Где-то там: Где-то там. Город Древних

«Не знаю. Я не выбирался за пределы дома, пока не оказался тут».

«А что вы вообще тут делали?» – проснулся во мне запоздалый интерес нахождения непонятного хозяина и ленивца именно в этом месте.

«Хозяин искал тут какую-то вещь и говорил, что почти нашёл ее, но потом на нас напал большой и страшный и хозяина не стало. А я остался здесь. Так как руука, на котором мы прилетели, большой и страшный съел, то я не смог вернуться домой».

«Ах да, забыл, что вы сюда каким-то образом прилетели. Руук – это животное, как я понимаю предназначенное для полетов?»

«Да. Хозяин его очень любил и говорил, что быстрее него никого нет. Но большой оказался быстрее».

Понятно, значит, на закат несколько дней полета, это я так понимаю месяц-полтора пешего перехода по деревьям.

Зато у меня теперь появилась не просто цель выжить, но и выйти к людям. Ведь, может быть, там я смогу узнать нечто большее о том, что со мной произошло и почему я оказался здесь.

Решив для себя этот геополитический вопрос таким образом, я неожиданно заметил, какими голодными глазами смотрит ленивец на те куски сушёного мяса, что были заготовлены и принесены мною.

«Угощайся», – сказал я ему, передавая одну из полосок вяленого мяса.

«Я охранял и не уходил охотиться, – ответил мне ленивец, – хотел попросить поохотиться или поохранять маленького зверя хозяина, но он не появлялся здесь».

«Молодец. Хорошо выполнил поручение. А Рыкун был со мной и охранял мою бездыханную тушку, пока я был без сознания».

Довольный похвалой ленивец подошёл, аккуратно взял выданный ему кусочек мяса и стал неторопливо его пережевывать, что-то довольно урча себе под нос.

Пару кусков мяса я оставил про запас, вдруг у нашего бесстрашного охотника будет не сильно удачный день, и он вернется обратно пустым и голодным. Тогда ему будет, чем заморить червячка.

Угостив ленивца, я вернулся к прерванному мной занятию по выделке трофеев.

Если честно, я думал, что кожа змеи пересохнет и потеряет свою эластичность, слишком долго она была на просушке, но когда я снял ее с растяжек, то оказалось, что она ощущается как совершенно живая и абсолютно новая. Я даже проверил, а не ожила ли она, но нет. Качество кожи, даже без дополнительной выделки, которую я и так не мог здесь провести, было на высоте.

Рассмотрев ее, я приступил к тому, что хотел из нее сделать. Первое, мне нужны были ремешки для закрепления пластин на моей куртке. Второе, мне нужен был длинный и прочный ремешок для создания кистеня, и еще один, чтобы сделать приличную рукоять для Клыка. Третье, я хотел сделать себе какой-нибудь вариант заплечной сумы или рюкзака. И последнее, я понимал, что добытая шкурка не бесконечна, но хотел сделать из остатков какое-то подобие штанов или шорт, чтобы надеть их поверх своих не сильно прочных брюк и тем самым увеличить их износостойкость.

Ну а главное. Теперь у меня появилось столь много целей, которые я хотел реализовать, что тщательная подготовка моей экипировки к дальнейшим путешествиям не помешает.

Сев, на какой-то нарост на коре дерева, я первым делом отрезал заготовку для шести максимально длинных ремешков под создание веревки для крепления гирьки кистеня и плотной обмотки рукояти своего костяного меча. После того как я получил шесть данных веревочек, я по принципу плетения косы достаточно быстро получил два длинных ремешка, каждый порядка двух метров.

У того, что предназначался для кистеня, я сделал с одного края затягивающуюся петлю, ограниченную узелком, чтобы невзначай не перетянуть или не повредить себе руку. А ко второму концу ремешка я привязал крупный агат с непонятным отверстием у поверхности. Оружие получилось тяжеловатое. Но на руку наматывалось и пряталось в рукаве куртки идеально.

То, что убойность его будет впечатляющая, я особо не сомневался, но вот как долго он прослужит и не сломается, вызывало определенный интерес.

«Поживем, увидим», – решил я и, отложив кистень в сторону, осторожно вынул Клык из ножен и воткнул его перед собой.

Размотав тряпку на его верхнем конце, я, придерживая его одной рукой, плотно в два ряда обмотал кожаным ремешком рукоять меча.

Получилось вполне прилично, рука не соскальзывала, даже если была мокрой и скользкой от пота. Она как будто прилипала к клинку.

«Удобно и смертоносно», – взмахнув приобретшим совершенно другой вид Клыком, я убрал его в ножны.

Ударный труд разбудил во мне аппетит, но я, не желая прерываться, разрезал один из ломтей мяса на кусочки и, закидывая их по одному в рот, продолжил свое занятие.

Далее мне необходимо было нарезать кожаные жгутики в палец толщиной и длиной где-то сантиметров по пятнадцать.

Получив нужное количество кожаных веревочек, я вытянул просохшие и отмытые костяные пластины. Сняв куртку, разметил расположение пластин на ее внешней поверхности. Располагать их я старался так, чтобы место крепления костяной пластинки и куртки всегда оказывалось заведено под расположенную рядом пластинку. Такой вариант расположения мне пришёл на ум уже при непосредственном креплении пластин и оказался более затратным, пластин едва хватало на саму куртку, от задумки сделать еще и защитную юбку пришлось отказаться. Оставил я только костяную пластину для обеспечения безопасности паховой области, а то не хочется что-то получить чем-нибудь в причинное место. Да и крепилась она здесь достаточно удобно. При этом совершенно не стесняя или не мешая движениям.

Уже навязав все пластины к материалу куртки, я понял, что вес для нее получился достаточно большой, и она его может просто не выдержать и разойтись по швам. А поэтому сделал еще и внутренний каркас, из дополнительных ремешков связав между собой пластины в некое подобие жилета, закрепленного на кожаной сбруе.

Как ни удивительно, получившаяся конструкция оказалась достаточно крепкой. Хоть и не слишком удобной в носке. Под нее следовало обязательно надевать футболку, а желательно и еще что-нибудь, правда, у меня больше ничего не было. Но уже сейчас получился достаточно приличный, легкий и удобный доспех, не стесняющий движений.

Надев его и попрыгав, я понял, что путешествовать, не снимая его, я смогу достаточно долго, что меня вполне устраивало. А вот как он покажет себя в боевых условиях, проверять не сильно хотелось, но я думаю, мы это рано или поздно узнаем.

Последним из обязательного списка осталось создать рюкзак. Здесь я поступил достаточно просто, разрезав остатки кожи несколько выше раздвоённого хвоста змеи. В итоге у меня получились две большие сумки, к которым требовалось приделать только ручки. Я по примеру армейского рюкзака вырезал одну достаточно широкую полосу и, проделав небольшие отверстия в кончике хвоста, связал ее концы.

Получился вполне вместительный рюкзак, состоящий из двух отделений, чья горловина завязывалась общим шнуром.

Осмотревшись, я понял, что остатка шкуры ну никак не хватит на создание штанин. А вот на лямочку для пращи, про которую я забыл, материала вполне хватало.

Закончив с последним своим оружием и собрав все остатки неиспользованного материала в одно из отделений сумок, я решил облачиться в свой небольшой доспех полностью.

И тут мой взгляд наткнулся на заготовленный в качестве шлема череп змеи, оставленный недалеко от места просушки пластин для изготовления доспеха. О нем я как-то в суматохе забыл. И поэтому только сейчас подумал о том, что и его нужно тоже приспособить к постоянной эксплуатации. А потому, подойдя к нему, взял его в руки и стал разглядывать.

«Как же организовать крепления для его удержания на моей голове?»

Однако никаких идей на ум не приходило, кроме как проделать два отверстия в районе челюстей. Но именно нарушать его целостность мне почему-то и не хотелось. Очень уж странно и органично выглядело то переплетение энергетических линий, что я фиксировал, смотря на него. И главное, интерфейс не смог идентифицировать его свойства, когда я попытался это сделать.

Это был первый раз, когда компьютер (или что там расположилось у меня в голове) дал сбой. Единственное, что я мог сказать, основываясь на подсказках своей интуиции, что этот шлем не будет представлять для меня опасности и окажется несколько необычным, но что это за странные свойства, я так понять и не смог.

А поэтому я пока отложил решение этого вопроса на будущее и убрал его в одно из отделений своего нового рюкзака. После этого, пройдясь по площадке перед ручьем, я вспомнил о промытом скелете змеи и, свернув его, поместил в то же отделение сумки. В другую часть я положил недоеденные куски мяса. После этого, накинув свой рюкзак на плечи, я попрыгал, представляя его вес и удобство при ходьбе.

Тут я вспомнил об еще одном артефакте, найденном недавно – зеленоватом пере неизвестной птицы, облегчающем вес. Найдя его в одном из карманов куртки, я поместил его в сумку.

И так небольшой вес моего рюкзака стал практически незаметен. Повторно накинув его на плечи, я удобнее разместил рюкзак за спиной и уже потом поверх надел свой зеленый плащ.

«Ну вот к походу и приключениям готов», – пришло понимание того, что первый этап моего пребывания в этом мире завершён, и если я не сдвинусь вперед сам, то мне с этим живенько так помогут.

А поэтому, надев на себя все свое движимое имущество, я постарался представить, как выгляжу со стороны.

И вот что мне пришло в голову.

На темной коре дерева, посреди сумрачного леса стоит молодой человек, примерно ста восьмидесяти сантиметров роста, одетый в куртку, отливающую белизной костяного панциря, с темной рукоятью меча, торчащего из-за плеча, на поясе которого висит достаточно большой нож, и с кругами намотанной вокруг пояса верёвкой. Все это укрывает большой плащ темно-зеленого цвета.

«Первобытный дикарь», – единственное определение, которое я смог озвучить, взглянув на себя со стороны.

Ну что ж, спать я еще не хочу. Перекусить я успел. Напьюсь воды и пойду, поищу камни нужного мне цвета, для придания предметам тех свойств, которые мне необходимы. Может, повезет и встречу еще что-то полезное. Ну а завтра постараюсь найти место гибели бывшего владельца плаща и пояса, посмотрю, что же произошло и можно ли чем-то там поживиться».

На этой жизнеутверждающей ноте я развернулся и пошёл в противоположную сторону от ствола дерева, туда, где я в прошлый раз видел россыпи энергетический вкраплений.

А вслед уходящему человеку следили две пары глаз – ленивца и Рыкуна.

* * *