Б.

Задумайся тогда над ещё одним предложением: откажись видеть и слышать окружающее. В идеале, конечно, желательно онеметь. Разве не станет лучше? Ничего ужасающего не происходит, раздражает невозможность простейших действий. Из чувств тебе доступными останутся осязание и обоняние.

Думается, какой степени уродливости не будь объект общения, как от него не воняй – тебе будет приятно.

Можно вернуть слух – ничего он не изменит. Будешь рад слышать не столько человеческую речь, сколько звуки природы и, куда без них, миазмы городского шума.

Но нельзя возвращать зрение, поскольку весь негатив формируется при участии глаз. Замечаешь срубленные деревья, сразу негодуешь, хотя радости от их прежнего присутствия никогда не выражал. И про всё прочее молчал, пока неким деятелям не вздумалось внести изменения.

Получается, тебя беспокоит нарушенный баланс в восприятии. Этакая форма консерватизма, способная взывать к недопустимости любых перемен, в том числе и к лучшему.

– Согласен провести эксперимент. Возьми меня за руку и веди, ничего не сообщая, кроме возникающих неровностей и преград, способных нанести мне вред.

Вот закрываю глаза, мои уши остаются открытыми. Смогу вдыхать и осязать. Отказываюсь лишь от зрения.

Вот стараюсь сделать первый шаг… Мне страшно! Переполняюсь от неуверенности. Слышу быстрое передвижение, это должен быть ребёнок на самокате.

Какие же страхи одолевают меня? Прежде боялся поступков взрослых, понимал осознанность ими делаемого. Того же – в отношении детей – сказать не могу. Дети подобны вихрю, понять ход их мысли невозможно. Они легко кинутся мне под ноги, сшибут меня, может того не заметив. А я сейчас слеп, перед детьми особенно беспомощен.

Об одном могу думать – о детях. С ними нужно говорить, чтобы они научились понимать нужды слепых. Это – поразительная мысль! Дети должны внимательно относиться к жизни, словно они окружены слепыми людьми, подобными мне.

Действительно, ребёнок вырастает, привыкнув думать, будто мир наполнен людьми, способными понимать, тогда как все люди слепы… постоянно перекладывающие ответственность на других, кого считают зрячим по умолчанию.

Теперь – бреду слепой, воспитанный в слепоте, привыкший полагаться на других. Я совершенно беспомощен.

Забудем о детях, идём дальше.

Ты излишне крепко меня удерживаешь за руку. Отпусти. Я должен идти сам.

Всё-таки страшно. Мне непонятно, каких ориентиров придерживаться.

Хорошо, возьми за руку снова, веди в нужном направлении.

Знаешь, думая о детях, перестал беспокоиться за всё остальное. Ощутил запах, минуту назад меня коснувшийся. Точно не скажу, что он из себя представляет. Сладкий. Может, кондитерское изделие… ароматный дым от сигарет… Как-то безразлично, пахни хоть никотином. Мне, слепому, придётся смириться.

Попытайся я открыть глаза – боюсь увидеть курильщика. Снова вознегодую.

Теперь – где-то рядом слышу собак. Если не поведёшь по траве, тогда ничего неприятного не случится. Пусть остаются вне моего внимания.

Перестал думать про вырубленный парк. Какая польза от деревьев слепому? От архитектуры – какая? Придётся с тобою согласиться – все беды от глаз.

Пожалуй, хватит меня истязать.

Это было бесценным уроком. Нужно к нему прибегнуть ещё не раз.

Подумать только, стоит закрыть глаза, как все проблемы отходят на задний план. Одно обстоятельство мешает этому – нельзя жить, не ведая, какие безумства человек творит с самим собой и с окружающими.

– Слушая твои рассуждения, я сама поняла: нет предопределённости. Нельзя требовать от других необходимости придерживаться моих взглядов. Как не убеждай я тебя в важности взвешенного отношения к происходящему, моя точка зрения останется одной из многих, имеющих право на существование. Прав и ты, высказывая возмущение. Не будет столь трудно соглашаться с иным мнением.

Эксперимент со слепотой ещё сильнее убедил. Пока ты боялся ступать, несмотря на моё всяческое внимание, поняла сложность нахождения компромиссов. Суть сводится к единственному – к борьбе взглядов. Нельзя точно представить, как эта борьба должна выглядеть.

Получается представить обстоятельство формирования мнения – оно навязывается в угоду чьих-то интересов. Из этого неизбежно возникает проблема отсутствия полного согласия у всех сразу.

Не было такого, и не будет, чтобы каждый человек захотел угодного остальным. Этого не допустит врождённое чувство противоречия.

Да начни я уже сейчас крестовый поход против собачников и курильщиков, среди моих же сторонников появятся придерживающиеся мнения о смягчении требований. Почти как случилось с партией социалистов в Российской империи. Помнишь, произошло разделение на большевиков и меньшевиков, как раз по принципу высказываемых требований.

Какого суждения не придерживайся – окажется ошибочным. Даже если завтра продолжит казаться правдивым, необозримое будущее обязательно опровергнет.

– Как тогда быть? Не могу понять смысл в жизни, либо придерживаюсь определённой позиции, с упрямством барана продолжая её отстаивать. Но начни думать иначе, тогда стану человеком без твёрдых убеждений, падким на сиюминутные потребности, или буду желать отстраниться и ничего не предпринимать – пускай идёт своим чередом.

Первое – глупо и рационально. Второе – ни к чему не приведёт. Третье – опасно, так как меня будут принижать и оскорблять за пассивность.

Выбор крайне сложен. Скорее, попросту невозможен. При любом варианте придётся испытывать горечь от людей, не поддерживающих схожей точки зрения.

Сейчас я пытаюсь проглотить сам себя, решив, на какой берег сойти из бурного потока. Боюсь, сделать это можно, напоровшись на скалы. Следовательно, разбившись. В таком случае, берег выступает в качестве последнего пристанища, равносильного смерти.

Хоть снова закрывай глаза, представляясь слепым.

Очень уверен – слепые обществу не нужны. Они не представляют опасности. Не по причине ли самих слепых, склонных поддаваться бесплотной суете зрячих?

Всерьёз задумываюсь о благе слепоты. Лишись человечество зрения малое на час, оно на долгое время изменит жизненные ценности.

– Ты заговорился! Мы уже минули автомобиль. Придётся несколько возвращаться назад.

Как будем рассуждать дальше? Смарагдовый парк вырублен, возмущение высказано, надежда на будущее определена.

Так было недавно. Теперь ты отвлёкся и забыл об угнетавшей проблеме.

Ты позволил забыть.

Весьма уверена, посети мы парк снова, услышу прежние негодования. По твоей же системе: ты отводишь себе роль человека, не способного обрести твёрдые убеждения.

Раз решил осуждать – осуждай до последнего вздоха, иначе тебя перестанут понимать.

Нет, я не толкаю на амбразуру. Ты волен самостоятельно решать, какие шаги предпринять.

Хорошо философствовать, но и про жизнь не следует забывать. Человек для того и рождается, чтобы обеспечить себе место под солнцем. Кто-то крадёт чужое достояние, а кто-то пытается ему помешать. Если ты ничего украсть не можешь, должен бороться.

– Есть правда в твоих словах. Молчать – равносильно существованию в невесомости. От человека должно многое зависеть. Не полагается соглашаться, когда можно выступить против. Кого сделаем первым объектом возмездия?

Садись в автомобиль. Пока будем ехать, найдутся деятели от Люцифера, несущие свет тьмы, кажущийся им отблеском правды.

Мы ещё не тронулись, уже видим людскую самоуверенность. Смотри, пешеходы переходят дорогу, не задумываясь – правильно они это делают или нет. В качестве водителей выступают подобные им, нисколько не способные задуматься, стоит так себя вести на дороге или нет.

Такое ощущение, будто кругом короли, почитаемые за священных особ. Оспорить такое суждение легко, увидев пострадавших на дорожном полотне. Под пурпурными накидками из тел сочится обыкновенная красная кровь, нисколько не голубая. Кости высочайших особ ломаются подобно костям черни. Почему, если человек не ценит собственную жизнь, за это должны нести ответственность другие?

Будь я законодателем, сразу бы предложил лишить пешеходов иммунитета. Но и водителей стал бы призывать максимально строго наказывать, окажись кто из них повинен в игнорировании требований выполнения возложенных к соблюдению правил. Плохо лишь то, что такому не бывать.

Схожий спор может возникнуть на любую тему, вплоть до пресловутых собачников и курильщиков.