Оценить:
 Рейтинг: 0

Неуловимая бестия

Год написания книги
2020
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 >>
На страницу:
12 из 14
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Салтыков устало выдохнул:

– С одной стороны ты все правильно делаешь. Смотришь вперед, в угоду государственным интересам действуешь. Наверное, и размышляешь соответственно. Мол, раз поставили тебя на эту должность – исполняй. Да не абы как, а с непременным усердием. Ежели Государь сказал, что нам нужны Балканы, значит так оно и есть – нужны. И даже задумываться не стоит: зачем?

– Так-так-так, – мысль Салтыкова явно заинтересовала Павла Ивановича.

– C другой стороны, – продолжал тот, – начинаешь цацкаться с этим Щедриным. Что-то объясняешь ему, пытаешься доказать. Но разве с самого начала не понятно, что с ним такой номер не выйдет. В душе он насмехается над тобой, уверенный в своем превосходстве. Будто бы обладает какой-то важнейшей тайной, о которой тебе не ведомо. И с его точки зрения, факт обладания ею, возвышает его относительно прочих на высочайший уровень. Да будь ты хоть генералом, для него ты останешься жалкой помехой к собственной цели, к которой он идет очень даже уверенно, потому что видит ее, потому что знает, что нужно делать. Я могу предположить, что Щедрину дьявольски повезло, что мы ничего не нашли. Но, с другой стороны – мы и не могли найти, потому что такого поворота событий изначально не предполагалось.

– Хочешь сказать, что кто-то предупредил?

– Нет. Хочу сказать, что станка у него не было. Вот ты: умный человек, гораздо опытнее меня, ты можешь предположить, что розыски печатного станка, это ширма. Предлог. Обманное движение. Приманка, следуя за которой такие как мы, выполняем работу, о результатах которой даже не подозреваем. Я ни за что не поверю, что ты Паша, никогда не задумывался над этим вопросом.

– Э-ка тебя занесло, брат, – хмыкнул Павел Иванович, – Отчего подобные мысли в голову лезут? Уж не заболел ли? Наверное, заболел. Вижу – знобит.

Салтыков покачал головой.

– Прозрел я. Или устал. Сам не знаю. Раньше себя жалел, хныкал. Теперь – нет. Злоба какая-то появилась необъяснимая. Да не уходит, а копится. Вот смотрю я на человека, а вижу в нем лишь препятствие. Порою так и хочется на пустом, казалось бы, месте, какой-нибудь допросец с пристрастием учитить.

– А-а-а-а, ты про это, – Мельников провел ладонью по гладко выбритой щеке, – Видел я как ты Щедрину вмазал.

– Вот именно, – кивнул Салтыков, – Знал бы ты, Паша, как надоело мне все. Второй год этим делом занимаюсь. Даже отказаться пытался, ан – нет. Обязали ввиду моей особой, видите ли, сообразительности.

– Шутишь?

– Если бы, – Салтыков вздохнул, пропуская сарказм товарища, – Уже не одну тыщу верст исколесил по губерниям, рапортов триста накатал, и еще, чувствую, написать придется.

Мельников хмыкнул:

– И народу арестовал предостаточно.

– Какой там народ! Ладно бы душегубы всякие, а то половина из них – старики да старухи древние. Им бы дома сидеть, с внуками нянчиться. Ан нет, – одна дорога у меня для них, – в кутузку! Думаешь, поделом?

– Шутить изволите? Молва о подвигах ваших служебных, Михал Евграфыч, и до наших мест докатилась.

– Не уж-то? – отмахнулся Салтыков.

Мельников утвердительно кивнул:

– Дескать, разъезжает по здешним губерниям некий чиновник с особо секретным министерским поручением. Где какой непорядок обнаруживает – карает нещадно. Взяток не берет. Рапорты из каждого города отсылает пачками. А главное – сам-то он – под надзором за политику!

Мельников отхлебнул с ложечки, внимательно посмотрел на товарища и продолжил:

– Все тебя боятся, Мишенька!

– Думаешь, слава меня интересует?

– Думаю, выслужиться желаешь. Прощение государево вымаливаешь. Скажи спасибо, что не отдан ты в солдаты за свои вольнодумства, не упечен под пули на Кавказ. А Вятка по сравнению с Сибирью – рай земной.

– Может и так… Да ведь и сам-то ты недалеко от меня ушел. До Шадринска! Сколько тебе дали: год, два?

– Все-то ты знаешь, Миша! – иронично воскликнул Мельников, – Да, представь себе, я такой же чиновник особых поручений при министерстве, такой же негодяй по приказанию. И так жизнь наша с тобою устроена, что никуда от этого не денешься. Кстати, и наши собственные соображения по поводу истинных манипуляторов, желания которых мы исполняем, никого не интересуют. Лично я успел убедиться в этом на собственных шишках, о которых ты только что пытался так неудачно пошутить. Пойми, жизнь вокруг меняется, а вместе с нею меняются и наши взгляды на незыблемые, казалось бы, истины. Сегодня ты, к примеру, с раскольниками борешься, а назавтра, коль прикажут – защищать начнешь. Причем, по собственному вновь приобретенному убеждению. Разве нет? Вот ты спрашивал меня давеча, почему мы по второму кругу за разорение скитов принялись?

– Да, спрашивал.

– Так я открою тебе тайну. И может статься, что той же самой тайною обладает и наш старикан? Поэтому так ведет себя.

Мельников убрал недопитый чай, поднялся из кресла, и переставил его поближе к столу, за которым сидел Салтыков. Сев в него, поманил пальцем Михаила, чтобы тот наклонился к нему еще ближе.

– В некоторых догадках ты прав, – сказал Павел Иванович, – Не столько ради поиска печатного станка и фальшивых ассигнаций мы сюда приехали. Это лишь одна из задач. Расчищая место для официального православия, переворачивая с ног на голову уверенных в своей неистребимости раскольников, мы готовим почву и создаем предпосылки для грандиознейших перемен, которые вот-вот наступят, благодаря высочайшему соизволению нового Государя Императора.

Салтыков, внимавший каждому слову товарища, резко выпрямился и выдохнул. Откровение Павла Ивановича оказалось весьма неожиданным. Неожиданным потому, что услышать он собирался совсем не это.

– Для сильного государства нужна одна религия, один царь, одна политика. Согласен? Три вещи вместе – это власть. Три вещи вместе нужны чтобы держаться прочно. Однако, нужна и капля, которая переполнит реку и даст ей движение.

Салтыков замотал головой:

– Не понимаю, о какой капле ты говоришь.

– Я говорю о толчке, который взбудоражит нашу устоявшуюся действительность, и даст возможность для дальнейшего развития.

Теперь Павел Николаевич сам выпрямился в кресле, предвосхищая вполне закономерный вопрос со стороны Салтыкова.

– Если ты думаешь, что я какой-нибудь масон или революционер – ты ошибаешься. Есть другие мирные способы изменения мироустройства. Я сам до недавних пор не подозревал об этом, потому что искал совсем в другом месте.

– Какой же способ?

– Объясняю. Движение – это жизнь. Застой – это смерть. Те же раскольники не только держат деньги в кубышках, но и пускают в оборот. Но только оборот этот происходит среди сравнительно небольшого числа людей, и в таком же ограниченном пространстве. Его границы – наше государство и соседние страны в меньшей степени. А что если расширить его? Но для этого нужно стать открытым для остального мира. Однако, нельзя пустить в дом чужого человека и сказать ему: делай что пожелаешь.

– Какой же выход?

– Устроить собственную страну по образцу соседей.

– Но разве у нас не так?

– Так, но не совсем. Мы до сих пор храним самобытность, которой, по моему мнению, слишком много. Для быстрого развития необходима упрощенность, ведь самые надежные механизмы есть самые простые. Чем больше деталей, тем больше причин для поломки. Согласен?

– Ну-у, это как посмотреть. У меня, к примеру, часы…

– Погоди. Часы-то у тебя чьи?

– Английские.

– То-то же.

Мельников улыбнулся.

– К примеру, в Англии есть крепостное право?

– Нет. Но там и земледелия нету.
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 >>
На страницу:
12 из 14

Другие электронные книги автора Константин Шахматский