Рим. Распятие

–Не будь ты моим единокровным братом, приказал бы тебя повесить как труса и предателя… Но как такое возможно?! Это были мои лучшие всадники! Против пехотинцев! И ведь у них почти нет потерь! – помолчав, напряжённо разглядывая неспешно принимающую боевое построение центурию, стоящему рядом, держащему рог молодому, с едва пробивающейся бородкой воину:

–Труби безоговорочную капитуляцию!

Легко и молодо спешившийся с коня дакский царь снял с пояса длинный, богато украшенный меч и, держа его перед собой на вытянутых руках, направился к римским военноначальникам. Обойдя стоящего впереди Понтия Пилата, подошёл к здоровяку центуриону и, опустившись перед ним на одно колено, протянул ему Знак царской власти.

–Марк! Быть тебе императором! – захохотал нимало не оскорбившийся таким развитием событий легат.

–А почему бы и нет? – в тон своему командиру гоготнул центурион, оглянувшись на одобрительно посмеивающихся, признающих его безусловное превосходство офицеров легиона, решительно взял меч. Легко вытащив мелодично звенящий длинный, тяжёлый клинок и побалансировав им, положил на плечо окаменевшего в предчувствии смерти царя:

–Проверить каков он "в деле", а?… Как думаешь, Понтий?

Снисходительно наблюдающий за ним командующий лучшим легионом империи, отечески-иронично хмыкнул и пожал плечами.

–Да, да, да! – вывернулся откуда-то из-за спины легата плешивый казначей легиона, – руби!, руби! И тогда, согласно воинского устава и постановления римского сената о военных трофеях, этот меч из подарка пленного противника превратится в воинскую добычу и станет государственной собственностью!

Весь скривившийся, как от внезапно отрыгнувшейся желчи, центурион, завопил перекрывая хохот командного состава легиона:

–Блядь! Ну вот! Опять! Всегда ты весь кайф обломаешь!

Суетливо ёрзая рядом с недовольно вкладывающим меч в ножны Марком, казначей заверещал:

–Всё равно придётся сдать в казну! На нём столько драгоценных камней, что это во много раз превышает допустимый законом размер ценности подарка!

Центурион помахал рукой, подзывая одного из своих легионеров:

–Корнилий! Отдашь меч оружейнику, пусть выковыряет из него эти "блестяшки", а дырки заделает медью. Камни отдашь этому жадному жлобу, – завершил он под неистовый гогот.

Подошедший к своему лучшему командиру легат, положив руку на плечо гвардейца, провозгласил, оглядывая своих притихших офицеров:

–Клянусь Марсом! Твой бой в этой долине, Марк, прославит тебя на долгие годы!

§. 6

–Марк Валерий Валлиус! – театрально-напыщенно провозгласил римский император. Нерон весь светился от неистовой радости, как незаслуженно прославленный юнец. Выскочивший из-за своего рабочего стола "отец народа римского", задумчиво потирая нос, метался перед подошедшей к нему парой. Седые супруги обречённо-горестно наблюдали за приплясывающим, торжествующим бесом.

–У меня было столько вопросов! Но это потом… – загадочно продекламировал "артист", – многие из них разрешились во время чтения сведений о вас, добытых моими осведомителями. Ну, если с тобой всё более или менее понятно, – посмотрев на прижавшуюся к мужу женщину, – полуэллинка-полуиудейка, урождённая Феодосия, дочь Апполинария Антиохийского, финансиста, у которого одалживались не только восточные царьки, но и даже мой император-отец не раз и не два униженно клянчил у него золото. Поменявшая своё имя, при принятии христианства, на Полипофиту… Красавица… – внимательно оглядев женщину с ног до головы, – даже старость тебя не обезобразила… Но, слегка не своём уме! Придурошная! Потому что, иначе никак невозможно объяснить, с чего бы это вдруг наследница несметных богатств отказалась от всего и променяла изысканную роскошь на нищенское, бедственное существование. Но! Это для меня не загадка! Потому что моя нынешняя жена тоже иудейка, а уж какая она дура!, дебилка!, даже и говорить не хочу! Только вот есть!, есть в них что-то такое…, не знаю…, не могу объяснить…, какая-то умопомрачительная сладость, заставляющая мужика терять голову и подчиняться их воле, – остановившись перед укоризненно смотрящим на него стариком "великий трагик" продолжил, – но тебя!, тебя я понять не в силах! Потомственный римский всадник! Сын патрицианского рода восходящего к самим Рему и Ромулу! Лучший из молодых центурионов империи! Легенда! И вдруг… Дезертирует из римской гвардии, исчезает где-то среди нищего сброда восточных провинций, меняет славное имя своих предков… Ладно, хоть эти "твои братья"…, христиане, достойное воина имя дали, при этом…, как это у вас называется? – защёлкал пальцами Нерон, пыжась вспомнить.

–Крещение, – с навеянной воспоминаниями улыбкой проронил Александр.

–Вот, вот! Да! А кстати, – повернувшись к воспрянувшей духом женщине, – ты знала об этом или нет? Представляла себе хоть раз, что твой муж мог бы, запросто, стать римским императором?! И ты бы сейчас жила в холе и неге, властвуя вместе с ним над огромной империей, а не уродовалась непосильным трудом?

Озорно и весело, как подросток, рассмеявшись, обласкав, огладив своего мужа взглядом наполненных слезами серо-зелёных глаз, Полина сдавленно всхлипнула:

–Я догадывалась! – и уткнулась в его плечо, обняв что есть силы.

–О, боги, как это трогательно! – прокаркал похихикивая император, вернувшийся за свой рабочий стол и наблюдающий за прощающимися супругами презрительно скрестив руки на груди.

§. 7

—Столько усилий! Столько ожиданий! И всё впустую! Иииээх!!! – содрогнулся от бешенства наблюдающий за гибнущим Городом император, – я так ждал, что уж хоть Марк то, не обманет моих надежд! Оживёт, чтобы вернуться к своей ненаглядной! Так нет же… Что всё-таки случилось? Почему такой пожарище разбушевался? – оглянувшись на равнодушно пожимающего плечами Кассиана.

–Не понимаю. Честное слово не понимаю. Всё, вроде бы, было под контролем. С утра пятницы все тридцать отобранных нами мужчин-христиан подверглись нещадному бичеванию, некоторые из них скончались сразу же после прибивания к кресту. Затем ближе к вечеру оставшихся умертвили ударами копий. Сняли с распятий. Заставили их жён и матерей омыть их и приготовить к погребению. Потом под усиленной охраной наблюдали за сложенными в террариум трупами. Ночью с субботы на воскресенье ничего не произошло. Трупы начали пованивать разлагаясь. Да и неудивительно, такая жарища. Рано утром, на восходе солнца вдруг разом вспыхнули все бочки со смолой, приготовленные на случай, если кто-либо из оживших будет вести себя как друидские демоны. Ведь против тех бессильно любое оружие кроме огня. Я предполагаю, что это кто-то из этих христиан устроил поджог бочек. Хотя как им это удалось? Ума не приложу…

Досадливо постукивающий кулаками по парапету Нерон перебил своего начальника тайной канцелярии:

–Из огня никто из них не вылез? Точно?! Я читал, что вроде как бывало у них такое в древности, – посмотрев на отрицательно помотавшего головой Кассиана, – надо бы повторить этот опыт в их городе, в Иерусалиме… Может, поэтому, здесь не получилось… Юпитер не допустил, не позволил…

Пристрелочный 2

"Жалеть женщин и детей, плачущих от голода, – это нетрудно, это всякий умеет. А вот сумеете вы пожалеть изнывающего от скуки здоровенного сытого мужика с таким вот, – Изя показал, – половым органом?"

(Аркадий и Борис Стругацкие "Град Обречённый")

«Ну что ж, товарищ капитан-лейтенант, неплохо! Довольно таки неплохо», удовлетворённо поёрзал в кресле старпом-наставник, «и попадание в цель результативное, и скрытность миссии практически стопроцентно сохранена! Все ответные залпы вражеских кораблей и бастионов мимо корпуса судна. Один рикошет и проникновение через защитный экран трёх диверсанток-амазонок противника возглавляемых голубым драгуном в принципе не в счёт. Так как контрразведкой корабля они сразу же обнаружены и нейтрализованы. Кстати, милая», повернувшись к навигатору-наставнику, «а что с арестованными? Это ж по твоей части, их участь не в его и не в моей компетенции».

Маленькая седая старушка глубоко вздохнув и скорбно посмотрев на Малыша: «Товарищ капитан-лейтенант! Всех диверсантов отконвоировать в отдел главного инструктора!»

Заикающийся от непритворного ужаса старпом-наставник, закашлял с вытянувшимся, побелевшим лицом: «Милая…, а чего так-то? Гуманнее было бы расстрелять их на месте… Ну или уж депортировать в стан противника с информированием их командования о провале их миссии… Конечно, их карательный отдел разорвал бы их на куски… Но, это всё равно не то, что пройти им через контрразведку отдела главного инструктора! Там же, либо им тонуть – в слезах покаяния захлёбываясь, либо, в грехе упорствуя – гореть синим пламенем!»

Навигатор-наставник, твёрдо выпрямившись в своём ортопедически-комфортном кресле, отчеканила отшатнувшемуся от неё соратнику, звенящим легированной сталью голосом: «Знаешь что, дорогой!!! Никаких! Ни малейших поблажек! Никакой жалости не заслуживают эти!…, не только человеческое достоинство унизившие, но и женскую и мужскую честь поправшие!, сознательно выбравшие блуд противоестественный!, как норму! Даже не заикайся о помиловании! Только Контрразведка отдела Главного Инструктора! А там уж, потом, как Трибунал Святой Троицы решит!»

Старпом-наставник, откинувшись назад в кресле и, выставив, защищаясь, вытянутые ладонями вверх руки: «Ладно! Ладно! Чего ты так вскипела? Как скажешь, милая, так и будет! В этом деле твоё слово закон!»

Немного успокоившаяся от его слов навигатор-наставник, снова удобно расположившись в кресле и повернувшись к Малышу: «Так! Главному Инструктору я доложу, что с заданием ты справился хорошо, несмотря на одновременное совмещение двух постов. Есть пожелания?»

Малыш откашлявшись: «Мы там рапорт подавали о разрешении на передислокацию в своём земле-временном измерении…»

Звонко, как девчонка, рассмеявшись старушка сочувственно пропела: «Ох, Малыш, Малыш… Ты опять за своё? Да успокойся ты уже. Пока самую опасную часть миссии не выполнишь вряд ли к тебе навигатора-наводчика назначат… Хотя рапорт о назначении её на твой корабль Главный Инструктор Главкому ВМФ уже отослала», сделав успокаивающий жест подскочившему капитан-лейтенанту, «присядь! Не прыгай! Чего ты бузишь? Сам же понимаешь, что если Матушка решила так, то так и будет, раньше или позже. И не спрашивай меня та ли эта девочка или другая. Не скажу! Потому что не знаю!»

Старпом-наставник задумчиво посмотрев на Малыша, а потом на своего навигатора: «Да уж, вольготно они там себя ведут в Раннеутреннем Средиземлемерье сразу после Богоявления Спасителя, в нашем Ветхом Началоземлемерье, чтобы боевой корабль…»

Досадливо махнув на него рукой и рассмеявшись навигатор-наставник перебила его на полуслове: «Да ну ладно тебе дорогой! Это ты такой тогда был! Во всём и всегда чётко все приказы командования исполняющий! А дружок твой?, помнишь?, ему боевое задание от Главкома, а он вместо Ниневии – куда?!»

Повернувшись снова к Малышу: «Ну, в общем, не терзайся, не забивай себе голову вопросами не твоей компетенции. Ведь решение этого вопроса только в Его власти и больше ни в чьей. Я ведь как просилась на свой корабль! Как просилась! И Матушка уже мою кандидатуру одобрила! Так нет же! Пока самую опасную часть миссии он не исполнил, дозволения не было… Каким же истерзанным мне его в конце концов отдали!»

Пододвинувшийся к готовой вот-вот заплакать старушке старпом-наставник погладил её по руке: «Ну ладно… Чего уж там… Всё же хорошо сейчас».

Помолчав разглаживая седую, соответствующую его рангу длины бороду и посмотрев на сразу успокоившуюся от его ласки женщину, обратился к Малышу, глядя впрочем не на него, а на свой корабельный иконостас: «Хотя должен вам сказать, товарищ капитан-лейтенант, что в прямом подчинении отделу главного инструктора есть свои несомненные плюсы! Во-первых, когда ты находишься постоянно "у мамки под юбкой", значительно безопаснее…, и не нудит никто опять же под ухом…»

Притворно громко охнув от несильного тычка под бок: «Вот видишь!», "страдальчески-укоризненно" глядя на смеющуюся соратницу, «а вот Она бы так никогда не сделала! Инфо, отключить виртуально-телепатическую связь с диверсионно-разведывательным кораблём…»

Карлсон (вернувшийся из полного виртуально-телепатического совмещения с капитаном-наставником): Ну как, Малыш? Славно пошалили?

Малыш: Ну, это как сказать! Кто-то резвился на полную катушку, а кто-то пахал и за себя, и за "того дядю", и за навигатора-наводчика. Трофеи в месте дислокации в своём земле-временном измерении надо было опять же добывать…

Карлсон: Ладно-ладно! Не прикидывайся "бедной овечкой". Мне тоже, знаешь ли. Во все стороны башкой пришлось крутить, чтобы с тылу какая-нибудь гадина не подползла. Они ж сразу после бронебойного так взбесились! Со всех сторон полезли! Только успевай руби и "на переработку" отправляй!

Малыш: Да знаю я! Видел! Хоть и краем глаза конечно… Ну что пристрелочный или "перекур"?