Топор богомола

Ситуация настолько нелепа, что с досады Жук-носорог едва не прищелкивает языком. Вот он здесь, наедине с другой женщиной, они оба запыхались и тяжело дышат, а его жена, возможно, все это сейчас слышит. Вне всяких сомнений, она может предположить, что застигла его на месте преступления. Едва ли его объяснение, что он всего лишь подрался с этой женщиной, сможет помочь делу.

Учительница собирается что-то сказать, на мгновение теряет контроль, Жук-носорог собирается с силами и, резко перевернувшись, наконец вырывается из ее захвата. Теперь, когда он понимает, что она не просто учительница, а опытный противник и профессионал, он не чувствует необходимости сдерживаться. А когда Жук-носорог дерется по-настоящему, практически никто не может с ним справиться – даже среди его коллег-профессионалов.

Он вскакивает на ноги, обходит ее сзади и обхватывает рукой за шею, чтобы сдавить ей трахею сгибом локтя. Сжимает ее в смертельном захвате. Она перестает двигаться.

Он относит ее обмякшее тело в дальнюю часть аудиовизуальной комнаты и укладывает среди сложенного там оборудования – судя по всему, сюда почти никто никогда не заглядывает. Затем поднимает с пола свой телефон и с облегчением видит, что разговор с женой завершен. Выравнивает дыхание, затем набирает номер, который помнит наизусть. Приятный женский голос администратора произносит название частной врачебной практики.

– У меня случился внезапный приступ; мне нужно срочно поговорить с главным врачом, будьте добры.

Жук-носорог медленно выдыхает. «Внезапный приступ» – это условный код для того, чтобы обратиться к врачу за советом по поводу работы.

9

Когда он наконец подходит к дверям класса Кацуми, его жена и сын как раз выходят в коридор, а в класс вместе с родителями заходит следующий по очереди ученик.

– О, привет, папа, – говорит Кацуми, поднимая на него взгляд. Он, кажется, рад его видеть и в то же время немного смущен.

«Чему это он улыбается?» – недоумевает Жук-носорог. Но прежде чем спросить об этом, он виновато опускает голову и произносит:

– Извини, я не смог успеть вовремя.

– Все хорошо. Ты был занят на работе, верно? – Кацуми говорит как взрослый, и его голос звучит одновременно тепло и непринужденно.

– Да, точно. Я был очень занят на работе.

– Ты не должен так перетруждаться, папа. – Кацуми указывает на него пальцем. – Твой костюм в полном беспорядке.

Вздрогнув, Жук-носорог опускает глаза и оглядывает свой внешний вид. Его галстук перекручен, воротник съехал набок, пиджак весь в пыли. Он пытается поспешно привести себя в порядок, отряхивая и одергивая одежду.

– Теперь я вижу, что ты действительно старался изо всех сил, чтобы сюда добраться.

Лишь когда Жук-носорог слышит, каким тоном его жена произносит эти слова, он наконец чувствует себя в безопасности и осмеливается на нее посмотреть. Он был уверен, что увидит на ее лице недовольство, или, может быть, сразу две разновидности недовольства, а может быть, даже три, что она будет просто смотреть на него, храня ледяное молчание. Однако, каким-то чудом, сейчас она говорит с ним ласково, и выражение ее лица мягкое и безмятежное, как у богини милосердия Каннон.

– Встреча с его учителем тоже прошла довольно хорошо.

Ее манера настолько непривычно ласкова, что это его настораживает.

– Что ж… что ж, это… это просто замечательно!

Затем Кацуми сообщает решение этой загадки:

– Мама в хорошем настроении, поскольку мой учитель решил, что ей чуть за тридцать.

– Ах, вот как…

– Да, он подумал, что я на десять лет моложе, чем на самом деле!

– Понимаю… – Теперь Жук-носорог действительно понимает, почему у нее такое снисходительное настроение. Но прежде чем остановиться, он делает замечание, которое делать совсем не следовало: – Женщина лет тридцати с небольшим, сын у которой учится на третьем году старшей школы, – тут что-то не сходится.

В ее глазах внезапно вспыхивает огонек угрозы.

«Язык – корень всех несчастий», – всплывает в его голове старинная поговорка, пока Жук-носорог проклинает себя за несдержанность в выражениях. Он тут же торопливо добавляет:

– Конечно, ты выглядишь так молодо, что он, вероятно, даже не мог подумать, работает тут математика или нет. – Он не уверен, поможет ли это, но попробовать стоит.

– Мой классный руководитель – учитель математики, – замечает Кацуми.

– Значит, твоя мама выглядит настолько молодо, что это и учителя математики заставило сбиться со счета.

– Ну, такое уж едва ли возможно, – говорит жена Жука-носорога. Она выглядит очень довольной собой.

«Все хорошо, все в порядке, все обошлось», – повторяет он про себя, чувствуя, как замедляется его сердцебиение.

Затем его мысли возвращаются к красивой учительнице, заменявшей настоящую.

Несколько раньше в аудиовизуальной комнате, дозвонившись до врача, он сказал ему:

– После того как я разобрался со взрывотехником, в другом месте на меня напала женщина. Она увидела у меня телефон того парня и набросилась на меня. Что все это значит?

– Похоже, это была еще одна злокачественная опухоль такого же рода, – произнес врач своим обычным безэмоциональным бесцветным голосом, ни мгновения не поколебавшись с ответом.

– Вы имеете в виду, что она входила в команду, готовившую взрывы? – вздохнул Жук-носорог.

Она узнала телефон своего сообщника – то ли по брелоку в виде динамитной шашки, то ли по форме и марке самого телефона. К тому же она нажимала кнопки на телефоне – вероятно, проверяла историю звонков. Увидев реакцию Жука-носорога и особенно кровь на его руках, она сделала вывод, что он был врагом. Это объяснение казалось ему наиболее логичным.

По словам Кацуми, эта женщина появилась в его школе месяц назад. Она работала учительницей японского языка, но не умела даже правильно читать и писать кандзи. Она замещала другую учительницу, которая якобы ушла в декретный отпуск.

Жук-носорог хотел бы узнать, где же на самом деле находится теперь настоящая учительница японского. Ее перспективы не казались особенно радужными.

Но почему эта женщина хотела проникнуть именно в эту школу?

«Школьный двор!» Если в этой школе и было что-то особенное, так это ее огромная территория.

– Вертолетная площадка?.. – задумчиво произнес Жук-носорог, обращаясь к самому себе, хотя врач все еще был на линии. – Вот оно что…

– Вот оно… что именно? – В голосе врача сквозило сомнение.

– Разве вы не говорили, что эта банда может воспользоваться вертолетом?

– Я не упоминал конкретно о вертолете, но если они планировали крупномасштабную осадную операцию, в ходе которой предполагалось взять под контроль несколько кварталов или целый район, то было бы неудивительно, если б у них имелся вертолет наготове на случай, если им понадобится срочно сбежать.

Во время их последней встречи врач также предположил, что для проведения подобной операции им будет нужен кто-то, кто провел бы разведку на местности. Затем Жук-носорог вспомнил соседские сплетни, которые слышал от своей жены, – о том, что жильцы двух домов в соседнем районе спешно переехали. Возможно, кто-то из членов команды подрывников использовал эти дома в качестве базы для разведки и планирования. Это объяснило бы, почему они не соблюдали общепринятые правила раздельного сбора и выноса мусора. Не было ничего удивительного в том, что подобные люди игнорировали правила. Затем, возможно, их план перешел в стадию исполнения, и они покинули место своей временной дислокации…

Нет, все это было притянуто за уши. Если б кто-то пытался затеряться в городе и слиться с обывателями, он обязательно соблюдал бы правила сбора мусора.

Жук-носорог продолжил попытки собрать все фрагменты информации воедино. Он вновь подумал о красивой девушке, изображавшей учительницу.

Допустим, они действительно планировали использовать двор средней школы в качестве вертолетной площадки в ходе своей террористической операции. Чтобы это осуществить, она устроилась на временную работу в школу. Если это было правдой, то история Ямады-сэнсэя – честного парня и преданного своему делу учителя, пропавшего без вести, – выглядела совершенно иначе. Может быть, между ними вовсе и не было никакого романа; может быть, на самом деле он заметил что-то необычное – например, то, что она делала замеры на беговой дорожке или выполняла какие-то подозрительные манипуляции в аудиовизуальной комнате с осветительным оборудованием, которое обычно использовалось для школьных мероприятий и выступлений учеников, – в общем, что-то, что его насторожило и заставило задать ей несколько неприятных вопросов. А потом бесследно исчез. Она нашла способ заставить его замолчать.