Охранитель. Мятеж в империи

– Профессора сюда! – крикнул я, осторожно перекладывая молодую женщину с бока на спину.

– Вань, что это было? – нервно спросила Марта и сразу же задала другой вопрос: – Анжелу серьезно ранили? Она не умрет? Ты же ее спасешь?!

– Успокой гостей, организуй их отправку по домам! – приказал владелице ресторана, а сам приложил к ране певицы свой платок, останавливая кровь.

– Иван, что у тебя? – подошел к нам Портейг.

– Подстрелили, – коротко ответил я.

Вокруг нас уже собралась толпа, Марту никто не слушает, а Анзор разбирается с пленными. Пока не понимаю, что это за показуха такая была. Легче всего бросить бомбу и скрыться. Для чего они вырядились в солдатскую форму? По выправке-то явные офицеры, правда, молодые… Не о том думаю! Сейчас нужно Анжелу спасать, а толком ни хрена не видно, свет любопытные загораживают. Хорошо, что никто не истерит, хотя разговоры громкие и возгласы недовольные слышу.

– Дамы и господа! – подняв голову, гаркнул я. – Немедленно покиньте помещение! Вполне возможно, что в зале бомба!

Смешно, но люди при последних словах ломанулись к выходу. Сам-то я уверен, что никакого взрывного механизма тут нет, иначе бы никто стрелять не стал.

– Анзор! Ты где путаешься?! – позвал к себе советника. – Обеспечь нас теплой водой, бинтами и узнай, что в городе творится! Это мятеж или простое покушение?

– Марта! Насчет перевязки слышала? – обратился мой советник к вернувшейся к нам владелице ресторана.

– Да, сейчас все принесут, уже приказала, – ответила та.

– Я к телефону, как что-либо узнаю – сообщу! – проговорил Анзор и убежал.

Вместо него к нам подошел Гастев и доложил:

– Иван Макарович, в частях все спокойно! Никаких боестолкновений нет, недружественные войска нашу границу не атаковали.

– Раненые и убитые еще есть? – уточнил я.

– Не могу знать! – четко ответил тот.

– Иван, нужны инструменты, – вынес заключение профессор. – Пулю необходимо достать, и желательно срочно, не нравится мне, в какое место она попала, могла задеть важные внутренние органы.

– За хирургом пошлите! – распорядился я и встал.

– У Марты есть инструменты, – произнес профессор и распорядился: – Свет дайте! Пару столиков сдвиньте, оперировать будем здесь!

– Вот, пожалуйста. – К моим ногам официантка поставила саквояж, а вторая держит кастрюлю с горячей водой.

– Бинты, – коротко объявила владелица ресторана и протянула профессору перевязочный материал.

Столы сдвинуты, принесли несколько дополнительных ламп, певице сделали укол снотворного. Из зала всех выгнали, и мы с Портейгом остались вдвоем. Руки протерли водкой, инструменты простерилизованы, можно приступать к операции. Думал, что Семен Иванович меня Анжелу «резать» заставит, но тот неожиданно заявил:

– Иван Макарович, не обижайся, но ты сегодня пил, а я не стал, поэтому сам за скальпель возьмусь. Будешь ассистировать.

– И не подумаю обижаться! – выдохнул я.

Пулю профессор достал быстро, та, как оказалось, неглубоко вошла, вероятно, на излете попала в певицу после того, как пробила столешницу. Это нас обрадовало; конечно, кровопотеря немалая, но внутренние органы не задеты, а это главное.

– Хм, – пробормотал профессор после того, как мы молодую женщину перевязали, – из-за чего она столько времени без сознания? Что-то тут не так.

Увы, осмотр никаких подозрений не выявил, да и не могли мы толком обследовать Анжелу. Портейг решил после того, как дама пойдет на поправку, с ней об этом переговорить. К тому времени из больницы уже прибыли санитары с носилками. Посовещавшись, в том числе и с Мартой, приняли решение оставить певицу в ресторане, благо есть комнаты отдыха, а уход за ней обеспечат.

– Иван Макарович, – отвлек меня появившийся Анзор, – на минутку.

– Что узнал? – спросил я его и указал рукой в сторону окна, мол, отойдем.

Певицу под присмотром профессора и владелицы заведения унесли, и мы остались с советником вдвоем.

– В Екатеринбурге все спокойно, прозвонил в пару соседних городов – тихо. Ожаровский и Кутайсов со своими штабами связались, в Оренбурге и Иркутске тоже никаких попыток захвата власти. Тем не менее господа губернаторы решили немедленно отправиться в расположение своих частей. Убыли на вокзал, но если требуется, то готовы вернуться, – четко доложил Анзор, а потом добавил: – Начальник сыска, Картко Глеб Сидорович, уже приступил к расследованию.

– Сыск? – покачал я головой. – Анзор, черт тебя подери! Это твоя зона ответственности! Необходимо получить информацию об организаторах и исполнителях покушении. Как догадываюсь, арестованные молчат?

– Как воды в рот набрали, – дернул щекой мой советник, а потом тяжело вздохнул: – Боюсь, пытки не помогут.

– Ты о чем? Какие еще пытки?! Мы не в Средневековье и имеем дело с такими же подданными империи! Если окажут сопротивление, то силу применить разрешаю, а целенаправленно пытать – нет. Понял меня?

– Так точно, ваше высокопревосходительство! – встал Анзор по стойке смирно, чувствуя, что я сорваться могу.

– Ладно, пойдем, хочу посмотреть на исполнителей и послушать, как допрос проходит, – устало сказал я. – Арестованные в твоей управе?

– Нет, решили в сыске их разместить, Глебу Сидоровичу сподручнее работать, – ответил мой советник.

Ну, до сыскной конторы не так далеко, а на автомобиле и вовсе пять минут, несмотря на еще лежащие сугробы. Водитель, дремавший в моей машине (спал ведь, чертяка, а как только мы из здания вышли – уже из-за руля выбрался и заднюю дверь передо мной отворил), домчал за пару минут. Судя по его поведению, Пашка, так его зовут, новостей не знает. Ну, думаю, скоро обсудит и даже выводы сделает со своим коллегой, который за нами следовал, чуть ли не касаясь бамперами. Уже не бубню, что начальник безопасности настоял на охране и строго рекомендовал самому машину не водить. Анзор прав – так больше шансов среагировать на угрозу.

– Жди здесь, – коротко сказал подпоручику, который лихо перед сыском затормозил.

– Иван Макарович, что-то случилось? – не сдержал тот своего любопытства.

– Павел Арсеньевич, рассказывать долго, вы обменяйтесь слухами и сплетнями с водителем охраны, тот уже наверняка в курсе событий, не спал за рулем, дожидаясь начальства! – ехидно ответил моему водителю Анзор.

В сыскную управу нас сначала пускать не хотели, чем вывели моего советника из себя. На посту стоят люди Картко, которых он недавно в штат зачислил, и нас в лицо не знают, что странно. Затребовали документы или пропуск, объясняя, что по ночам в управе посторонним делать нечего. Конечно, будь мы в форме или при охране, то молодые опера? (так их про себя называю) и не подумали бы так себя вести. Анзор уже хотел позвать пару человек из охраны с автоматами, которых мы оставили у входа, но ситуацию спас сторож.

– Ироды! Что ж вы его высокопревосходительство не пускаете?! Глебу Сидоровичу обязательно на вас пожалуюсь! Господи, отлучился по малой нужде, а они уже дров наломали! – запричитал дед, у которого за спиной двустволка.

– Прохор Григорьевич, где начальник сыска? – отодвигая опешивших оперов, которые сделали виноватые рожи, спросил я.

– У себя они, допрос ведут, – указал сторож в сторону коридора. – Пойдемте, Иван Макарович, покажу.

– Сам найду, – отмахнулся я и направился к кабинету Картко.

В приемной кивком поздоровался со вскочившим с места секретарем (все время забываю, как парня зовут) и прошел в кабинет. Сделал знак не прерываться Глебу Сидоровичу, который как раз что-то спрашивал у арестованного. Анзор со мной не пошел, стал о чем-то беседовать с секретарем. Я же обошел одного из нападавших в ресторане: у парня, лет двадцати на вид, руки за спиной и в наручниках. Сам он весь вспотел, даже на спине гимнастерка и то промокла. Волосы взлохмачены, тонкие усики кусает и глазами бегает. Чувствуется, что нервничает.

– Молчит? – обратился я к начальнику сыска после того, как мы обменялись с ним рукопожатиями.

– Ни слова не сказал, думаю вызвать доктора и проверить, на месте ли язык, – хмыкнул начальник сыска. – Кстати, если буквы никак не выговариваются, то данный орган можно и подрезать, глядишь, и на вопросы ответы найдутся.

Пленник презрительно хмыкнул и гордо задрал голову.