Протоплазма

– Как такое возможно? – Воскликнула Серафима. – Это какой-то фокус?

– Это не фокус. Фокус сидит перед вами. – Сказал Миллер. – После взрыва на судне меня, единственного из всего экипажа, выбросило с мостика, при этом как видите не совсем целого. Я был похож на мешок с дроблеными костями, в котором еще теплилась жизнь. Не знаю, как я оказался на этом островке, где мне пришлось прожить два года. Но скорее всего взрывом меня подкинуло очень высоко, и я упал в лагуну, в самую гущу этого желе. Оно в свежем виде выглядит совсем по-другому. Прошло уже шесть лет, и как видите, даже мертвое, оно сохранило некоторые свои свойства.

– Вы хотите сказать, что знаете, где его много? И оно может исцелять любые недуги? – Спросил Вересов.

– Все эти шесть лет я искал человека, которому бы мог доверить эту тайну, но так и не нашел… Вы моя последняя надежда. Похоже, болезнь сильно обуздала вашу гордыню, и возможно, вы тот человек, который мне нужен.

– Что вы имеете ввиду?

– Оно живое. Это желе не просто может двигаться, узнавать вас, играть с вами, оно еще и проникает в ваш внутренний мир. И горе тому, у кого в душе живут чудовища! Оно выпускает их на волю, и они пожирают своего носителя. Так что, вы или вылечитесь, и будете жить долго, или умрете страшной смертью. – Миллер посмотрел на Вересова пронзительным взглядом, но через мгновение искра в его глазах потухла, плечи опустились, и он снова впал в полудрему, но уже не раскачивался, а просто сидел, глядя перед собой. Через несколько минут он впал в глубокий сон.

– Похоже, его сморило от транквилизатора. – Сказала Серафима, когда они вышли в другую комнату. – Тебе не кажется, что у него не все дома? Хотя этот фокус с царапиной… Полная регенерация тканей в очень короткое время.

– Не важно, сумасшедший он, или нет. У нас есть возможности прояснить все вопросы. В моем положении нельзя отказываться от подарков судьбы. Вдруг это как раз то, что я ищу? Отмахнувшись сейчас, я уже никогда не узнаю правды.

– Что ты собираешься делать?

– Нужно вывезти его отсюда поскорее. Наличие конкурентов лишь убеждает меня в том, что к нему стоит прислушаться. Псы, что шли по его следу не простые уличные рэкетиры. Их хозяин – птица высокого полета. Думаю, отвезем его в наше поместье в Сан-Паулу. А там разберемся. Главное, исчезнуть отсюда незамеченными.

– Мне кажется, нужно найти место, о котором никто не знает. Не стоит светить наше английское гражданство. Можем мы использовать наши греческие паспорта? Они надежные?

– Вполне. По крайней мере, еще год к ним не подкопаешься. Возможно, ты права.

Глава 1. Кюрасао – Мартиника

Ослепительный полдень горячим киселем обволакивал обожженные солнцем скалы Кюрасао. Солнце было везде – оно изливалось с неба огнедышащей лавой, отражаясь в светящемся синевой море, в окнах будто игрушечных, раскрашенных в веселенькие яркие цвета домов «Карибской Голландии», в стеклах автомобилей, в фонтанах, в пестрых витринах и солнечных очках туристов. «Нереида», плавно покачиваясь, разрезала гладь канала, и вот уже проскользнув под мостом между Хандельскаде и Роувиллевег, заложила крутой вираж, кренясь на борт. За кормой осталось казино «Реннесанс» и берег Отробанда, а по левому борту медленно проплывали пляжи Виллемстада с нависшими над ними глыбами отелей.

Андрей полулежал в шезлонге на верхней палубе, держа в руке пинту ледяного темного пива. Он лениво поглядывал сквозь солнечные очки на проплывающий мимо пейзаж, на роящиеся вокруг катера и яхты, на зависших у самой мачты чаек, то и дело кося взглядом в сторону, где в шезлонге, демонстративно отворачиваясь от него, возлежала загорелая блондинка Сандрин. Ее немилость была вполне понятна, но Андрей нисколько не жалел о вчерашнем «фестивале», устроенном местной голландкой Майрой Ванн Руперинк в честь удачного завершения работ на шельфе Малых Антильских островов. Весь рейс Майра была суховата в общении, сдержана и сосредоточенна на работе. Под стать настрою были и ее одинаково невыразительные свободные наряды, делавшие ее фигуру бесформенной. Темные очки, которые она не снимала даже ночью, выгоревшая бейсболка, и вечно забранные в конский хвост пепельные волосы дополняли этот серый, карандашный портрет бесполого «яйцеголового» существа[1 - На сленге одесских моряков так называли ученых на научных судах.], жадного до работы и абсолютно безразличного к еде, выпивке и прочим, доступным в море забавам. Каково же было удивление экипажа, когда в последний день, после официального окончания камеральных работ, из ее каюты вышла роскошная загорелая фемина, не отягощенная излишками одежды, с распущенной по плечам пепельной гривой волос. Прекрасно сложенная, как породистая кобылка, отведя плечи назад и чуть запрокинув голову, она остановилась перед Андреем, уныло ожидавшим исполнения выпавшей на его долю повинности – проводить ее с вещами на берег, и сказала, томно растягивая слова:

– Андрэ, возьмите, пожалуйста, мои чемоданы в каюте. Я жду вас на причале.

Спустившись по трапу с двумя огромными баулами, Андрей обнаружил группу поддержки, приехавшую встречать Майру на двух кабриолетах. Высокие как на подбор курортного вида голландцы, загорелые и громкоголосые, забросали багаж в машины и начали усаживаться сами. Майра медлила, стоя перед открытой дверцей, вопросительно глядя на Андрея.

– Что же вы, Андрэ? Все ждут только вас. – Сказала она тоном, не терпящим возражений. – Сейчас мы едем на барбекю на Авила-Бич, потом будет ужин в ресторане, а ночью пройдемся по дискотекам. Как вам такая культурная программа?

Андрей замялся, так как полное перерождение Майры «а ля принцесса-лягушка» застало его врасплох.

– Звучит заманчиво. – Нерешительно проговорил он, стараясь потянуть время, чтобы принять какое-то решение. – Только как-то неожиданно. Я не взял плавок…

– Ой, какая чепуха! Вижу, вы согласны. Я беру над вами шефство. Будут вам и плавки, и выпивка. Поехали!

Она протянула тонкую загорелую руку, и Андрею ничего не оставалось, как сесть с ней рядом на заднее сиденье кабриолета.

* * *

В Авила-Бич все уже было готово к их приезду. К трем парам, встречавшим Майру на причале, прибавилось еще четверо – два таких же длинных голландца со своими сухощавыми высокими подругами. Они уже расставили под парусиновым тентом несколько столов, за которыми хлопотали девушки, а мужчины занимались большим, мангалом, вокруг которого уже витал аппетитный, сдобренный благородным дымком, запах жареного мяса. Закрепощенность Андрея быстро улетучилась после первого же тоста. Обходительные аборигены, узнав, что он не говорит по-голландски, дружно перешли на английский.

После первого массированного штурма выстроенной на столе крепости из бутылок самого разнообразного происхождения, застолье перешло в неформальное русло. Включили музыку, кто-то пустился танцевать, другие отдали предпочтение купанию, благо, столы стояли в каких-то пяти метрах от узкого песчаного пляжа. Майра властно взяла Андрея за руку и повела по ступенькам в свои апартаменты, находившиеся на втором этаже занятого шумной компанией бунгало.

– Тебе нужно подобрать плавки. – Прошептала она ему на ухо и улыбнулась непосредственно-бесстыдной улыбкой.

Андрей уже понял, что плавки были всего лишь предлогом покинуть суетливое празднество и остаться с ним наедине, однако, он совершенно не видел причин сопротивляться коварному плану своей обольстительницы. В прохладном полумраке зала-студии она молча разделась, бросив белый комок одежды куда-то в сторону, под кресло, и с разбегу растянулась на огромной кровати, глядя оттуда на то, как он нетерпеливыми резкими движениями расстегивает рубашку и стягивает шорты.

* * *

За столом как будто и не заметили их отсутствия и, спустившись на пляж, они сели на свои места, как ни в чем не бывало, сразу включившись в круговорот веселья, которое, правда, значительно прибавило в градусе. Андрей с удовольствием опустошил стакан ледяного джин-тоника и с не меньшим удовольствием обнял Майру, которая с готовностью прильнула к нему горячей упругой грудью. Он чувствовал себя бездомным котом, которого приветила чуть ли не первая встречная незнакомка, и не только потрепала за ухом, но еще и накормила до отвала. Такого плотского довольства он не чувствовал уже несколько месяцев. На берегу его никто не ждал – как-то не складывалось серьезных отношений из мимолетных романчиков на перестоях, а в рейсах далеко не всегда удавалось найти себе подходящую «походную жену». Последние три месяца он как-то зациклился на Сандрин, и она, казалось, выделяла его из остальных, флиртуя всегда на грани, но дальше мимолетных поцелуев дело все как-то не сдвигалось.

Три месяца вынужденного воздержания его прилично утомили, и откровенная бесшабашная приязнь Майры бальзамом легла на измочаленную неопределенностью душу. Вообще, Майру он зауважал за умение сконцентрироваться на наиболее важном на настоящий момент, отрешившись от всего остального. Андрей знал, что она больше года выбивала деньги и готовилась к этой месячной экспедиции. Каждая секунда прошедшего рейса была отмеряна, просчитана и выстрадана ею. Она работала более шестнадцати часов в сутки, кое-как перекусывала на ходу, спала вполглаза, и благодаря этому месячному авралу выжала из экспедиции максимум материала, который она еще несколько лет будет обрабатывать и анализировать в тиши прохладной лаборатории, а по вечерам и в выходные будет развлекаться от души и со вкусом.

А в развлечениях, судя по всему, она знала толк, да и Голландские Антилы были щедры на экзотику. Хорошенько подкрепившись, они оседлали два скутера и целый час летали по бухте наперегонки. Андрей должен был признать, что Майра чувствовала себя на скутере как амазонка на коне. Да и в плотских утехах она была также неистова и искусна. Тонко чувствовала партнера, заводилась сама с полуоборота, и легко заводила Андрея, и теперь уже он пару раз увлекал ее на второй этаж в полумрак студии, чтобы испить до дна этот внезапно упавший ему в руки «сосуд греха», который казался бездонным. Уже стемнело, когда вся шальная компания загрузилась на яхту и направилась в Виллемстад на дискотеку.

* * *

Андрей с Майрой, протанцевав без перерыва минут сорок, наконец, в изнеможении плюхнулись в кресла перед круглым стеклянным столом. Расторопный чернокожий официант с очень экзотической внешностью сновал между стойкой бара и столиками, ловко оделяя жаждущих ледяными напитками. Вот он пронесся мимо их столика и, как показалось Андрею, метнул в них двумя блеснувшими радужным отсветом кусками стекла, которые скользнули по столу и остановились точно как по заказу. Перед Майрой оказался высокий стакан с кайпириньей, а перед Андреем пузатый бокал, звякнувший кусочками льда в темно-янтарном полушарии бренди.

– Ну и чертик! Прямо Карибский Фигаро! – Восхищенно сказал Андрей, провожая взглядом неестественно тонкую фигуру официанта.

– Он чемпион среди официантов на Антилах. На него ходят как на артиста, поэтому у него здесь золотой контракт, хозяин с него пылинки сдувает. – Отозвалась Майра, кладя свою тонкую руку поверх его руки.

– Зря ты это. – Андрей освободил руку и сделал большой глоток. – Ты меня снова заведешь, а твой бунгало далеко.

– Неужели тебе не приходилось заниматься любовью в боевых условиях? – Она улыбнулась, отчего ямочки у нее на щеках обозначились более четко.

– Приходилось. Иногда это было забавно, иногда выходило как-то по-скотски. С тобой я так не хочу. Да и на сегодня мы выбрали лимит, как мне кажется. Четвертый раз будет хуже первых трех – это все испортит.

– Ты эстет. Но, пожалуй, ты прав. Я в принципе не против покувыркаться еще, но это будет уже оргия.

– Я все хотел тебя спросить, ты специально меня выманила с парохода, или это просто случайный импульс. Я не замечал, чтобы ты хоть раз взглянула на меня за целый месяц.

– Не забывай, что я была в темных очках! Глаз я на тебя положила еще тогда, когда вы с Максом приезжали подписывать контракт. Но сам понимаешь, ни тогда, ни в море все равно ничего бы не вышло. Еще и эти ваши с Сандрин телячьи нежности. Я понимала, что если не сделать что-то немедленно, то ты так и останешься на судне. Будешь волочиться за ней, и может быть, добьешься, наконец, своего. А я тоже хотела кусок праздничного пирога для себя. Поэтому и придумала этот трюк с чемоданами и переодеванием. Знала, что ты клюнешь.

– Коварная! Оставила крошку Сандрин без сладкого. Только вот непонятно, ведь у тебя столько знакомых молодых людей. Все под два метра, подтянутые, рот до ушей. От белизны их зубов куриная слепота начинается!

– Вот поэтому я и не хотела никого из них. Они какие-то кукольные.

– А я чем отличаюсь? Только национальностью.

– Не могу ничего сказать о русском характере вообще, но твой частный случай меня очаровал. – Она вдруг посмотрела куда-то мимо Андрея в гущу танцующих. – А вот и твоя французская куколка. Легка на помине!

* * *

Сандрин подошла к их столику походкой супермодели и остановилась, не дойдя полутора метров, в откровенно вызывающей позе. Ее голубые глаза потемнели от гнева.

– Где ты был? Макс тебя обыскался. Какое-то срочное дело.

– Ну да, конечно, и ты пришла сюда, чтобы сказать мне об этом!

– Почему бы и нет! Макс был очень возбужден, говорил, что дело очень важное. Я сейчас возвращаюсь на корабль, и ты мог бы меня проводить.