Горн, Бес и другие. Том второй

– Фед отказался от драки? – не поверил своим ушам Горн. – Не может быть.

– Ну мне вспомнилась, что кровь русалки неплохо помогает при травмах. – подошедший гном поёжился под сердитым взглядом Красного, но рискнул принять участие в беседе. – Я хотел поймать одну, но они не захотели лезть на корабль, да и выглядели они какими-то побитыми. Вот я и предложил капитану попробовать договорится. А то нехорошо с тобой вышло.

– Он был расстроен. – прокомментировал такое поведения приятеля Вивелин. – Мы все были расстроены. И хочу заметить, что не только твой наставник не спал две ночи. Кое-кто тоже не отходил от твоей и Цербы кроватей. – он стрельнул глазами на дверь капитанской каюты.

– Санди? – догадался юноша, хотя ответ лежал на поверхности. – Я что, был так плох?

– Да, мой мальчик. – кивнул Бес. – Твоя рука совсем почернела. Девчонка сказала, что метка до последнего не хотела уступать, но, по её словам, ты не пускал заразу выше плеча. Она всё время держала наготове верёвку, чтобы привязать тебя к кровати, вздумай пятну добраться до твоей головы, но давала тебе возможность самому справиться с колдовством. Вообще, эта история с русалом кажется мне подозрительной. Неспроста они пошли на переговоры. Судя по тому, сколько их пустилось за нами в погоню, что захоти, и они вполне могли и без всякого договора отобрать у нас трезубец. Что-то здесь нечисто, и дело, похоже именно в тебе.

Горн с удивлением приподнял бровь.

– Ну, может, не совсем в тебе, а в твоём медальоне. Санди сказала, что всё время, пока ты боролся с горячкой, он светился и погас почти сразу после заключения договора. Старина Дор, по-видимому, постарался на славу. Не зря в своё время он поделил себя надвое. Знание – это сила. Но и ты молодец.

– Я?

– Ты-ты. – подтвердил Бес. – Медальон ничто без воли. Ни один амулет не спасёт, если нет желания воспротивиться влиянию зла и навыков борьбы с этим злом. Ты полон сюрпризов, мой мальчик, и похоже, мы, впрочем, как и ты сам, ещё многого о тебе не знаем. Какими ещё навыками наградили тебя твои сгинувшие при «Расплате» родители? Ты и воин, и следопыт-разведчик. Вдобавок, способный вор, и не надо этого стыдиться. – заметив, как смутился при упоминании этой способности воспитанник, успокоил его опекун. – В нашем деле это может быть хорошим подспорьем. Лучше потихоньку стащить то, что нам нужно, вместо того, чтобы рисковать за это нашими головами. Санди, так та считает тебя прирождённым моряком.

– А она действительно так считает? – Горн ещё больше смутился, довольный тем, что хотя бы в качестве матроса приглянулся девушке.

– Можешь спросить у неё сам. – Красный поморщился, осознав, что ляпнул лишнее. – Кстати, где наш капитан?

Все разом осмотрелись. Действительно, Санди на палубе не было. Бес передал рычаг юноше и подошёл к двери капитанской каюты. Постучал. Никто не ответил. Тогда он решился и заглянул внутрь. Санди спала. Видимо, усталость свалила её сразу, едва за Горном закрылась дверь. Она даже не смогла поднять ноги на постель. Девушка уснула прежде, чем голова коснулась подушки.

Бес неслышно приблизился, осторожно закинул её ноги на кровать, накрыл пледом и также беззвучно вышел. Под вопросительными взглядами друзей вернулся на свой пост у румпеля. Хлопнул Горна по спине.

– Ну что, старпом. Принимай командование. Нашему капитану необходимо выспаться.

Глава 28

Три дня «Счастливчик» без приключений плыл на север. В виду того, что команда была меньше раза в два, работать приходилось много. Санди, как и задумывала, разделила экипаж на две четырёхчасовые вахты. В первую, помимо неё самой входил Вивелин. Во вторую – Горн, как её заместитель и Фельбиус. Федогерзон более привычный к тяжёлому труду работал и отдыхал по шесть часов, периодически оказываясь то в той, то в другой вахте.

Что касаемо Беса, то он вообще не отдыхал. При этом, надо отдать ему должное, не жаловался и не язвил, по своему обыкновению, по этому поводу.

При таком режиме юноша редко пересекался с капитаном. Понятное дело, такой расклад не устраивал Горна. Его непреодолимо влекло к девушке. Он хотел разговаривать с ней, видеть, как она сильными руками тянет канаты, слышать её голос. Он даже был готов мириться с витиеватой бранью, то и дело слетающих с её уст. Впрочем, Санди старалась не злоупотреблять выражениями, но уж когда было невозможно обойтись без них, уши вяли даже у гнома.

Несмотря на всю свою неосведомлённость, он понимал, что влюбился, при этом вполне отдавая себе отчёт, что его шансы завоевать расположение девушки невероятно малы.

Горн и не навязывался, довольствуясь редкими встречами, разве что иной раз, намеренно жертвуя отдыхом ради возможности побыть рядом с ней, игнорируя недовольные взгляды Беса, вылезал из кубрика, ссылаясь на то, что там душно и что не устал. Санди неизменно гнала его обратно, и он послушно удалялся. Только единожды она разрешила задержаться в неурочное время. Правда, то было связанно отнюдь не с милостью девицы к втюрившемуся в неё парню, а с целью преподать урок навигации.

Горн был и этому рад, благо что сама тема мореходства всё больше и больше увлекала юношу. Санди указывала ему на звёзды, поясняя, где они должны находиться при том или другом курсе. Несмотря на то, что всё это подавалось как урок, юноша находил в этом нечто романтическое. Ночное небо в звездах, плеск волн за бортом, развевающиеся на ветру волосы девушки, выбившиеся из-под банданы, и даже её голос, сухой и строгий был для него музыкой, о которой он знал ещё меньше, чем о любви.

Но урок он усвоил на отлично. Несмотря на все попытки Санди запутать его, проверяя на сколько хорошо он запомнил полученную информацию, Горн правильно ответил на все вопросы, подметив даже то, о чём забыла упомянуть учительница.

За все три дня они видели землю лишь дважды. Один раз это был выступающий далеко в море скалистый мыс, который пришлось оплыть. Во второй – крохотный островок, лысый и безжизненный. По словам капитана, такие были во множестве разбросаны по всему морю.

На утро четвёртого, во время вахты Горна, на их пути возник один из таких островов. Растительность на нём присутствовала, и сам остров был куда крупнее. Выглядел он привлекательно: небольшая, но удобная бухта, пляж с манящим желтым песком, высокие деревья с зелёной листвой. Невысокая гора, даже не гора, а так, покрытый мелкой флорой взгорок, в глубине острова. Очень кстати оказалась и каменная пристань. Выглядела, правда, она древней и неухоженной, но вполне подходила для швартования. Справа от бухты виднелись развалины маяка. Ничто не указывало на то, что кто-то из разумных существ здесь сейчас жил.

Фед вдвоём с некромантом с тоской глядели на сушу, по которой успели соскучиться. Горн мельком глянул на дверь каюты. Что-то мальчишеское взыграло внутри.

– Рулевой, – пожалуй, впервые позволив вести себя как старпом, обратился он к Бесу, – курс на остров.

Гном и некромант восторженно посмотрели на героя, решившегося на самоуправство. Они засуетились, стараясь припомнить, что нужно делать в таком случае.

– Не думаю, что капитан будет доволен. – не столько подчиняясь приказу, сколь обрадованный тем, что в случае чего отвечать будет не он, кормчий переложил руль. – Ох и огребёшь ты от Санди.

– Перетерплю. – отмахнулся юноша. – Парни стосковались по земле. Пусть потопчутся по песочку. А то они уже зелёные от качки. Глядишь, водицей свежей разживёмся. Может и поохотимся заодно, свежатенки поедим. От солонины уже мутит.

– Как скажешь. – не стал противиться Красный, поскольку и сам был не прочь оказаться на твёрдой и не качающейся тверди. – Только не думай, что, если смотришь на неё, как на диво дивное, так она будет к тебе снисходительна.

– И не надо. – с грустью ответил Горн.

– Как пить дать, разжалует из старпомов. – продолжал опекун, не в состоянии отказаться от подначки.

– Ну и пусть. – равнодушно отреагировал воспитанник. – Это ты любитель командовать. Вот пусть тебя и назначает.

Бес хотел ещё что-то добавить, но не успел; скрипнула за спиной дверь, и на пороге каюты появилась Санди. То ли заметив поворот судна, то ли сработало капитанская чуйка, только она заранее знала, что произошло.

– Ага, самочинство значит. – плотоядно улыбнулась она, словно готовясь повесить нарушителя дисциплины на рее; её лицо было ещё сонным, но глаза бегло осматривали палубу. – Ну что ж, старпом, ты принял верное решение. Только в следующий раз, будь любезен сообщить о нём капитану.

– Ты уже здесь бывала? – спросил Горн.

– Да, дважды. Брали тут пресную воду. Похоже, здесь когда-то жили, но так давно, что никто и не помнит. Только в толк не возьму – пристань есть, маяк есть, пусть и разрушенный, а вот следы домов или хотя бы портовых складов отсутствуют напрочь. В общем, загадка. Там за рощицей ключ и маленькое озерцо – самое ценное, что есть на этом острове. Не будь его, то сюда и не стоило бы заглядывать, разве что встать на ремонт.

Через полчаса «Счастливчик» пришвартовался у причала. Фед и Вивелин надёжно привязали его к кнехтам с носа и кормы. Первым на пристань выскочил неугомонный Церба. Однако, при всей своей щенячьей бесшабашности, шакалёнок перед этим тщательно обнюхал каменные блоки, проверяя присутствие посторонних. Убедившись в их отсутствии, смело спрыгнул на набережную и потрусил на берег. Оказавшись на мощённой дороге, ведущей в глубь острова, он известил остальных, что всё в порядке громким лаем.

– Это тебе зачем? – с усмешкой спросила Санди, кивнув на копьё, которое прихватил с собой из кубрика Горн. – Тут крупных животных нет, но полно птиц, да мелочи не крупнее суслика. Тебе хватит и её. – она указала на подвязанную к поясу юноши пращу. – Надеюсь, ты умеешь ей пользоваться?

Вопрос был задан с оттенком насмешки. Горн начал подмечать, что девушка нарочно с ним так разговаривала, будто старалась спровоцировать его на ответную реакцию, и тем самым возвести между ними непреодолимую стену, и это расстраивало юношу. Но не отвечать на её подначки он был не намерен.

– Не хуже, чем ты управляешься с кораблём. – спокойно ответил Горн, предоставляя ей самой додумывать, какого о ней мнения старпом. – А с копьём мне будет спокойней. Впрочем, могу и оставит. Если меня сожрут дикие звери, виноватой будешь ты.

Санди хмыкнула, но промолчала, решив повременить с выводами, и отправилась помогать гному вытаскивать из трюма бочку.

Через три часа, когда две бочки были наполнены свежей водой, компания могла позволить себе расслабить. Фед на пару с Вивелином натаскали сушняка. Горн собирал подходящие для пращи камушки, готовясь к охоте. Фельбиус возился с костром, а Бес предавался неге, валяясь на песке, раскинув руки и ноги. Церба носился по пляжу, гоняясь за всякой мелкой живностью.

Санди сбегала на корабль и вернулась с небольшим тюком.

– Так, мальчики, – заявила девушка, улыбаясь так, что ни у кого не возникло сомнений – эта улыбка грозное предупреждение, – я мыться. Если у кого возникнут мысли последовать за мной, то он сильно об этом пожалеет. И да, старпом, – она категорически отказывалась звать Горна по имени, – охоться в той стороне. – Санди – указала в противоположное от озера направление. – Так всем будет спокойнее, и не придётся латать дыры в голове. Я, конечно, умею это делать, но лучше не рисковать.

Горн вспыхнул, уязвлённый таким подозрением, но оправдываться не стал, решив, что это будет выглядеть глупо. Но была и другая причина, по которой он промолчал. При упоминании куда и зачем направляется девушка его охватило волнение. Сердце учащённо забилось, нервная дрожь пробежала по телу. Хорошо, что юноша знал, как с этим бороться. Он подобрал приготовленные камушки и отошёл от костра.

– И вот ещё что. – добавила Санди. – Вам тоже не помешает вымыться. Воняет от вас. Да и болячки к грязному телу липнут быстрее. Лечи вас потом, грязнуль. Ты и ты, – она указала на Феда и Беса, – пойдёте после меня. – и зашагала к озеру.

Горн углубился в лес. Шёл, незряче обходя деревья, злясь то ли на себя, то ли на Санди, то ли непонятно на что. Воображение рисовало ему как девушка подходит к воде, расшнуровывает курку, тянет вверх нательную рубаху. Горн тряхнул головой прогоняя видения и стыдя себя за недостойные мысли. Ему захотелось, чтобы рядом появился пустынный варан или другой какой хищник – тогда бы он знал, что надо делать.

Юноша сорвал с ремня пращу, вложил в неё камень и запустил в стоящий в двадцати шагах ствол. Заполошенно взметнулись в небо сидящие на дереве птицы. Это немного успокоило Горна и привело в чувство. Юноша вспомнил, что он на охоте. На его счастье за деревьями показался веер из больших, пёстрых перьев. Горн моментально позабыл о недавних мыслях и превратился в саму осторожность и внимательность.

Павлин поднял голову, заслышав подозрительный шорох. Сложил свой шикарный хвост и стал, словно курица, осматриваться.