Фантастические сказки на ночь

– Было, – отрешенно сказал Дарик и пошатнулся.

– Ну, так давай гостинец-то! Чего стоишь тут, качаешься? – пискляво заканючил голосок.

– Помогите мешок снять, отдам, – прошептал парень. Голова у него закружилась, ноги стали ватными, и он начал оседать на землю.

Вдруг сильные руки подхватили его, сняли с плеч мешок и аккуратно усадили под дерево. А голосок продолжил, постепенно переходя из писклявого в гулкий бас:

– Молодец! Выполнил ты просьбу мою, ничего за помощь не потребовав. Будет тебе награда, но какая я уж сам решу! Бывай добрый молодец Дарик!

Может голос и еще чего говорил, но для парня это было глубоко все равно. Он все-таки потерял сознание.

***

Пришел в себя Дарик от того, что волчица облизывала ему лицо длинным шершавым языком. На удивление от нее очень приятно пахло, какими-то цветами и мятой. «Наверное, зубы чистит, два раза в день, пастой» – подумал парень и окончательно очнулся.

Напротив него, сидела волчица и смотрела на него, смешно наклоняя голову, то на левый, то на правый бок. Дарик прыснул, и тут его уколола мысль, а как там волчата. Да не просто уколола, а пронзила вдоль всего хребта, да до самого темечка, так что он аж вспотел весь. Дарик вскочил и бросился к корзинке. Все шесть меховых клубочков были на месте. Дарик плюхнулся на землю и захохотал, давая выход секундному страху. Волчица, проводив его взглядом, повернула голову на бок, как-то особенно смешно, и парень уже не просто захохотал, а скорее заржал.

Отсмеявшись, Дарик встал, утер глаза рукавом рубахи и спросил:

– Ну что, красавица хвостатая, пойдем, что ли дальше?

Волчица фыркнула, вскочила, рыкнула и двинулась по дороге. Наш герой, вновь взвалил на себя жердь с корзинками и двинулся следом, с удивлением отметив, что спина и плечи больше не болят, да и вообще усталости как не бывало.

– Чудеса! Однако, задолбали уже! – себе под нос произнес Дарик.

Но волчица видимо услышала, и слегка оглянувшись и скосив глаз, неодобрительно покачала головой. Они зашагали дальше. Только Дарику послышалось сзади что-то похожее на кряхтение или хихиканье и слова:

– Хе-хе, детей разбудишь! Хе-хе, молодец!

***

За оставшееся время их путешествия, ничего примечательного не произошло. Они так и шли по практически прямой дороге. Когда солнце уже склонилось к закату, волчица остановилась, рыкнула, осмотрелась, несколько раз с силой втянула воздух, задрав голову и еще раз осмотревшись, решительно повернула на еле видную тропку. Вскоре они вышли на поляну, в центре которой стоял почерневший от времени двухэтажный сруб, с на удивление большими окнами, затянутыми какой-то пленкой, отливавшей на солнце ярко красными бликами.

Волчица остановилась, рыкнула, скомандовав привал, и когда Дарик опустил корзины, подхватив сверток со своим платьем, скрылась в кустах. В ожидании ее возвращения, парень стоял, опершись на жердь, и разглядывал дом. Дом не производил впечатления жилого, правда, и на брошенный не походил. Все было чисто, аккуратно, но как-то пусто. Там, где люди живут, обязательно что-то забыто, поставлено и не убрано, да валяется, в конце-то концов! А здесь все было как-то чересчур ухожено и стерильно, что ли. Да еще и эти окна, алыми бликами отсвечивают. В общем, странно как-то!

Через несколько минут появилась волчица. На этот раз помимо сарафана, она была обута в сапожки ярко красного цвета, а на груди висели такого же цвета бусы. Косу волчица обмотала вокруг головы, получив очень странную прическу, а на плечи накинула довольно потрепанную шаль.

– Это дом моего дяди. Он тоже волкодлак, но предпочитает жить в человеческом облике, только охотится иногда во второй ипостаси, – волчица посмотрела на дом, глубоко вздохнула и тихо-тихо сказала: – Ну, пойдем, что ли. Ох, как нас еще встретят-то.

Она подхватила корзинку с волчатами и медленно двинулась к дому, Дарик пожал плечами, подхватил вторую и пошел за ней. Когда до дома оставалось совсем чуть-чуть, дверь резко распахнулась и на пороге появился огромный мужик с длинными взлохмаченными пепельного цвета волосами, до глаз заросший такого же цвета бородой, и с не малых размеров топором на длинной ручке. Одет он был в меховую жилетку, похоже, из медвежьей шкуры и в штаны не определенного из-за количества заплат цвета. Ноги были босыми. Мужик всмотрелся в гостей, и вдруг отбросив топор, с радостным воплем бросился к волчице.

– Фаттушка, золотце мое! Навестить решила! Как же я рад! – басил мужик, обнимая волчицу, – Надолго ко мне? Ох, и внучат привезла! Ай, лапушки! Пойдемте в дом скорее, я самовар поставлю, чай уж забыла вкус-то?

Мужик затопал в дом, на ходу ловко подхватив топор. Волчица улыбалась явно вполне довольная приемом, а парень стоял в сторонке и ждал, что же будет дальше. Волчица подхватила корзинку и, махнув Дарику мол, следуй за мной, пошла в дом. Ну а он что? Пошел.

Внутри дом имел значительно более обжитой вид, чем снаружи. В большой комнате, куда утопал хозяин, стояла громадная русская печь, громадный стол, за которым без труда уместились бы человек двадцать, в окружении лавок, в комнате вообще все было громадным. Вдоль стен стояло несколько шкафов и сундуков, а на стене, лишенной окон висела медвежья шкура. Как вы уже догадались тоже не маленьких размеров. Хозяин растопил самовар, достал из печи горшок, а из одного из шкафов миски и чашки. Пока он накрывал на стол, волчица достала мелких из корзины и разместила их в углу у печки на расстеленной потертой шкуре, неопределяемого без серьезных исследований, зверя. Мужик пригласил всех садиться. Пока рассаживались, на столе появились несколько мисок с ягодами, грибами и с медом.

– Ну как ты жила, Фаттушка? Рассказывай! Да чего же это я! Сначала поедим, расскажешь потом! – из горшка в миски было разлито варево, больше всего напоминавшее грибную кашу, обильно сдобренную кусками мяса. Пахло вроде бы вкусно, на вкус оказалось тоже ничего, только соли маловато и хлеба не хватает.

– Фаттушка, а среди внучков, родовая память есть у кого? – осторожно спросил мужик, закончивший есть первым.

– Есть дядюшка! Минимум у двоих! – гордо ответила волчица.

– Вот хорошо-то как! А ты сама скоро ли обратно? А может, у меня останетесь, насовсем? – просительно, как показалось Дарику, спросил хозяин.

– Останемся, дядюшка, коли не прогонишь, – с поклоном ответила волчица.

– Не прогоню, уж будь спокойна! – ответил мужик и буквально расцвел в улыбке, – Слушай, а кто это с тобой? Отец?

Мужик махнул рукой в сторону печки. До Дарика не сразу дошел смысл вопроса, но когда дошел, он так интенсивно замотал головой, что каждому бы стало понятно, что к появлению волчат на свет, лично он не имеет никакого отношения. Волчица, в полной мере насладившись его пантомимой, ответила:

– Нет, дядюшка. Это друг! Помог нам к тебе добраться. А их отец погиб, – женщина помрачнела, – Твари, будь они неладны.

– Благодарю тебя неназванный друг! Друг Фатты и мой друг! Коли нужна будет помощь какая, обращайся – чем смогу, помогу! – обратился к Дарику хозяин дома.

– Да ладно, пустяки, – ответил парень, – Нам с вашей племянницей по пути было, чего ж не помочь-то.

– А у тебя какие дела в наших краях? – неподдельно удивился мужик, – Уж такой глухомани, как у нас, еще поискать, не найдешь!

– У него цмок девушку унес, – вмешалась волчица.

Дарик сначала хотел возмутиться, мол, Лада совсем не его девушка, а просто знакомая, но потом понял, что, а ведь и правда, дракон его девушку унес! Совсем берега попутал, птеродактиль переросток! Вот не знает он пока как, но точно устроит этой недовымершей рептилии завтра веселый день!

– Это что же, наш что ли? Золотой? Чего это у него на старости лет, заворот мозга случился что ли? – опять удивился хозяин, – Не похоже на него, я, пожалуй, завтра с тобой к нему схожу. Мы с ним старые знакомые. А Фатта пускай дом обживает, внучат растит. О! А вот и самовар поспел!

Мужик поднялся с лавки и утопал за самоваром. Дарик воспользовавшись его уходом, тихо спросил у волчицы:

– Фатта, странное имя. А что обозначает?

– Фатта, была луной Мидгарда-Земли, давно, очень давно. Ее уничтожили. Теперь уже, наверное, никто кроме нас, обладающих родовой памятью и не помнит, какая она была красивая. Вот в честь нее меня и назвали, – так же тихо ответила волчица.

– Вот и самовар! – сообщил очевидную собственно вещь хозяин и водрузил этот предмет на стол, – Вот теперь рассказывай!

И волчица рассказала свою историю, и они выпили взвара с медом и ягодами, оказавшегося гораздо вкуснее привычного чая, а потом все отправились спать. Ибо утро вечера мудренее.

***

Утром Дарик проснулся рано и впервые сам. Привык, наверное, к ранним пробуждениям. Оделся, вышел из дома, размялся малым комплексом и умылся у ручья, протекавшего на заднем дворе дома. Тут и хозяин вернулся с ночной охоты. Позавтракали в тишине, чтобы не разбудить Фатту с детьми, вчерашней грибной кашей и покинули дом. Волкодлак, оставшийся в человеческом облике, обулся в самодельные мокасины и прихватил свой топор и котомку.

Шли быстро, за всю дорогу не обменявшись ни единым словом, только несколькими жестами, и примерно через полтора часа после выхода из дома добрались до лесного озера. Озеро было очень глубоким, имело вытянутую форму почти правильного овала и обладало настолько прозрачной водой, что казалось, можно было разглядеть любую песчинку на дне. Правда, при его совсем не скромных размерах, впечатление было обманчивым. Во всяком случае, дракон, обитавший в его глубине, совершенно не просматривался. Тут молчание было впервые нарушено волкодлаком:

– Вот здесь он живет. Золотой цмок. Сейчас будить будем, – не хорошо улыбнулся он, – Жди здесь.

Волкодлак достал из своей котомки плетку, оканчивающуюся пришитым лоскутом кожи, из-за чего она начинала напоминать футуристическую мухобойку. Спустившись к воде, он начал хлестать этой плеткой гладь озера. Почти минуту ничего не происходило, а потом в центре озера произошло извержение. Со скоростью хорошей ракеты из-под воды вылетел цмок, подняв кучу брызг и волну метра в два высотой. Дракон явно был в ярости, из пасти вылетали языки пламени, а окрестности огласил такой рык, что уши заложило.

– Кто? – загрохотал цмок, – Кто, решился меня разбудить?

В подобной ситуации каждый нормальный разумный, да, впрочем, и не разумный постарался бы оказаться как можно дальше от чересчур возбудившегося парохода с вертикальным взлетом. Но родившийся в Дарике вчера за ужином кураж, воспротивился бегству, а напротив толкнул его вперед и вынудил ответить: