Час зачатия

Итак, в тот счастливый для меня вечер, мама Света вышла от удовлетворенного папы Оси и вернулась домой к папе Ване уже не одна, хотя и не подозревала об этом.

– Ну, гулёна, рассказывай, где была, с кем была, – вполне дружелюбно поинтересовался папа Ваня.

– Ой, ты не представляешь, встретилась сначала с Ольгой и Леной, ты их знаешь, мы учимся вместе, Ольга на гитаре играет, а Ленка на фортепьяно, как и я. У нее лучше получается, у нее пальцы длинные, всегда получает отличные отметки за основной инструмент. А это ведь нечестно за длинные пальцы получать отличные отметки, правда?

– Нечестно врать своему мужу, – опять же спокойно и дружелюбно ответил папа Ваня, – отвечай, где была?

– Я же говорю тебе, гуляла по парку с девчонками. Ой, чуть не забыла! Знаешь, кого мы встретили? Не за что не угадаешь!

– Да уж угадаю как-нибудь, – возразил папа Ваня, – этого пройдоху Вайнштейна. Как это у него только получается, целыми днями ничего не делает, прохлаждается, развлекается, а денег полно? Тут вкалываешь как лошадь, а толку чуть.

– Так вот Осечка и говорит, – оживилась мама Света, – надо не просто работать, а с умом все делать. Понимаешь?

– Не понимаю. Вот и объясни, что он там делал с умом.

– Ой, он такой милый. Говорит, пошли, девчонки, ко мне домой, я вам кое-что интересное покажу. Кофе попьем, в шахматы поиграем. Будет интересно!

– Ну и что, вы пошли, конечно? – мрачно поинтересовался папа Ваня, – И было интересно? Устроил он вам там сеанс одновременной игры? Показал свое "кое-что"? И почему от тебя так сильно шампанским пахнет?

– Что ж, по-твоему, от меня должно шахматами пахнуть что ли? – обиделась мама Света, – зря ты так. Осечка – человек очень культурный, интересный, талантливый. От него много чему можно научиться полезному.

Должен заметить, что мама Света была права. Папа Ося не просто трахал ее забесплатно, но еще и реально любил, заботился о ней, учил жизни, прививал любовь к прекрасному, объяснял некоторые хитрости во взаимоотношениях с людьми. До этих хитростей мама Света самостоятельно никогда бы не додумалась. Да и с помощью папы Вани тоже. Тут можно так сказать. И папа Ваня, и папа Ося сильно любили маму Свету. Но если папа Ваня подарил маме Свете себя целиком и без остатка, но папа Ося каждый день дарил маме Свете ее саму, раскрывал в ней какие-то способности, красоту мира и все такое прочее. В этом я убедился со временем, немного позже.

Об отношениях между собственно двумя моими папами я могу сказать так. Папа Ося относился к папе Ване снисходительно и добродушно. "А что можно взять с этого поца?" – так говорили его хитрые голубые глаза, когда он внимательно выслушивал мнение папы Вани о чем-либо. У папы Вани отношение к папе Осе было сложное, как и в целом ко всем евреям. "Я все могу понять, я очень люблю и уважаю этот замечательный народ", – рассуждал папа Ваня немного выпив, да и трезвым иногда тоже, – "но я не могу понять, почему среди евреев нет ни одного рабочего, ни одного дворника, ни одного слесаря, на худой конец. Зайдем с другой стороны. Что не начальник – то еврей. Дирижер оркестра – еврей! Гроссмейстер – тоже еврей! Кто режиссер этого замечательного фильма? Иванов? Ха-ха-ха! Не надо так жестоко шутить. Кто написал эту повесть? Отгадать просто. Если повесть прекрасная – еврей. Если так себе – русский. Что-то тут не то! Тут точно какое-то коварство, которое нам, русским, еще только предстоит понять, а может быть, даже и простить! А пока не верю я им, не верю!"

Уже в первые дни моей жизни я слышал эту и подобные речи несколько раз, почти каждый день. Сначала я был даже согласен с папой Ваней. А как тут не согласиться, когда, действительно, коварные евреи, в лице папы Оси, подложили ему такую вот свинью в виде меня? Но потом этот внутренний антисемитизм в отдельно взятой семье стал мне надоедать. "О, господи!" – молился я про себя, "сделай так, чтобы как можно скорее встретился ему на жизненном пути какой-нибудь еврей-дворник или еврей-рабочий! Пусть папа Ваня тогда возрадуется, да успокоится!"

Господь Бог услышал мою молитву, но среагировал как-то немного не так, как я просил. Папа Ваня так и не встретил правильного еврея, но зато мне приснился сон на эту тему.

Папа Ваня знакомится с евреем-дворником

Вызывает как-то уже ближе к концу рабочего дня директор компании папу Ваню в свой кабинет.

– Как хорошо, что Вы зашли, Иван Иванович, – искренне радовался директор Кацман, встречая папу Ваню, – садитесь, дорогой мой человек, будем чай пить! Вы какой чай любите? Любой? Прекрасный выбор! Я тоже пью только такой. Вот пирожные свежие, закусывайте. Давно мы с Вами не встречались, а жаль. Хочу с Вами посоветоваться по одному важному вопросу. Вам телевизор не мешает? Отлично! Тут как раз прекрасный старый фильм показывают, "Гроссмейстер" называется. Вице-чемпион мира Михаил Таль снимался. Гений, шахматный Паганини. Из наших, из евреев, из жидов. Автор сценария Леонид Зорин, ну, если говорить откровенно, то все-таки Зальцман. Замечательный фильм, произведение искусства. Вы пейте, пейте! Вот о чем я хочу с Вами посоветоваться. В Вашей бригаде дела обстоят хорошо, но с каждым днем все хуже и хуже. Иванов пьет. Сидоров прогуливает. Как-то не очень получается у Вас ими управлять, этими бездельниками. А кто у Вас зам? Капилевич? Прекрасно! Не знаком, надо будет как-нибудь пригласить на чашку чая. Появилась у меня идея. Давайте, раз уж он Капилевич, поставим его на Ваше место, а Вас опустим на место Капилевича? Как идея? Такая вот рокировка! По глазам вижу, что согласны! Распишитесь в приказе. Спасибо, до свидания! Желаю новых успехов в работе!

Папа Ваня ошарашенный поехал домой. Припарковался на своем обычном месте, а выходя из машины, чуть не столкнулся с каким-то человеком в рабочей одежде и с метлой в руках.

– Здравствуйте, Иван Иванович, – радостно поприветствовал папу Ваню этот человек, – хочу с Вами познакомиться. А если повезет, то и подружиться тоже! Вы не против?

– А Вы кто такой? – удивился папа Ваня.

– Я – новый дворник этого лучшего в мире участка, зовут меня Михаил Моисеевич Рабинович!

– Не может быть! – удивился папа Ваня, – как это Вас так угораздило?

– Если честно, – ответил Рабинович, – совесть меня замучила. Моя семья была очень большая. Я последний, десятый ребенок. Все мои братья и сестры устроились работать директорами, начальниками, певцами, режиссерами, банкирами, крупными предпринимателями и стоматологами. Самый неудачливый устроился программистом. Мне предлагали на выбор три должности: дирижера симфонического оркестра, руководителя летного отряда и даже заместителя директора бани. Я отказался. Я понял, что хватит, наконец, издеваться над многострадальным русским народом. Я должен понести наказание за все грехи моих братьев и сестер, за их безграничную жадность, бесконечный карьерный рост и неутомимую тягу к успеху! Пойдемте ко мне в дворницкую, хлопнем по рюмашке, я угощаю. И я Вам расскажу подробнее о своих планах, о коренном переустройстве нашего общества, о революции, которую я скоро устрою в интересах русских людей, а также всех рабочих, дворников и даже беднейших крестьян.

Папа Ваня вернулся домой в стельку пьяный и воодушевлённый, не смотря на трагедию на работе.

– Ты не представляешь, – кричал он маме Свете, – какой у нас теперь прекрасный новый дворник, этот как его… Рабинович! Во дворе чистота сказочная, ни пылинки, но соринки. А сколько он работает! Деревья сажает, говорит, будет у нас тут не двор, а цветущий сад с бесплатными яблоками для всех! Спортплощадку делает для детей, своими силами и за свой счет. Говорит, дети – цветы жизни. Цветы тоже сажает, кстати. В первый раз в жизни встречаю такого честнейшего и благороднейшего человека! Работает простым дворником! Говорит, на хрен мне не нужны деньги, карьера и успех в жизни. Главное, говорит, людям приносить пользу и радость. Какая глыба! Какой матерый человечище!

– Ох, Ваня, Ваня, – качала головой мама Света, – какой же ты у меня дурачок! Этого Рабиновича пинком под зад выгнали из соседнего ЖЭКа. Работал он там председателем, воровал так много, что у всех волосы дымом встали от изумления. Не посадили его потому, что этот хитрый и скользкий гад как-то вывернулся в последний момент, подставил своего зама, а теперь к нам пробрался. Готовит у нас тут новую аферу. Хочет нашего председателя потеснить, занять его место путем народного голосования. Вот и обхаживает всех подряд. С кем-то выпьет, кому-то доброе слово скажет, кому-то букет цветов подарит. Да, да, вот стоит на столе на кухне, иди посмотри. Лютики, ромашки. Дешево и приятно. Ну, нельзя же быть таким дураком, Ваня! Надо развиваться! Читать умные книги, смотреть серьезные фильмы, передачи всякие слушать экономические и политические. И, главное, дружить с умными и порядочными людьми. Да, как Осечка, например. С кем поведешься, от того и наберешься.

Тут я проснулся и с удивлением обнаружил, что сон уже кончился, а мама Света продолжала выносить мозг папе Ване, да и мне, заодно, тоже.

– Тебе сколько лет, Ваня? А ведешь себя, как воспитанник детского сада! Пришел домой пьяный в стельку. Разве так взрослые люди себя ведут? Разве так можно? Ты же позоришь не только себя, ну и всю нашу семью! Соседи же все видят! Эх, Ваня, Ваня, нельзя же быть таким глупым, наивным и доверчивым!

И в таком духе лекция мамы Светы продолжалась не менее часа. Слушали мы это все вместе с папой Ваней внимательно, пока у нас обоих не начали отключаться мозги. Деликатная мама Света это почувствовала и свое выступление закончила.

Вот так, дорогой читатель. Если Вы еще не женились, то знайте, при всем богатстве выбора, у Вас только два основных варианта. Или Вам достанется злая жена, которая будет выносить мозг, или добрая, которая наставит рога. А может быть, повезет, как папе Ване и достанется такая жена, как моя мама Света, сочетающая положительные стороны злой и доброй жены.

Да, речь мама Света выдала длинную и сильную. Но не во всем я был с ней согласен. Например, с ее претензиями, что папа Ваня такой наивный и слишком добрый. Будь папа Ваня мнительный и злой, не сносить маме Свете тогда головы, как мне кажется. Ну, и мне вместе с ней тоже, заодно. Мы с ней как два вола в одной упряжке. Никуда друг без друга. Впрочем, как выяснилось вскоре к моему ужасу, мама Света решила, что вполне может обойтись без меня, т.к. я ей, якобы, мешаю добиться успехов в учебе и личной жизни.

Страшное слово "аборт"

Да, это очень страшное слово. Я его услышал от мамы Светы где-то через 2-3 недели после зачатия. Сделав важное научное открытие о моем существовании, мама Света, к моему изумлению ни разу не обрадовалась, а наоборот, как-то напряглась, озаботилась и сказала это страшное слово, как беспощадный и несправедливый приговор.

Услышав это слово, я немедленно впал в жуткую депрессию и страшную обиду. За что меня так? В чем я виноват? Я могу понять, если бы, например, папа Ваня, раскрыв тайну моего создания, возмутился и набил морды папе Осе и маме Свете. Но даже он в припадке жуткой обиды не стал бы наказывать меня никак, я в этом уверен! Не только потому, что папа Ваня исключительно добрый человек. Просто в чем моя личная вина? Ни в чем! Охота искать виновных? Пожалуйста, я вам даже помогу в этом. Их тут целая армия. Виноват папа Ося, в том, что засунул свой аппарат в маму Свету, в чужую жену, кстати, что тоже важно. И при этом даже не предохранялся. Виновата сама мама Света, что позволила это сделать папе Осе. Папа Ваня, ты меня, извини, но ты тоже виноват. Следить надо за своей женой, раз уж женился! Виноваты также мои дедушка и бабушка со стороны мамы Светы, потому как плохо воспитали свою дочь. Виноват также педагогический коллектив музыкального училища, забросив занятия по предмету "Этика и психология семейной жизни для современных девушек".

А моя вина в чем? Когда я был простым сперматозоидом, я мало чего понимал в жизни, руководствовался в основном животными инстинктами. Точнее сказать, только одним инстинктом, инстинктом выживания. Какой с меня спрос, я вас спрашиваю? В тот роковой час папа Ося мощной струей выбросил меня в маму Свету, и я просто поплыл по течению, в буквальном и переносном смысле слова. У меня был небольшой шанс выжить, примерно 1 из миллиарда. И я этот шанс реализовал. Победителя не судят! Тем более, не казнят.

А вот интересно, если бы папа Ося вставил меня не в маму Свету, а в какую-то другую девчушку, например в Ольгу или в Лену, и, допустим, мой сперматозоид опять победил в этом стандартном соревновании, то кто тогда образовался бы в результате, я или не я? Ну, как личность? Вот такой интересный вопрос пришел мне в голову, но тогда было не до пустых философских размышлений. Надо было как-то спасать свою душу, да и тело тоже, заодно. Опасность была нешуточная.

В этой стрессовой ситуации я не только научился идеально читать мысли мамы Светы, но даже посылать ей кое-какие сигналы от себя, которые, увы, она понимала плохо и трактовала как-то своеобразно.

"Зачем, зачем ты меня хочешь убить?!" – кричал я, пытаясь протолкнуть свои сигналы в мозг мамы Светы, – "что я тебе сделал плохого? Сижу тут тихо, никого не трогаю. Мог бы и примуса починять, если бы они тут были".

"Мне надо учиться, диплом получить", – отвечала мама Света, – "Ты будешь мне мешать. Да и вообще, кто ты такой, свалился тут на мою голову, точнее, в мой живот. Ты – никто, и звать тебя никак".

"Дура, ты дура", – оскорблял я родную мать от полного отчаяния, – "не буду я тебе мешать учиться, буду только помогать. Подсказывать буду на экзаменах".

Не только я уговаривал маму Свету отказаться от рокового решения. Делали это другие близкие люди, но делали это как-то ненастойчиво, без эмоций, демонстрируя свой эгоизм и отсутствие желания реально помочь маме Свете, хотя бы психологически. А уж на меня было вообще всем наплевать.

– Ну, ты это, того, Светлана, – бормотал добрый папа Ваня, – может, это, того, не надо? Пусть живет, раз уж, так сказать, нарисовался. Прокормим как-нибудь. Вот, у меня в бригаде работает узбек Абдулла. Он младше меня, а уже 5 детей настрогал и работник отличный. А у нас пусть хоть один ребенок будет. Хотя, стоп, минутку… А он точно от меня?

– Тьфу на тебя, – ответила мама Света и побежала консультироваться к папе Осе.

– Ты, старуха, успокойся и не дури, – посоветовал папа Ося, – че ты дергаешься? У тебя такая куча спонсоров, сама женщина солидная, замужняя, какие проблемы-то? Короче, рожай спокойно. Но учти, во время беременности никакого ортодоксального секса. Чтобы не беспокоить ребенка. Только минет и анал. Понятно? Запомни, а то этот твой поц совершенно не знает, как правильно ухаживать и обслуживать беременную женщину. Кстати, давай, прямо счас и сделаем минет. Ты меня возбудила. Взволнованная такая, раскраснелась. Тебе идет.

И наглый папа Ося схватил маму Свету на уши и каким-то неуловимым движением поставил ее на колени. Затем достал свой член и нежно провел им по маминым губам. Мама Света сначала возбудилась, но потом быстро опомнилась, возмутилась, вскочила с колен и врезала папе Осе ладонью по морде.

– Эх, – разочаровано сказал папа Ося, – какая ты невоспитанная драчунья!

– Тьфу на тебя! – закричала мама Света уже второй раз в этот день, – какие же вы все животные! Чуть уши не оторвал!

И побежала к своим родителям.

Мои дедушка и бабушка новость о моем существовании восприняли довольно равнодушно. Хочешь рожать – рожай. Не хочешь рожать – не рожай. Они были еще довольно молоды, им обоим не было даже сорока лет. Поэтому желание иметь внуков еще не овладело ими в достаточной степени, чтобы уговаривать рожать свою дочку.