Оценить:
 Рейтинг: 0

Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Год написания книги
2020
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 100 >>
На страницу:
6 из 100
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

2.

Кронберг. Один из залов королевских покоев.

За большим, заваленным бумагами столом, сидит Трувориус. Слева от него на краю стола лежит королевская корона. Принц Фортинбраспрохаживается возле стены, на которой развешена коллекция холодного оружия. Время от времени, он пробует то одну, то другую шпагу, фехтует, встав в позицию, затем вновь возвращает ее на место.

Трувориус (роясь в бумагах): А я был прав – тут много любопытного… Вот, например, переписка вашего дядюшки и датского короля… Руку даю на отсечение, тут найдется кое-что и про вас.

Не отвечая, Фортинбрас продолжает фехтовать.

А здесь – отчет казначея за последний месяц. Хотите взглянуть?

Фортинбрас (фехтуя): Отстань.

Трувориус: Нет, в самом деле, это могло бы вас немного развлечь.

Фортинбрас: Не думаю. (Остановившись). Признаться, все эти бумаги наводят на меня смертельную тоску. Черт возьми! Еще утром я чувствовал себя свободным человеком, вольным распоряжаться своей жизнью, как мне заблагорассудится. И вдруг оказывается, что я без пяти минут король и годен разве что на то, чтобы зевать на совете старейшин… (Негромко). Послушай-ка, Трувориус, а ведь это мне совсем не нравится.

Трувориус (вкрадчиво): Не хотелось бы вас обижать, ваше высочество, но вы говорите это так, словно вам никогда не приходило в голову примерять эту роль на себя.

Фортинбрас (вновь фехтуя): И не один раз, видит Бог. Но только одно дело мечтать о сражении, и совсем другое – биться с настоящим противником. (Неожиданно наставив острие шпаги в грудь Трувориуса). Чувствуешь, какая разница?

Трувориус: Хотите пронзить это благородное и преданное вам сердце?

Фортинбрас: Если еще раз напомнишь мне об этих бумагах, я так и сделаю… (Убирая шпагу). Черт! Стоит подумать, что скоро мне придется в них копаться, как мне становится не по себе. (Отойдя от Трувориуса, вещает шпагу и берет другую).

Трувориус: И все-таки я рискну сказать вашему высочеству всю правду. (Поднимается из-за стола, взяв в руки корону). Скажите откровенно, вам нравится эта вещица?

Фортинбрас (фехтуя): Я предпочел бы хорошо подогнанный стальной шлем.

Трувориус: Отличный ответ! Ей-Богу, отличный, отличный… Просто великолепный. И все-таки, можете меня повесить, если вы не согласитесь со мной, когда я скажу, что король побеждает в первую очередь не на бранном поле, а вот здесь, за этим самым столом, и при этом совсем не мечом, как это может показаться, а вот этими самыми жалкими бумажками, на которые ваше высочество смотрит с таким презрением!

Фортинбрас (холодно): До сих пор, как тебе известно, я неплохо обходился одним мечом.

Трувориус (с воодушевлением): Кто сказал «неплохо»? Покажите мне этого человека, и я собственными руками отправлю его в Преисподнюю!.. Прекрасно обходились, ваше высочество! Но по сравнению с тем, что вас ожидает, все это покажется вам только детской шалостью. (Поднимая корону). Потому что стоит вам только немного привыкнуть к приятной тяжести этой вещицы, – а это случится очень скоро, уверяю вас, – стоит вам только привыкнуть, как эти жалкие бумажки легко заменят вам и меч, и шпагу, и боевой топор. Вы будете ими колоть и рубить налево и направо не хуже какого-нибудь меча, да так, что будьте уверены – вас услышат и в Лондоне, и в Париже! И не беда, если этот звон кому-то придется не по душе. Беда, если, упаси Боже, случится такое несчастье, что в вашей чернильнице вдруг высохнут чернила. Вот это беда, так беда! Потому что если вы вовремя не подсчитаете, не продиктуете и не подпишите, то кони окажутся не подкованными, солдаты – без жалования, корабли – без парусов, армия – без провианта, пушки – без пороха, народ – без хлеба, преступники будут разгуливать на свободе, евреи станут проповедовать в общественных местах, шлюхи выйдут на улицу, чтобы приставать к прохожим, а в Государственном совете, спаси и сохрани, будет заседать католическая партия, и все это только потому, что в вашей чернильнице во время не нашлось капли чернил! (Ставя корону на стол). В конце концов, ваше высочество, Дания – это тот же конь, которым следует научиться управлять, и тогда вы можете рассчитывать, что он будет послушен своему хозяину, как никому другому. А уж тогда… О! Один только росчерк вашего пера, и он встанет на дыбы, пугая своим храпом соседей и заставляя их попятиться, чтобы тот случайно не отдавил им ноги. Одно ваше слово и он помчится, не разбирая дороги, туда, куда вы ему прикажите, – страшный, взмыленный, готовый растоптать по вашему приказу любого, кто встанет на его пути!.. Ну, разве это не прекрасно?

Фортинбрас: Мне это нравится. Продолжай.

Трувориус: Уверен, что вам это понравится еще больше, если вы вдруг захотите вообразить себе гул от тысяч и тысяч солдатских сапог, звон мечей, лес копий, поднявшихся к небу, звяканье якорных цепей, шум поднимаемых парусов, стук подвозящих провиант и боеприпасы телег, облака пыли, поднятые стремительной конницей, крики множества рабочих, возводящих новые крепости, – и все это благодаря, может быть, одной единственной капле чернил и одному единственному движению вашей царственной руки… (Перебивая себя). Чем это я перед вами провинился, что вы меня так пристально разглядываете?

Фортинбрас: Не тебя. Твое новое платье.

Трувориус: Не такое уж оно и новое. (Осматривая себя). Бархат поизносился, да и рукава, признаться, длинноваты.

Фортинбрас: Но на пуговицах датская корона… Ты, верно, рылся в королевском гардеробе?

Трувориус: Почему же сразу рылся? Просто проходил мимо и заглянул… Послушайте, ваше высочество. Если уж судьбе было угодно сделать меня вашим другом и правой рукой, то отчего бы ей не побеспокоиться заодно и о моей одежде?

Фортинбрас: Отчего?.. Черт его знает, отчего, Трувориус. Тело хозяина еще не предано земле, а ты уже разгуливаешь в его одежде, даже не потрудившись почистить воротничок… Мне кажется, тут есть что-то такое…

Трувориус (твердо): А я уверяю ваше высочество, что тут нет ровным счетом ничего, кроме, разве что, уважения к божественным установлениям.

Пауза. Фортинбрас с интересом смотрит на Трувориуса.

(Указывая пальцем вверх, значительно). Воля небес, ваше высочество.

Фортинбрас: Ты, верно, спятил?

Трувориус: Зачем же сразу – спятил? (Несколько обиженно). Пусть ваше высочество выслушает меня и убедится, что если я и спятил, то только во славу Божью, как написано у апостола: будьте безумны перед людьми, чтобы стать мудрыми перед Богом…

Фортинбрас: Нельзя ли покороче?

Трувориус: Ну, посудите сами, мой принц. Что было бы хорошего в том, если бы вещи умирали вместе с людьми? Если бы они обращались в прах сразу же вслед за тем, как их хозяину пришло время испустить дух? Был бы от этого кому какой прок? Лично я очень сомневаюсь в этом. Рассудив здраво, следует согласиться, что это было бы и расточительно, и в некоторых случаях, даже чрезвычайно накладно. Вот почему, заботясь о справедливости, Творец мудро распорядился, чтобы вещи жили гораздо дольше людей, радуя тем самым их близких и оберегая их благополучие. И этот камзол – лучшее подтверждение тому, что я неукоснительно следую установленному Творцом порядку.

Фортинбрас: Нет, ты, ей Богу, спятил!

Трувориус: Тогда, боюсь, что не один я, ваше высочество. Взять вот хотя бы вас…

Фортинбрас: Что такое?

Трувориус: А вы взгляните… Если не считать кой-каких формальностей, то вы уже почти законный король, и, фигурально выражаясь, уже примерили на себя датское королевство, хотя тело вашего предшественника, упокой Господь его душу, еще лежит не отпетым в церкви. А ведь, согласитесь, королевство будет, наверное, поважнее какого-то поношенного камзола… Ваше высочество хочет меня оставить?

Фортинбрас (направляясь к двери): От твоей болтовни у меня пересохло в горле.

Трувориус: Как? Опять? (Вслед уходящему принцу). Вам надо отвыкать от этих сомнительных привычек.

Фортинбрасуходит.

(Негромко). Они хороши для глупых мальчишек, которые любят без толку махать мечом, но уж никак не для будущего короля. (Наклонившись, достает из-под стола бутыль с вином, затем, быстро откупорив ее, пьет прямо из горлышка).

Пауза.

Слуга (появившись на пороге, громко): К их высочеству господин Горацио.

Трувориус (чуть не подавившись): Черт возьми!.. Да хоть сам архангел Михаил! (Пряча бутыль под стол). Кто тебя учил так орать, дурак? Докладывать надо спокойно и выразительно. Пошел вон.

Слугамедлит.

Вон!

Слугаисчезает.

Горацио (появляясь в дверях): Не знаю, сумею ли я доложить о себе настолько выразительно, насколько это требуется, но, во всяком случае, я постараюсь. (С легким поклоном). Горацио, сударь.

Трувориус (передразнивая, привстав за столом): Трувориус, сударь. (Нелюбезно). Что вам угодно?

Горацио: Не мне, сударь. Принцу. Его высочество хотели меня видеть, и назначили мне для встречи этот час. Вот причина, почему я вам досаждаю.

Трувориус: Принц вам назначил?
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 100 >>
На страницу:
6 из 100