Неучтенный: Неучтенный. Сектор «Ноль». Неизвестный с «Дракара»

– Что это такое, – подумал он, – похоже на неизвестном корабле ментант очень высокого уровня. Он уже оправился от того потока энергии, что прошил его сознание. Нужно сообщить об этом на базу. Повторно проверив отсутствие связи, он понесся далее ближе к выходу из прохода, там, как он помнил, связь была. Но тут навстречу ему вылетел такой знакомый силуэт, которого здесь не могло быть.

– Архи, – понял лейтенант.

Четвертый корабль – скорее всего тоже рейдер архов, они всегда брали в прикрытие несколько звеньев легких истребителей.

У Скарфа было преимущество неожиданности над истребителем врага. Он вылетал из мертвой зоны видимости астероида, и его радар и система наведения раньше зафиксировали цель. Выпустив три ракеты в юркого, но обреченного противника, штурмовик Скарфа, не останавливаясь, пронесся мимо разваливающегося на части истребителя архов. Подлетая к выходу, на радаре он увидел мельтешение меток сигнатур кораблей, два последних пилота его звена бились против семи легких истребителей противника.

У архов был больший и более мощный боезапас, защищенность и прочность конструкции, но машины людей очень сильно теряли в скорости и маневренности в сравнении с истребителями архов. Шанс повоевать и, возможно, победить был, но нужно было сообщить на базу о пробравшихся сюда архах. Поэтому оставив бой в стороне, Скарф постарался прорваться мимо крайних кораблей, но за ним увязалась пара мошек, которые не хотели отставать. Эти мошки чувствительно кусались, щит корабля пару раз фиксировал попадания и уменьшения мощности. Скарф вырвался за линию боя, но связи с базой все еще не было. Глушилка, похоже, была не только на рейдере, но существовала и мобильная установка у одного из преследователей.

Судя по поведению архов, так оно и было. Они не пытались его сбить, а только не давали ему уйти вперед, обогнав и перекрыв выход из прохода.

Нужно было срочно что-то придумывать, парни продержатся не больше минуты, пока не подойдут зомбированные. Тогда восемь разнородных кораблей противника их просто задавят по одному, взяв в коробочку.

Наговорив сообщение о том, что в астероидном поле скрывается рейдер архов с минимум двумя звеньями прикрытия и очень сильным ментантом или менталистом на борту, Скарф подготовил инфопакет, который должен уйти в эфир сразу, как появится связь с базой. После этого он снова попытался прорваться к выходу, но его опять откинули назад, чуть снизив заряд щита.

«На полноценный прорыв энергии щита уже не хватает», – подумал Скарф отлетев от противника немного назад. Отскочив еще больше в глубь прохода, он слева от себя увидел небольшое ответвление, по которому можно было проскочить, судя по трехмерной карте, сгенерированной искином истребителя, прямиком в центр минного поля. Это была верная смерть, но хвост, в виде увязавшихся за ним легких истребителей архов, мины отцепят, а его щит даст возможность продержаться еще несколько нужных мгновений для пересылки пакета на базу. А то, что архи его не выпустят и рванут вслед за ним, Скарф был уверен. Его спасение – это провал их непонятной миссии, и поэтому они будут его преследовать до последнего своего истребителя. Пойдут за ним даже в минное поле, так как они были отличными солдатами и выполняли поставленный приказ всегда и везде. А здесь он был ясен без слов, не дать сообщить на базу об их присутствии в системе.

Но другого выхода Скарф не видел.

«Решено, лечу туда. Главное протиснуться в этот крысиный ход и не застрять в нем», – подумал старлей.

На экране радара к этому времени померкла сигнатура Четвертого, Третий еще крутился как мог и бился один с восьмью кораблями противника, этим он дал возможность Скарфу уйти этой тропкой среди астероидов.

– Спасибо, парни, – прошептал лейтенант, – не беспокойтесь, скоро мы с вами встретимся.

Он включил форсаж и, не обращая внимания на предупреждения искина об опасности использования больших скоростей в таком узком проходе, полетел прямо к минному полю. Его план очень быстро разгадали, но он и не надеялся, что архи не поймут, в чем дело. В проход между астероидами устремились все легкие истребители, что очень обрадовало Скарфа. У «Трешки» появился шанс уйти, если он сможет оторваться от трех зомбированных кораблей. Поэтому он пожелал ему удачи.

«Пусть тебе повезет и хоть один из нас выживет», – подумал лейтенант.

Проход был очень узким, сзади на него наседали быстрые истребители архов, он не мог воевать со всеми, но от него этого и не требовалось, ему нужно было прожить только на пару мгновений больше, чем его врагам. А поэтому, чтобы сохранить энергию щита, он его полностью выключил. От брони на минном поле будет мало пользы, мины прожигают ее на раз, а вот энергощит их заряд держит, значит, его нужно сохранить. Обвес и вооружение сейчас были бесполезны. Все ракеты и мины он уже сбросил, даже одного противника сбил, вернее, отбросил его на один из астероидов. А сам прорывался к минному полю.

Так он и летел, вертясь как на сковородке, хотя почему как, он на ней и был. Искин верещал о критических повреждениях дюз и задней полусферы кормы, порывался сам врубить щит для сохранения жизни пилота, но Скарф его вовремя тормозил.

И вот он – миг правды, последний астероид, а за ним поле мин, километры объема, заполненные этой настороженной смертью.

Это были мины-ловушки ракетного типа. Они не реагировали на корабли, помеченные как дружественные. Правда, могли сработать от неосторожного касания корпуса истребителя о мину, поэтому путь среди них придется выбирать с ювелирной точностью. Но если в зону внимания мины попадал корабль предположительного противника и не генерировал сигнала «свой», мина решала, что он вражеский, фиксировала его в системе наведения и помечала маркером, который передавала десяти ближайшим к объекту товаркам. Сама при этом на форсаже, превышающем скорость любого корабля в пять-десять раз, направлялась к цели. Мины, получившие маркер, также проводили процедуру идентификации корабля, но уже в ускоренном варианте, проверив его наличие, они передавали маркер далее, а сами летели в направлении корабля противника. И со скоростью цепной реакции на жертву этой ловушки обрушивался шквал огня. Мины совмещали несколько типов боезаряда – гравитационные, плазменные, кинетические (ударные) и электромагнитные. Поэтому их пытались равномерно распределять при рассеивании. Вследствие этого вражеский корабль подвергался обстрелу, направленному на различные уровни его защиты. Его защиту продавливали, проминали, прожигали, пытались отключить и перегрузить.

Этому помогала и умная начинка мин. Все они были оснащены небольшим искином, который мог проводить простой анализ ситуации, отслеживание цели, выявлять наличие у нее щитов, заградительной артиллерии, средств электронной защиты, применения форсированного ускорения или гиперпрыжка самой миной, если у нее была такая возможность. Или, например, вызывать к кораблю противника, после первого боестолкновения, тип мин с боезапасом, наиболее подходящим для его уничтожения. Это было очень грозное оружие, особенно если его использовать с умом. И сейчас эта мощь была в нескольких десятках метров от него.

Скарф в последний миг врубил энергощит и стал дожидаться, пока вокруг выхода из астероидного поля соберутся все истребители архов. Он медленно дрейфовал к ближайшей мине-ловушке и смотрел на вылетающие из прохода один за другим корабли архов.

– Все-таки шесть штук, – улыбнулся он.

Развернувшись, он включил подачу сигнала свой-чужой и стал пробираться между минами. Нужно было выбраться из зоны подавления связи. Истребитель с мобильной установкой глушения сигнала все еще был жив. Архи очнулись и, стараясь перехватить его в месте наименьшего скопления мин, кинулись к нему. Они успели подобраться вплотную к истребителю Скарфа и открыть огонь, когда активировалась первая мина. За ней последовал такой шквал разрывов, что голова перестала соображать уже через несколько секунд. От непрекращающейся какофонии голова разрывалась не хуже окружающих ее мин. Система подавления и компенсации взрывов держалась еще несколько минут, а потом вышла из строя. Система жизнеобеспечения прожила на несколько минут дольше. Дальше начался Ад. Непрекращающийся пресс перегрузок ломал и корежил еще живой истребитель и вместе с ним и тело того маленького глупого существа, которое отважилось породить эту бурю. Кости пилота были раздроблены в сотне мест. Сильный, тренированный и подготовленный организм сопротивлялся перегрузкам еще некоторое время, но даже его модифицированных и более прочных ресурсов хватило ненадолго.

Пилот умер, так и не узнав о благополучном завершении своей последней в жизни миссии.

Через тридцать минут все было закончено.

В минном поле среди обломков и несработавших мин медленно дрейфовал искуроченный, помятый, но выполнивший свою задачу истребитель. Каждые несколько секунд его живой искин отсылал в эфир информационный пакет. Он не мог понять, дошел ли пакет адресату, 90 процентов его оборудования было выведено из строя. Внутри истребителя лежал его мертвый пилот.

От расположенного рядом астероидного пояса ничего не осталось, его так проутюжили ракетными и торпедными атаками, пытаясь выдавить оттуда рейдер архов, что теперь это было просто многокилометровое поле летающего песка.

Рейдер архов не сдался, они никогда не сдаются людям, и подорвался сам.

Через сорок пять минут разбитый истребитель и его пилота подобрали спасатели.

* * *

Анита Цуршер сидела в кафе у причалов для прибытия кораблей на территории жилого комплекса базы и обдумывала сложившуюся ситуацию.

Она солгала Сиху: упоминание о разноцветном кубе ей встречалось в прошлой ее жизни. Точнее сказать, с него началась ее новая жизнь. Анита была одним из сотрудников отдела внутренней безопасности Секретного Центра по анализу и тестированию ментоспособностей вероятных противников Содружества.

Тогда у нее было другое имя и внешность, но однажды она сунулась не в свое дело и была поймана с поличным. Из-за своего любопытства она и узнала об особенности такой расцветки ментокубов. В одно из ее дежурств на обследование в центр был доставлен контейнер с очередным материалом. При проведении обследования материал был полностью выработан, и его останки подлежали утилизации. Процедуру поручили провести именно ей. При утилизации контейнер лопнул, и стали видны останки материала, подвергшегося тестированию. Они никак не напоминали людей или других представителей рас Содружества.

Вечером, проникнув в центр обработки информации, она отыскала отчет по проведению тестирования и именно оттуда узнала, что «куб ментоанализатор приобрел разнородную структуру окраса поверхности», и последней строкой отчета был «исходя из полученных результатов вывод, что Древние и архи имели сходную природу воздействия на кубы-ментоанализаторы, но у архов сила воздействия на несколько порядков меньше».

Именно за осмыслением этой информации ее и заметили. Она не успела скрыться с места преступления и была отправлена в карцер. Как офицер безопасности, она догадывалась о своем заочном приговоре и поэтому не испытывала никаких иллюзий на этот счет.

Но друзья вовремя вывели ее из-под удара. Они вытащили ее из карцера, использовав свои связи, и переправили на ближайшую планету, где ей сменили документы и лицо. А затем она затерялась на другом конце Содружества.

Здесь она пребывала и сейчас.

На базу она улетела сразу же, как закончила с оформлением сопроводительных документов, на курьерском челноке, не дожидаясь штатного транспорта, подготовленного для отъезда группы.

– Этот идеалист не понимает, что теперь его участь решена. Он не знает, какое сокровище попало к нему в руки. Если бы продажа шла через его людей, то без него было бы не обойтись. Но и тогда он не прожил бы намного дольше, максимум несколько часов после завершения сделки. А теперь та единственная цепочка, которая позволяла ему жить, уже разорвана. Сделку буду проводить я и через своих покупателей. И для них решающим станет именно расцветка ментокуба после тестирования землянина. За это они будут готовы заплатить огромные деньги.

В этом она была уверена. И поэтому готова была еще раз рискнуть и сунуть голову под выстрел лазера. Она начала претворять свой план в жизнь.

По прибытии на базу сразу же вышла на связь с людьми, с которыми она проворачивала определенные дела, когда еще работала в Центре и до того как сбежала на эту окраинную планету. Связаться она могла только с одним человеком, который ей помог в прошлом. Он должен был узнать ее и сейчас.

Набрав номер, известный очень узкому кругу лиц, она стала ждать ответа с той стороны линии. Через тридцать секунд Анита услышала специфичные щелчки, характерные для переключения на шифрованный канал данных.

– Алло, Карлон слушает.

– Привет, Нос, это Анита.

– Хм, здравствуй, коли не шутишь, не думал услышать именно тебя.

– И тебе не болеть, Нос.

– Анита, я уже не Нос, мне неприятно это прозвище, напоминает о слишком многом. Все зовут меня майор Карлон. Для друзей я Инер. Реши, как ты будешь со мной говорить.

– Как с деловым партнером, майор. У меня для вас есть предложение.

– Даже так. Ты не хуже меня знаешь наши запросы и как мы говорим с теми, кто нас подводит.

– Да, майор, я в курсе. Поэтому мое предложение стоимостью в пять миллиардов должно вас заинтересовать.