Дети Антарктиды. Захваченные земли

– Приборная панель корабля временами выдаёт ошибки.

Кроме того, незначительно повреждён вездеход: на его крышу упал стальной трос крана, оставив небольшие вмятины. Тот немой прогрессист с тупым именем уже приступил к ремонту.

Вечер.

Вошли в воды Северного моря. Несмотря на относительно безопасную температуру в семь градусов, стараюсь держать курс как можно дальше от берегов Англии и Финляндии. Шустрики могут водиться и там.

Собиратель готовится к высадке, то и дело проверяет оборудование, почти не отходит от него. Он напоминает своего отца – тот тоже готовился к экспедициям на захваченные земли так, будто ему предстоит спасать весь род людской.

Вторник, 17 февраля.

58°20' с. ш. и 10°23' в. д.

День.

Только что минули пролив Скагеррак, через час уже окажемся в водах пролива Каттегат.

Далеко на горизонте виднеются захваченные земли, которые приковали к себе внимание экипажа. Все налегли на фальшборт и неотрывно всматриваются в едва виднеющиеся вдалеке полоски земли.

Удалось устранить ошибку на приборной панели, перезапустив программу и переписав несколько строчек кода.

С водой, попавшей в трюм и коридор из-за протечки, также разобрались окончательно.

Вечер.

19:22

Нам предстоит пройти через Эресунн, разделяющий Швецию и Данию. Пролив этот, судя по карте, совсем небольшой, и земли обеих стран будут в зоне видимости: слева и справа по борту, соответственно.

Прежде, чем войти в акваторию пролива, собиратель настоял на проверке температуры в этом регионе (его метеодатчик как раз мог достать до необходимой зоны) и вскоре сообщил, что температура ночью там будет держаться в районе трёх-четырёх градусов Цельсия.

Возможное появление шустриков ещё беспокоит, но, вроде, всё должно пройти без проблем.

21:32

Плывём по проливу Эресунн. Слева по борту хорошо виден шведский город Хельсинборг и с десяток полуразрушенных небоскрёбов. Справа, со стороны Дании, просматриваются очертания какого-то замка, с виду вполне целёхонького.

Экипаж встревожен. На всякий случай все покинули палубу и выжидают в кубрике.

22:14

Прошли остров Вен в проливе. Осмотрел его в бинокль, мерзляков не заметил. Возможно, их там и вовсе нет. Да и островок маленький: кроме крохотных домишек и уничтоженных ещё тогда ветряков – ничего интересного.

23:33

Доплыли до Эресуннского моста, соединяющего некогда берега Дании и Швеции. Теперь от него остались лишь опоры и обломки с торчащей из них арматурой. Должно быть, мост разбомбили во время Вторжения. В любом случае теперь он ни на что не годен.

В западной части виден ещё один остров, называется Сальтхольм. На его поверхности заметил сплошное мелководье.

Среда, 18 февраля.

5:44 утра

Вышли в Балтийское море. Датские проливы прошли без происшествий, мерзляки не показались.

Экипаж успокоился, все понемногу стали возвращаться на палубу.

Стало заметно прохладнее – хороший знак.

Полагаю, если всё продолжится так же, то причалим к берегу уже завтра утром.

Глава 1. Плохая примета

Впереди простиралась водная гладь Финского залива. По серому небу лениво плыли на запад густые кучевые облака, напоминающие куски ваты. Лёгкий ветерок приятно ласкал кожу прохладным прикосновением, стирая из памяти вспоминания о жарком экваторе, словно это был страшный сон.

Устроившись возле капота «Титана», Матвей заканчивал проверку метеорологического оборудования. Перед собирателем лежал раскрытый кожаный органайзер со множеством карманов, в котором, помимо метеодатчика (главного прибора каждого собирателя), хранились несколько запасных литий-полимерных батарей размером и толщиной с ладонь, портативный планшет для отображения полученной информации и калькулятор для расчётов вручную, на случай если программное обеспечение планшета заглючит.

Как часто говаривал отец: «Лучше перебдеть, чем недобдеть», и Матвей твёрдо следовал этому правилу все свои пятнадцать лет собирательства. Час назад он запустил беспилотник с прикреплённым к нему зондом для прогнозирования. И пусть ветер нежно шепчет, как здесь холодно, а густые облака скрывают тёплые лучи солнца, младший Беляев предпочитает перебдеть, чем совершить ошибку. Особенно сейчас, в этом, возможно, самом важном рейде за всю его жизнь.

Случившийся недавно откровенный разговор с Вадимом Георгиевичем помог собирателю немного воспрять духом. Однако вместе с этим он ощутил на себе дополнительное бремя ответственности не только за спасение братьев и сестёр с «Востока», но и, возможно, всего человечества.

В течение всей минувшей недели Матвей пытался убедить себя, что лидер прогрессистов не пытается его обдурить. Образец токсина, способного уничтожить мерзляков? Бред! Но каждый раз, когда собирателя одолевали сомнения, а в голове возникали новые вопросы о загадочном токсине, он вспоминал диалог со стариком и получал весомые и логичные ответы, придраться к которым, при всём желании, было непросто.

Да и, говоря откровенно, прогрессист не умел врать – это стало ясно ещё во второй день знакомства, когда тот что-то наплёл про спутники. Поэтому, глядя в горящие глаза Вадима Георгиевича во время последнего разговора, слушая его чёткую речь и понятные, а самое главное, твёрдые объяснения, Матвей осознавал, что старик говорит чистую правду.

В любом случае, совсем скоро он узнает, так ли это. Осталось только добраться до Москвы и найти группу учёных. Или то, что от них осталось.

Всего-то…

От дальнейших размышлений собирателя отвлекло недовольное бормотание Йована, пытающегося совладать с непослушной молнией походного рюкзака. Всё утро здоровяк кропотливо собирал по всему вездеходу свои пожитки, тихонько бормоча под нос какие-то одному ему понятные расчёты, а сейчас был готов взорваться из-за капризной застёжки.

– Паскуда такая, вот именно сейчас тебе надо было сломаться! Ну… давай же! – ругался он сквозь зубы.

В итоге, на его пыхтение обратила внимание Надя, которая сидела рядом в тени и протирала тряпочкой ствол своей громадной «Лапочки» (это же надо было так винтовку назвать!). Девушка отложила оружие в сторону, молча подошла к здоровяку и, не церемонясь, одним резким движением застегнула молнию рюкзака.

– Эм… спасибо, – смутившись, пробурчал Йован.

– Ага, – бросила та и вернулась к чистке оружия.

Планшет раздражающе пискнул и завибрировал, давая понять, что беспилотник, парящий над ними на высоте двадцати километров, закончил сбор данных. Матвей активировал сенсорную клавиатуру и ввёл в строке управления беспилотником команду возвращаться назад.

– Ну и чего? Видно там жуков? – поинтересовался Тихон, сидевший рядом. Он с самого утра маячил перед глазами собирателя, забрасывая его вопросами.

Матвей, уже привыкший к излишней суетливости парня, спокойно ответил:

– Понадобится некоторое время, пока программа составит метеорологическую карту в радиусе трёхсот километров. Вот, смотри…

Он продемонстрировал ему экран планшета, на котором медленно вырисовывалась карта местности с волнистыми узорами изобар[4 - Изобары – это изолинии величин атмосферного давления, которые используются в метеорологии на картах погоды для визуализации мест с одинаковым давлением.], зубастыми линиями температурных фронтов и сине-красными стрелками, означающими направление и скорость ветра.