Механическая пустошь

– Уверена? – гость, прищурился, и внимательно осмотрел крохотное помещение.

Сломав одну из деревянных жердей, которые создавали некую конструкцию под желобом, неуклюже соединяя его с жерновами, странник продел палку под одеждой мельничихи и ловко подвесил ее под самым потолком, словно огородное пугало.

Хозяйка пыталась лягаться и прыскать слюной, но ее палачу было все равно. Он прекрасно понимал: когда ее злость иссякнет, останется лишь обреченность. Вот тогда-то и нужно будет приниматься за работу.

Ждать пришлось недолго. Ее хватило всего на пару грозных проклятий и протяжный вой.

– Успокоилась? – уточнил рыцарь, продолжая точить длинный, с зазубринами, нож.

– Тебе это так с рук не сойдет! Слышишь меня?! – рявкнула хозяйка.

– Сильно сомневаюсь.

– Запомни! Прольется кровь – целый реки крови!

– Что-то такое я уже где-то слышал.

– Грязный муренмук! Будь ты проклят!

Странник остановился, посмотрел на нее снизу вверх.

– Стало быть, и такие, как ты, тоже способны испытывать страх?

Хозяйка затихла, обдумывая услышанное. А потом в мгновение ока сменила гнев на слабость:

– Прошу, убей меня! Ты обязан это сделать! Вырви из меня жизнь!

– А она у тебя разве есть? – удивился странник.

Запрокинув голову, хозяйка замерла, и внезапно, зал наполнился птичьим клекотом, а затем звериным воем.

Убрав нож в ножны, странник загадочно улыбнулся. Ему понравилась ее реакция. Хлопнув в ладоши, он быстрым шагом направился к жерновам.

3

Первое время после Потопа люди затаились. И забившись в норы, словно животные, стали ждать новой волны. Но она так и не пришла. Не через год, не через десять лет. Только тогда к выжившим стало приходить осознание. Мир изменился, и не в лучшую сторону. Стал более циничным и непредсказуемым в своей жестокости. Но главное, что старые и новые боги окончательно утратили способность внимать человеческим молитвам. Люди остались один на один со своей бедой.

По истечении времени, мало кто помнил по какой причине небесный огонь, который обрушился на грешную землю, назвали Потопом. Людям было не до того. Занявшись строительством нового мира, они напрочь позабыли о старом. Но были те, кто свято хранил воспоминания вчерашнего дня, полагая, что лишь благодаря им можно избежать наступления нового Потопа.

– Зачем ты молишь камни? – поинтересовался странник, изучая странные, похожие на пресс жернова.

– А сам не догадываешься?

– Догадываюсь, – кивнул он.

– Серая пыль сейчас на вес золота, – нашла в себе силы рассмеяться хозяйка.

– И сколько же сейчас дают за мешок этой дряни? – странник пнул носком пузатый холщовый бок.

В ответ раздалось недовольное фырчанье.

– Спроси у Дорожных менял. А мое дело: поддерживать хозяйство в порядке и молоть камни.

– Так ты, стало быть, у нас в слугах?

– Аха-а-а-а, – то ли рассмеялась, то ли харкнула хозяйка. – Ну уж точно не проводник!

Пока она говорила, странник внимательно изучал хитроумный механизм мельницы. Его интересовала любая мелочь, даже наполненный сыростью и пылью тяжелый воздух. А разговор оставался лишь предлогом, или лучше сказать, отвлекающим маневром. Ничего не значащие вопросы и такие же бессмысленные ответы. Закончив осмотр зала, странник спросил еще о чем-то, и перешел к следующей стадии. Теперь он собирался копнуть глубже и заглянуть в не такое далекое прошлое. Скажем, во вчерашний день, когда мельницу посетил некто оставивший на дереве и камне глубокие темные вкрапления – следы своего мерзкого присутствия.

В тех местах, откуда странник был родом, это называлось Танцем Мнема. Никакой магии – сплошная наука.

Настраиваясь на определенную волну, при помощи особых трав и источающего ими аромата, он мог уловить некий энергетический след, который хранило в себе Пространство. Призрачный запах, эхо слов, даже трассер движение были доступны странному танцу. Для этого необходимо было лишь поставить свою ногу в «точку начала». Первое движение – оно самое важное. Дальше – проще. Все равно что плыть по течению.

Правда, со стороны это выглядело довольно необычно, поскольку танцор должен был пародировать некие особенности искомого объекта. Но для начала, надо было уловить ритм, такт, манеру. И лишь потом погружаться во временной поток с головой. В этот самый момент танцор терял контроль над собственным телом. Больше оно не принадлежало ему. По крайне мере, на время танца.

Все вокруг искривлялось и плыло, словно во сне. Вещи меняли привычное расположение наполняя пространство событиями дня предыдущего. Кому-то удавалось исполнить танец и на большее расстояние, скажет неделя или даже полный оборот луны, но страннику подобное умение было не доступно.

Он нащупал чужой шаг, подстроился под него, и слегка прихрамывая на правую ногу, прошелся по залу. След был совсем свежий и легко дал себя скопировать.

Получалось, что Тень был здесь не так давно. Какие-то два, может быть три часа назад. Странник захотел выругаться, но тело уже погрузилось в танец, лишив его привычного контроля.

Теперь каждое прикосновение к полу отдавалась мощными ударами. Но это чужие шаги. Странник привык передвигаться осторожно, почти крадучись, а вот Тень, напротив, проявлял в этом вопросе удивительную небрежность. Но почему? Был взволнован? Возможно. Чего-то боялся? Отнюдь. Впрочем, некая тень раздражения все-таки присутствовала. Эмоция с легкостью проникло в тело странника. И он смог ощутить ее на языке, как плохо приготовленное блюдо. Это была ярость.

Рука резко метнулась вправо, затем влево. Образы возникали калейдоскопом живых картинок. Странник увидел, как Тень швыряет деревянные стулья, потом переворачивает стол. Еще чуть-чуть и примется за стены. И наверняка разнесет мельницу в пух и прах. Силы ему сейчас не занимать.

Но что-то его останавливает. Он усмиряет злость и успокаивается. Делает несколько шагов в направлении самого темного угла, где прямо на стене расположен рабочий инвентарь. Тень тихо опускается на пол и замирает, словно в этом человеке не осталось ни грамма жизни.

Тем временем хозяйка устроилась напротив него. И с щенячьей преданностью ждала новых распоряжений. Ее била мелкая дрожь. Только нетерпением тут и не пахло. В отличие от Тени, который не способен испытывать страх, она ощущает эту эмоцию за двоих.

Тень молчал. Сейчас, он был всего лишь человеческой оболочкой. Как одежда, которая выглядит пустой и безликой, пока ее снова не натянут на тело.

Интересно, чего ты ждешь? – подумал про себя странник. Но ему были доступны лишь картинки. Никаких голосов или мыслей. Поэтому он продолжал ждать, наблюдая за происходящим как бы со стороны.

Размытые фигуры, словно рыбы в аквариуме, погрузились в сонную тишину. Никаких шевелений губ, сплошные жесты.

Внезапно события из вялого однообразия превратились в водоворот страстей. Встрепенувшись, Тень принялся орать на хозяйку. Грозить ей кулаком и указывать на дальнюю часть комнаты, туда где виднелась старая дверь ведущая в чулан.

Странник продолжал наблюдать.

Перестав кричать, Тень ударил хозяйку по лицу. Это был финальный штрих Танца Мнема. Прошлое выплюнуло странника наружу, в мрачную реальность.

Жуткая боль пронзила правую ногу, заставив танцора недовольно скривиться. Закон весов проявил себя во всей красе – изменяя Пространство, в ответ получаешь хлесткую пощечину. Напоминает пружину, чем сильнее сжал, тем быстрее и сильнее она разожмется.

Обернувшись, странник уставился на подвешенную к потолку пленницу и требовательно указал на чулан, как это сделал Тень.

– Что у тебя там?

На лице хозяйки возникло некое замешательство, а потом она сощурилась, смерив опасного гостя взглядом.