За всё придётся платить. Книга третья. Игры магов

– Через час, так через час. – всё так же равнодушно согласился Гелерд. – У меня к тебе просьба.

– Да, маг.

– Эти двое, – он указал на мать с сыном, – едут со мной. Раздобудь пару плащей. И будет лучше, – он заметил тревожный взгляд Каштаны, – если ты их купишь, а не отберёшь.

Наёмник усмехнулся.

– Ты всегда казался мне странным. Ну да дело твоё – будут им плащи. Пойду, – он хмыкнул, – куплю.

– Ты довольна? – спросил Гелерд, когда Джамир вышел. – Тебе ведь очень не хочется получить отобранное? Я угадал?

– Да, спасибо.

– Ну что ты всё спасибо да спасибо. – почти нежно произнёс мужчина. – Принимай как данность. Ведь мы теперь вместе.

– Я постараюсь. – пообещала женщина.

– Вот и хорошо. – улыбнулся Гелерд. – А теперь собирайтесь. И пошустрее. Нас ждёт дорога.

***

На большой, двуспальной кровати, которая должна была стать брачным ложем лежала обнажённая девушка. Верхняя часть тела, словно театральная маска, была разделена на две половины – левая представляла собой красивое, вызывающее желание красавицу, с нежной кожей, упругой грудью и прекрасным лицом. Правая – самое отвратительное зрелище изувеченной плоти, обуглившееся мясо и жуткие волдыри.

Юноша склонился над телом, внимательно изучая неповреждённую часть, будто пытаясь запечатлеть его в своей памяти.

– У тебя остался твой отвар?

– Да. – подтвердил баградский врачеватель, внимательно следя за действиями мага. – То, что ты недопил и ещё немного.

– Напои её всем, что есть. – приказал Риз, не прерывая своего исследования. – И сделай ещё – её будет очень больно.

– Хорошо, мастер Риз.

– А нам что делать? – угрюмо спросила Цера, уже смирившись с упрямством друга, даже не пыталась его отговорить. Единственное, что её беспокоило сейчас, так это состояние самого мага, ослабленное ранением.

– Будете держать её. Только осторожно. Заодно расскажите, что здесь произошло.

Бородач приподнял голову, пребывавшую в забытьи, Бранды, собираясь напоить отваром. Девушка очнулась и застонала – сил кричать у неё не осталось. Она заметалась на постели, отчего ей становилось только больнее. Кадам сел девушке на ноги, руками придавив её бёдра. Цера одной рукой вжала плечо Бранды в кровать, другой грубо ухватив бедняжку за остатки волос, удерживала ей голову, пока знахарь вливал ей в рот настой опиума.

Бранда закашляла, поперхнувшись, но большая часть варева была ею проглочена. Вскоре она затихла настолько, что Риз смог приступить. Он решил начать с бока – такого ему ещё не приходилось делать, и определил для себя попробовать на самом незаметном участке тела.

– Дьяволы! – выругался маг. Руки его тряслись. Он не успел отойти от собственного лечения. – Цера. Дай мне ещё.

Женщина отпустила девушку и послушно вынула из сундучка пробирку. Откупорила и протянула юноше.

– Я не могу оторваться. Лей. – и открыл рот.

Содержимое пробирки перетекло в мага. Риз закрыл глаза, представляя под своими ладонями не страшные ожоги, а нежную, шелковистую кожу. Постепенно, маленькими кусочками, он превращал мёртвые волдыри в живую плоть. Опытный, уважаемый врач города Баград, словно деревенский олух, открыв рот и не веря своим глазам, благоговейно наблюдал за чудом.

– Так я услышу рассказ о произошедшем или нет? – не прерываясь, поинтересовался Риз. – А то столько события, а я не в курсе.

– А тебя это не будет отвлекать? – спросила Цера, которую мало интересовало здоровье больной, зато очень тревожило самочувствие друга.

– Будет. – подтвердил юноша. – Но только это лучше, чем если я отрублюсь. Твоё бухтение не даст мне заснуть. Если, конечно, история интересная.

– Интереснее некуда. – ухмыльнулась женщина. – Твой тесть, та ещё лиса. Говорила же я – не нравиться мне всё это. Что ты думаешь – эта сволочь отправила в наш лагерь бочки с вином, в которое подмешал сонное зелье. Хорошо, что один из «сапожников» – так Цера называла пражанских всадников, – не удержался и попробовал раньше других. Торопыга. Хвала Льдам, что мне хватило ума сгонять в лагерь, пока ты со своей, – она с неприязнью поглядела на Бранду, – целовался-миловался, ну и притащила почти всех аккурат в разгар веселья, когда ты выпускал своего жеребца погулять. Ладно, – женщина увидела, как помрачнел при этих словах Риз, – не буду больше бередить твои сердечные раны. Ну вот, половина обложила город, а с остальными мы и заявились на пирушку, когда Гордон протрубил.

Риз закончил с боком и занялся грудью. Здесь было сложнее. Предстояло непросто восстановить кожу, но и полностью вернуть ей форму. Это требовало больших жизненных затрат, и он молча указал Цере на волшебный ящик. Женщина уже примирилась с неизбежным и безропотно открыла новую порцию.

– Наших успели слегка помять, – продолжила она, закончив поить мага и убирая пустую пробирку обратно, – но мы прибыли вовремя. Всыпали им изрядно, и во дворе, и тут, в зале. Ну дальше знаешь – ты получил арбалетный болт в ногу, а она, – Цера кивнула на Бранду, – светильник в морду. – и заметив, неприятно скривившуюся при этих словах, физиономию Риза, добавила: – Ну, извини. Мне, знаешь ли, было недосуг разбираться – жена она тебе или твой убийца. Той штукой, которая была у неё в руках, обычно убивают, а не любят. Хотя вы, маги, народ со странностями.

Риз проигнорировал издёвку, и закончив с грудью, перешёл на плечо, с которым быстро завершил. Предстояло самое сложное – восстановить лицо, более всего пострадавшее от огня. Он решил передохнуть.

– Уважаемый. – в голосе баградского врача звучало почти раболепное почтение перед талантом юного мага. – Я понимаю, конечно, что всё это магия, но хотя бы частично…

– Ты хочешь уметь также? – закончил за него просьбу Риз. – Давай мы вернёмся к этому немного позже. Думаю, это возможно. Цера, дай ещё.

Его речь изменилась, последние слога он начинал немного растягивать, что свидетельствовало о наступавшем опьянении.

– Последняя. – протянула женщина пробирку юноше. – Я так понимаю, нам предстоит здесь задержаться? Ты же не уйдёшь отсюда, пока её не вылечишь? Так сказать, медовый месяц. Ладно, с ней понятно, а вот что ты намерен делать с её отцом? Имей в виду, наши не успокоятся, пока его не повесят. У него, кстати, были весьма грандиозные планы. Не хочешь узнать, какие?

– Да я и так догадываюсь. Хотел договориться с имперцами и самому стать королём Севера, так? – заплетающимся языком предположил Риз. – Другой причины я не вижу.

– Я не знаю, как ты это делаешь, маг, но, лопни мой мочевой пузырь, ты прав. Только мы это смогли узнать, лишь хорошенько поджарив ему бок. Позволь узнать – откуда тебе это стало известно?

– Ты, кажется, забыла, что я Хранитель, а хранитель знает всё. – не вдаваясь в подробности своих размышлений, решив умолчать о них, слукавил Риз. – И помолчи. Сейчас я буду делать лицо. А ты Кадам… перестань пялиться на мою жену.

Глава 7. С чего бы?

– Скажи мне, любезный, могу ли я видеть хозяина заведения?

За последних два месяца здесь мало что изменилось. Тоже нежное журчание маленького фонтана, шелест шёлка, запах благовоний. Маленький квартет из гайчака, дотара, нея и лютни, спрятанного за полупрозрачной ширмой, ласкал слух и настраивал на получение наслаждений. Тоже вино, тот же диван в главной зале. Только встречал его не лысый толстяк Матиа, а другой, тоже лысый и более толстый персонаж, с противной, услужливой, дежурной улыбкой.

– Господин, я и есть хозяин заведения, назначенный благодетельным Магистром Лотосом, да продлит Азаар его годы, взамен прежнего. Вы, уважаемый, вполне можете положиться на меня. Моё заведение предоставит…

– Подожди. – нетерпеливо перебил сальное словоизлияние посетитель. – Что сталось с Матиа?

Толстяк напрягся, продолжая улыбаться. Он затравленно оглянулся, видимо, чего-то опасаясь, и замер, не решаясь поведать о судьбе предшественника.

– Я жду ответа. – повелительным тоном потребовал гость.

Хозяин смекнул, что явившийся, не простой визитёр, пришедший за плотскими удовольствиями, а важная шишка, выбросить которого из борделя нельзя. Он изобразил на лице мучительную борьбу и поспешил сдаться настойчивости посетителя.

– Произошло несчастие. – промямлил толстяк. – Мне очень жаль, господин.

– Несчастие? – клиент оживился. – Любопытно. Расскажи-ка мне подробности, любезный.

– Но, господин, может, лучше…