Ужели, – гость спросил тревожно,—
Вопрос невинный вас смутил?
Зачем молчите? Все возможно,—
Наиб был стар… и слаб, и хил…
Быть может, он…
Мой друг случайный,—
Заговорил черкес седой,—
Ты облечен какой-то тайной…
Клянусь вот этой бородой,
Ты не певец родного края,
А то бы песнь твоя, рыдая,
Печальной повестью давно
Ласкала б слух… Но все равно,
Быть может, шел ты издалека
К Наибу передать привет
От Джамбулата, то жестоко
Промедлил… Старика уж нет…—
Глухим, подавленным рыданьем
Дополнил речь его кунак…
Чем объяснить, ответить как
Его слезам, его страданьям? —
Решал в раздумии глубоком
Черкес…
Аллахом и пророком
Тебя мы заклинаем, брат,—
Признайся, ты…
Я Джамбулат…
III
У крайней сакли, под навесом,
Играет с маленьким черкесом —
Сынишкой – молодая мать.
Она старается поймать,
А он, бутузик, убегает…
Хохочет… Вот упал… кряхтит…
Она проворно подымает
Его, целует… он визжит,
Барахтаясь в ее объятьях…
Блажен, кто матери в занятьях
Служить помехой в детстве мог!
Но… что за робость? Чрез порог
Калитки Джамбулат не смеет
Переступить в счастливый двор…
Как ночью малодушный вор,
В виду своей добычи, млеет,
Томится и дрожит в засаде…
Вперед – нет мужества шагнуть,
Назад – позорным мнится путь, —
Куда же?.. Джамбулат в досаде
Сжал челюсти… «Ужель с щенком
Холопа ей не надоело