Одержимые 5

В этот раз еда не пропала.

13-й рассвет.

– Точно не хочешь, Владик? – Колян поигрывал ножом и с ухмылкой смотрел на друга.

– А ты поди уже слюной подавился, – отмахнулся Шизоид и посмотрел на меня. – Ужас, скажи этому дураку, что ради вас стараюсь.

– Молот, отстань от него.

– Эх… Может хотя бы ручку отрезать?

– Себе и отрежь, мясник.

– Молот, я серьезно! Отвали от него.

Колян заржал и бросил нож в ведро.

Теперь, когда воды нам хватало, и мы могли забивать ей желудки, голод переносился проще. Относительно, конечно. Мы ослабели и мало двигались, да и башка соображала значительно хуже.

Изначально мы планировали съесть Влада на тринадцатый день, Коляна на восемнадцатый, меня на двадцать третий. Но потом все-таки решили не рисковать здоровьем Полины и потерпеть чуток подольше.

Регулярно поднималась идея с частичным поглощением, но добровольцев не находилось.

Я, конечно, втыкал себе нож в глаз, но одно дело, когда нет выбора, и совсем другое, просто так позволить себя ковырять крохотным ножом. А как перерубить кость, вообще идей не было, не об колено же в конце концов.

13-й закат.

– Полина! Если ты сядешь мне на грудь и задерешь футболку, мне будет гораздо проще, – Колян лежал на спине и скалился.

– Слышь, ты там не передергивай, – возмутился я.

– Да ладно тебе, Ужас, я вам в прямом смысле часть себя отдаю! Помнишь, я рассказывал, мне когда операцию без наркоза делали, я выл, и только когда женщина-врач меня зайчиком назвала, меня отпустило. Вы же мне руки будете держать, так что трогать не буду.

– Ярослав, если ты не возражаешь, – Полина смущенно посмотрела на меня. – Я не против.

– Пусть тогда снимает, меня это тоже успокоит, – влез Шизоид.

– Э, мля, что за сборище, – засмеялся я. – Два извращенца, одна эксгибиционистка, а из меня куколда сделать хотите?

– Деревня! Куколд – это когда…

– Я знаю, что это! Короче, чуток только приподними, если разглядит – молодец. Ты готов?

– Как пионер, мля!

– Затягивай жгут!

Влад резким движением затянул связанные между собой рубашки наших товарищей и перетянул ногу Молота сантиметров на пятнадцать выше колена.

– Полина, садись!

Девушка села коленями на правую руку Коляна спиной к предполагаемой операции. Я на правую лицом к ней. Влад на ноги.

– Давно хотел это сделать! – оскалился Шизоид и с размаху вонзил нож в ногу другу.

Молот дернулся и заорал.

Час с небольшим спустя.

– Давайте уже быстрее жарьте!

Молот очнулся минут двадцать назад и держался на удивление прилично, видимо, голод перебивал, или болевой шок еще не отошел. Культю его правой ноги мы прижгли и обмотали лишней одеждой.

Бледная Полина сидела в стороне, а мы с Владом готовили ужин.

15-й рассвет.

– Может, хоть до заката подождем? – насупился Влад.

– Ты посмотри, как он мучается, – напирала Полина. – И так выиграли сутки, а у него от жары воспаление пошло. Мы легко до тридцатого дня дотянем.

Коляну реально было плохо, и вряд ли бы он протянул еще хотя бы сутки. Он был весь горячим, бредил, стонал и кричал.

– Полина права, – я спрятал нож за спину и подошел к другу.

17-й рассвет.

– А чего ты запретил Полине грудь показывать? Ты у моей Катьки видел, и не раз.

– Я же не виноват, что вы двери постоянно не закрывали.

– Ей так нравилось, экстрима добавляло.

– А-а-а! – я повернулся к Полине. – А ты чего-нибудь расскажешь?

– Потом, – она многозначительно посмотрела на Влада.

– Писец, никогда бы не подумал, что мне придется умереть, чтобы двум голубкам удалось поворковать, – засмеялся Шизоид. – Потерпите, три дня осталось.

20-й полдень.

Мы остались вдвоем. Еды хватало, и часть ее мы по-прежнему хранили в резервуаре с соленой водой.

А еще у нас теперь было много воды, и в течение дня по мере накопления нам даже удалось кое-как помыться. Я рассматривал стройное тело Полины, ее узкую талию, красиво переходящую в бедра, длинные ноги. Молодую грудь с торчащими сосками… Когда уже сядет это проклятое солнце!

20-й закат.

– Первый раз заметила, как тут красиво.