Парейдолия

– Что скажешь, Анатолий? Давай, твои мысли, как следователя.

– Как следователя? Да если б я им был! А так, фактически несвойственную мне функцию повесили. Я вообще не должен думать, а только материалы собирать, передали бы это дело Станишкину, вот он профи, это по его части. Мои мысли, говоришь? – Анатолий скрестил руки за головой. – Есть любопытный хакер, которому абсолютно случайно в руки попадает секретный финансовый код. Ничего удивительного, что он решает его хотя бы проверить. Судя по его действиям с попыткой перевода денежных средств, это была действительно попытка, а не целенаправленное намерение с известным результатом. Он, судя по транзакциям, их переводил туда-сюда, пытался дробить суммы, непозволительно долго для хакера находился в сети и не пользовался анонимайзерами, даже не пытался скрыть себя через ТОР, хотя бы. Судя по его показаниям и его действиям, остаётся признать – он в самом деле был без понятия, с чем имеет дело. По второму пациенту – вот записи гражданина Подольского на этом самом хакерском форуме, вот его посты задолго до нашего случая. Вот его предыдущие фотографии обработанные этой программой, выкладывал их в открытом доступе. Видим кучу картинок, фоторабот и никакого криминала. Показания его сходятся. Переписка его с Шикменюком тоже ясна как божий день. Что касаемо результатов следственного эксперимента… – майор глубоко вздохнул. – Первое: Подольский не обманывает. Программа действительно создаёт символы, подобные тому коду, которые мы лицезрели на первых фото. Но… это не тот же самый код, а словно его размытые остатки. Мне понравилась версия Затейкина, выглядит здраво, но: почему тогда код не проявился во второй раз, хотя все условия эксперимента были соблюдены? По крайней мере, то, что он там был, мы видим по нашему последнему результату.

– Тогда вопрос, а как он вообще туда попал? – вставил Алексеенко.

– Согласен. Ну тут думаю, всё проще: надо задать вопрос, а кто вообще знает об этих кодах в компаниях? Что если, кто-то написал его на стене Роснефти для кого-то «скрытой» краской, которую можно проявить вот с помощью подобной программы? А сейчас прошло время, краска потекла, самоуничтожилась.

– Вполне рабочая версия. Но вопрос остаётся – кто крыса, кто нанёс её на стену?

– А вот это, Гриша, уже не к нам. Нас что просили? – разобраться вот с этими двоими, неофициально. Вот мы и разобрались. Результаты направим шефу, пусть делает с ними, что хочет. А по поводу этой истории, я с самого начала предлагал тряхануть топ-менеджмент всех компаний – кто, как ни они имеют доступ к подобной информации? А этих двоих, Гриша, я отпускаю. Держать их больше не имею права, да и не вижу смысла. И да, позвони в отдел Затейкина, пусть вернут комп и фотик Подольскому, в целостности и сохранности. Всё равно он всю систему себе скопировал.

Капитан кивком согласился, хотя по виду было ясно, что таким окончанием дела он недоволен, но приходилось признать, правота была на стороне майора.

– И да, Гриша, я хочу домой и спать. Ты тоже я смотрю, притомился.

– Согласен. Пойду перекушу в пиццерию и по домам, поздно уже. День был насыщенным.

– Да, весьма. До свидания, капитан.

– И вам того же, товарищ майор.

Мужчины пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

Горчаков лежал на диване у себя дома находясь в состоянии длительного и ленивого просыпания. Рабочие дни были позади, но подоспевшие выходные несли новые хлопоты. Приоткрытые глаза Анатолия глядели на стену, а тело, словно медуза, прилипшая к дивану пыталось расшевелиться. Вставать категорически не хотелось, но впереди ждало множество мелких дел, с которыми Анатолий всё никак не успевал разобраться. Бытовые вопросы, встречи с детьми, звонки нужным людям, очередные попытки привести в порядок информацию по делу Соцсвязьбанка, которое всё тянулось и тянулось за ним вот уже больше года. Само наличие этого роя мелких, но неотложных дел невероятно докучало Горчакову, тем более, когда они выпадали на выходные. Он с гораздо большим энтузиазмом решал одну, но большую задачу, чем множество лёгких и мелких.

Тело уже приподнялось над кроватью, слипшиеся веки почти открылись, как в этот момент в воображении Горчакова пронёсся, словно остаток сна, образ его давней мечты – попасть снова на Раменский ипподром и вдоволь накататься на лошадях. С этим местом он познакомился ещё в раннем детстве, а любовь к конному спорту привитая ему родителями продолжалась всю юность, и даже чуть было не превратилась в профессиональное увлечение, которое, как часто бывает, кануло в Лету при поступлении в военную академию. Тогда он мог часами мчаться на породистой лошадке по зелёному полю ощущая себя одновременно Д’Артаньяном и Айвенго в одном лице. Любимые и дорогие ему моменты свободы: только он, лошади и холмистые поля. И небо… Такое же большое и доброе, как в детстве. Полусонные лошадино-небесные мечты прервал телефонный звонок. Горчаков резко собрался и взял трубку. Просили уточнить план мероприятий и отчётов на ближайшую неделю и Анатолий сбивчиво отрапортовал. Не успел он положить телефон, как раздался следующий звонок, на этот раз старшая дочь, со своими совсем неуместными проблемами, потом ещё звонок, от подчиненного с глупыми вопросами. Анатолий выключил телефон. Всё, хватит. Через минуту он был уже на ногах и привычная чашка кофе в руке стартовала его в будничные выходные, словно первая ступень ракеты на околоземную орбиту.

Кружение выходных, неожиданно начавшись, также внезапно подошло к концу. В воскресенье ночью Горчаков засыпал всё с такими же лошадьми перед глазами, лелея когда-нибудь найти время на осуществление давней мечты.

Начало недели полностью погрузили майора в бумажную рутину предыдущих дел: тут тебе и составление отчётов и новые материалы по Соцсвязьбанку, и планёрки с долгим и нудным зачитыванием идиотских и совсем не касающихся его распоряжений, и встречи со стажерами-курсантами. Подобная круговерть службы хоть и выглядела нервозной, но была вполне уютна для Горчакова, в которой он ориентировался, словно рыба в воде. Под натиском новых дел исчезали предыдущие, новые задачи перекрывали прошлые.

Привычный рабочий ритм середины недели нарушил звонок генерала.

– Майор Горчаков слушает.

– Здравия желаю Анатолий Юрьевич! Генерал-лейтенант Ватутич на связи. Не отвлекаю, говорить можете?

– Так точно, Олег Андреевич. – ответил Анатолий вставая со своего кресла, уже предчувствуя не очень приятный разговор.

– Анатолий Юрьевич, расскажите, что там получилось по делу того мошенника, ну, с которым вас просили… разобраться? – немного с заминкой произнёс генерал.

– М… Олег Андреевич, я же вроде всё передал. Но могу ещё раз повторить: с учётом всех проведённых следственных действий, а так же косвенной информацией из сети Интернет, имею все основания полагать, что за гражданином Шикменюком и гражданином Подольским отсутствует какой-либо злой умысел, а также понимание самого предмета их преступления. Предварительный вывод: это чистая случайность.

– Анатолий Юрьевич, я это уже знаю. Но мы же с вами люди серьёзные, а тут я слышу какое-то не совсем зрелое заявление. Не очень хорошо выходит, совсем. Как это случайно, кто этому поверит? Поймите меня правильно, но подобные заявления с вашей стороны могут заставить некоторых управляющих лиц в нашей и не только структуре усомнится в вашем профессионализме, чего лично мне очень бы не хотелось.

– Олег Андреевич… – Горчаков выдохнул и выдержал паузу – Я прекрасно понимаю, что вы хотите сказать. Но факты есть факты, против этого не пойдёшь. Хочу задать прямой вопрос: те, кто попросил нас, хотят найти реальных виновных или сделать этих ребят козлами отпущения? Я думаю, первый вариант нам всем выгоден, товарищ генерал-лейтенант. А второй вариант… если не брать даже моральный аспект… для него требуется хотя бы официальное уголовное дело. Я уже говорил об этом.

– Ну конечно первый вариант, конечно первый. Просто никто не поверит, что это какая-то случайность. Откуда эти хулиганы узнали тогда код, и каким боком тут эта программа обработки фотографии, не потрудитесь объяснить?

– Олег Андреевич, конечно, есть догадки, но это уже не по нашей части, по крайней мере, без официального дела. По результатам следственного эксперимента мы, со старшим лейтенантом Ницманом пришли к выводу, что код внутреннего счёта Роснефти был нанесён на мраморную стену здания невидимыми красками. Программа обработки, применяя алгоритмы контрастности и инвертирования цвета просто случайно выявила его, что и увидел на своих обработанных фотографиях Подольский и Шикменюк. А информации по хакеру, который подсказал им, с чем они имеют дело и что с этими символами делать, у нас нет. Так что, Олег Андреевич, версия простая: код нанесли люди, максимально приближенные к финансовым делам компании. Топ-менеджмент, бухгалтерия и прочее. Можете смело копать в этом направлении. У меня всё.

– Это уже более-менее похоже на правду, есть куда копать, вы правы. Но всё же с ботаников этих не снимали бы наблюдение.

– Всё под контролем, их координаты все на виду, никуда не денутся, если надо будет, вмиг окажутся тут.

– Вот это другой разговор. Надеюсь, нам поможет эта информация. Спасибо, Анатолий Юрьевич. Если делу дадут ход, сообщу вам.

– Рад служить, Олег Андреевич! Обращайтесь! – Горчаков уже было хотел закончить разговор.

– И всё же, Толя, – неожиданно мягко произнёс генерал-лейтенант – постарайся подумать ещё раз, хорошо?.. Просто, подумай, что там ещё может быть, мало ли, может новые факты или догадки? Сразу звони, не стесняйся! Никакая информация лишней не будет.

– Хорошо, товарищ генерал, очень постараюсь. Если что, дам вам знать.

– До свидания, майор, удачи вам!

– До свидания, Олег Андреевич.

Анатолий повесил трубку.

«Твою мать!..» – выругался он вслух Горчаков и со злостью бросил телефон на диван.

Второй звонок раздался, когда Анатолий уже был на кухне. Горчакова передёрнуло и по телу пробежала неприятная волна в предчувствии продолжения разговора.

– Алло… – несмело спросил Анатолий.

– Алло, майор, что, спишь? – раздался как всегда издевательски-весёлый голос капитана Алексеенко.

– А, это ты, Григорий! Тьфу, у меня уже аллергия на этот телефон.

– Небось верхние подзуживают?

– Так точно, кэп. Давай, говори, чего у тебя, сейчас на следственные процедуры убегаю уже.

– Короче, забеги ко мне потом, захвати листы от Прохоровича, и доклад мне по Югинвесту принеси.

– Хорошо. – сказал Анатолий – убегаю.

*****

Горчаков и Алексеенко сидели на уютных гостевых диванах в вестибюле Следственного управления и живо обсуждали насущные деловые вопросы.

– Вот, глянь, Толя, по Югинвесту кто всплыл, а! – с ехидной улыбкой хлопнул ладонью Алексеенко по папке с делом. Майор взял папку, раскрыл и заглянул в неё.

– Анвесян? – шёпотом процедил Анатолий.

– То-то я тебе говорил! – радостно ответил Алексеенко. – Не зря он там пасся, а ты даже в расчёт не взял, хотя это твоя прямая обязанность была, Толя! Ладно, ладно, не предъявляю ничего, не хмурься, просто напомнил, мне-то вообще на это дело пофиг, сам знаешь. А вот это уже интереснее – капитан щёлкнул по экрану планшета и на мониторе появилась фотография.

– Узнаёшь? – спросил Алексеенко.