, а таинственная фигура вновь обратила темноту своего неразборчивого лица на девушку. – Опять? Еще одна?»

«Одной рукой он твои волосы гладит,

Другой душит тебя.

Ради друга он всегда конфликт уладит,

Не подставив себя.

Оно управляет им, его языком,

Оно отравляет его, как мышьяком.

Оно его делает тварью, всегда подставляет.

Если его уличат, то он навсегда провоняет».

«Одной рукой он твои волосы гладит, другой душит тебя, – шепчет и думает Анна, – Это „овтсьлетадерп“? Нет! Стоп… „еиремецил“».

Текст вновь исчезает, а фигура в зеркале совершает то же самое движение. Новые слова кровавыми чернилами собираются в следующую загадку.

«Заставляет тебя забрать.

Нет, что же. Вернуть?

Мир должен кричать,

Если ты взревел вдруг.

Принцип бумеранга из кости врага,

Ей нужны реки крови.

Ее речь справедлива и очень сладка.

И не важны масштабы горя».

«Это… „ьтсоньлетитсм“» – достаточно уверенно и быстро ответила девушка. Анна, вероятно, отвечала правильно и тем самым, кажется, избегала какого-то наказания. И как бы безумно это ни звучало, казалось, все шло неплохо, учитывая обстоятельства, но эта странная, закольцованная игра начинала сводить ее с ума. Слова исчезают, потом снова появляются, исчезают, появляются, исчезают, появляются, и фигура в зеркале лишь дополняет это безумие своими однотипными движениями, словно какой-то вариоэффект из двух кадров. Это походит на бред, который бывает при высокой температуре: он тоже обычно закольцован, и мучительное происходящее в нем неизбежно. Тем временем следующая загадка уже ждала своего ответа.

«Оно всегда и не за, и не против,