Кузнечик

Двухкомнатная квартира [9 - Имеется в виду специфическая для Японии планировка 2LDK: кухня, столовая и гостиная располагаются в общем пространстве, также имеются две комнаты (обычно одна в японском, другая в европейском стиле, либо две комнаты в европейском стиле) и раздельный санузел. Такая планировка часто используется в жилых комплексах.]совсем не выглядит так, будто ей уже двадцать лет. Возможно, благодаря тому, что придирчивый Иваниси содержит ее в идеальной чистоте – от напольных ковров, ванной и туалета до стен и потолка. Джек Криспин говорил: «Чистота твоего жилища отражается даже на состоянии твоего тела». Какая нелепость…

– Йоу! – Иваниси бросает взгляд на Цикаду и делает приветственный жест рукой, сложив пальцы в кулак.

Комната площадью примерно в двенадцать татами[10 - Примерно 19,5 м

.], пол застлан ковром. Возле окна стоит стальной стол, который выглядит так, будто его украли из учительской в начальной школе. На нем нет ничего, кроме телефона, компьютера и бумажной карты. Иваниси сидит в кресле, закинув ноги на стол. На мгновение Цикада видит его в образе хозяина газетного магазина из «Притеснения» – и вздрагивает от удивления. Затем его охватывает раздражение, и он прищелкивает языком:

– Тц!

Перед столом стоит большой черный диван. Цикада садится на него.

– Судя по всему, ты справился на отлично…

Иваниси складывает пополам газету и швыряет ее в сторону Цикады. Газета падает ему под ноги. Он смотрит вниз, но не поднимает ее.

– Что, уже напечатали?

– Сам посмотри.

– Пф, да какая разница!

Это не имеет никакого значения. «Целая семья жестоко убита», «Кровавое преступление под покровом ночи» – всегда одни и те же заголовки и одни и те же статьи. Один и тот же почерк, постоянное обсуждение социальных проблем и язв общества.

Разумеется, когда Цикада только начал заниматься этой работой, он постоянно проверял, как это будет отражено в газетах и телевизионных новостях. Он увлеченно искал эти упоминания, как спортсмен, собирающий статьи и заметки о соревнованиях, в которых он принимал участие. Но все это быстро приелось. В статьях никогда не писали ничего важного, и Цикада устал читать приметы подозреваемых, которые не имели никакого отношения к делу.

– Как бы то ни было, – он поднимает глаза на Иваниси, – почему бы тебе не подойти к твоему маленькому компьютеру, не подсчитать цифры и не отдать мне мою долю? И научись уже наконец говорить мне «спасибо» за мой труд.

– С чего это ты вдруг разговариваешь со мной, будто ты крутой, а? – Иваниси пожимает плечами и качает головой. Подбородок у него маленький и заостренный, прямо как у богомола; запястья напоминают тонкие веточки, торчащие из рукавов. – Если называть вещи своими именами, то ты – работник, а я – твой босс. Ты – пехотинец, а я – офицер, отдающий приказы. Приходя ко мне и разговаривая таким тоном, ты можешь лишиться работы, а то и собственной головы. Так что либо ты будешь безработным, либо мертвым. Что выберешь, а?

– Тогда почему бы тебе не попробовать это сделать? Давай, действуй. Как будто ты на это способен… Без меня у тебя ничего бы не было.

– А если б у тебя не было меня, то у тебя не было бы работы.

– Я и в одиночку отлично справился бы.

– Дурачок, просто убийствами денег не заработаешь. Ты хотя бы знаешь, как все это устроено? – Иваниси указывает на Цикаду пальцем. – Сначала я получаю от кого-то запрос, потом веду переговоры, затем провожу предварительное расследование. Самая важная часть работы – это подготовка. Когда собираешься выпрыгнуть из тоннеля, сначала посмотри себе под ноги.

– Как говорил Джек Криспин.

– Вот именно.

Цикада вздыхает. «Все твои тупые умные высказывания принадлежат Джеку Криспину».

– Слушай, я все хотел спросить: что за музыку играл этот засранец? Панк? Фри-джаз? – Цикада неплохо знает большинство старых рок-групп, но никогда в жизни не слышал о Джеке Криспине. Иногда он размышляет о том, существовал ли Джек Криспин на самом деле или Иваниси его выдумал.

– Криспин был первым, кто написал, что не хочет жить так, будто он уже умер. Все остальные исполнители просто украли у него эту идею. И он также был первым рок-музыкантом в истории, кто бросил в публику медиатор от своей гитары.

– А это не он, случайно, открыл электричество и изобрел телефон?

– Есть такая вероятность.

– Хорош чушь пороть.

– Так или иначе, наша работа требует расследований. Почему бы тебе просто не попытаться убить кого-нибудь, основываясь исключительно на той информации, которую тебе предоставит клиент? Ты сразу же попадешь под подозрение, и тебя схватят за покушение на убийство. Вот почему нужно уделять много внимания таким вещам, как время и место. Выяснить про цель все, что возможно. И я все это делаю.

– Цель. Вовсе не обязательно употреблять такие слова, чтобы показаться крутым, – лицо Цикады мрачнеет, он натянуто улыбается и прищелкивает языком. – Они – жертвы. Просто жертвы. А никакие не «цели».

В комнату с улицы врывается раскатистый голос из громкоговорителя. Это пламенная речь одного из кандидатов на предстоящих выборах в палату представителей. Трудно понять, что именно он говорит, но понятно, что оратор призывает поддержать свою кандидатуру. Когда Иваниси его слышит, угрюмое выражение его лица светлеет и он тут же заводит разговор о политике:

– Ты собираешься голосовать за правящую партию?

– Я не хожу на выборы.

– Да тебе вообще известно, через что пришлось пройти нашим предкам в далеком прошлом, чтобы у тебя было право голоса?! Сколько им для этого пришлось потрудиться?! – мгновенно заводится Иваниси; через его сжатые зубы вылетают капельки слюны.

– Плевать я на это хотел. Давай мне мои деньги.

Иваниси не отвечает. Вместо этого он поворачивается к своему компьютеру и принимается печатать.

Цикада оглядывает комнату. Прошло три месяца с тех пор, как он последний раз приходил сюда. На белых стенах нет никакого декора или украшений. Никаких шкафов и книжных полок.

– Не привез мне никаких хороших закусок из Мито? – спрашивает Иваниси, не отрываясь от клавиатуры.

– Иди к черту.

– Мог хотя бы натто [11 - Натто («хранящиеся бобы») – традиционная японская еда, произведенная из сброженных соевых бобов. Особенно популярна на завтрак. Обладает специфическим запахом и сладко-соленым вкусом с горчинкой, а также липкой, тягучей консистенцией.]мне привезти. Не догадался, да?

– Послушай-ка, – Цикада в раздражении поднимается с места, – я ездил туда по работе. И, как бы тебе это повежливей сказать, я пришел в чей-то дом посреди ночи и убил всю семью, так что это была довольно серьезная работа. Все равно что попросить грузчика перенести что-нибудь тяжелое из квартиры на верхнем этаже небоскреба, в котором нет лифта. К тому же в такое время суток все магазины все равно были закрыты. Мне было негде провести ночь, так что я просидел все это время в манга-кафе [12 - Манга-кафе – кафе в Японии, где можно почитать мангу – «японские комиксы». Посетитель платит за время пребывания, то есть примерно от 300 до 500 иен за час. В большинстве случаев также предоставляется доступ в интернет, как в интернет-кафе, – и наоборот, в интернет-кафе часто стоят книжные полки с мангой, поэтому в Японии эти два понятия взаимозаменяемы.]возле станции. Когда я, по-твоему, должен был пройтись по магазинам и купить для тебя сувениры?

– Манга-кафе? – в голосе Иваниси появляются резкие нотки. – Ты ведь не показал им свое удостоверение личности?

– Показал, но не мое. Ты в курсе, что Мито – это не так уж далеко от Токио; так что если так мечтаешь о натто, то поезжай туда сам и купи все, что тебе захочется.

Цикада садится обратно на диван и прикрывает глаза. Ему нужно успокоиться. Ему хочется еще поразмышлять о французском мальчике из фильма. Худой, в потрепанной одежде, каждое утро разносящий газеты и постоянно твердящий о том, как он хочет быть свободным. «Я не такой, как он», – говорит себе Цикада. Его внезапно охватывает слабость, и он чувствует, что вот-вот уснет. Вместо этого чуть наклоняется вперед, упирается локтями в колени и, поддерживая подбородок ладонью, собирается на некоторое время отключиться.

Цикада уже почти задремал, как вдруг слышит глухой звук. Открыв глаза, он видит на полу – чуть левее его ноги – конверт. Открытый конверт с высыпавшимися из него наличными.

– Почему бы тебе, например, не дать мне его в руки, как положено? – Цикада встает на ноги и поднимает конверт. Проверяет его содержимое. Он не пересчитывает банкноты, но замечает, что их три пачки. – Знаешь, я тут подумал, что три миллиона иен за убийство такого количества людей – не очень справедливая сумма.

– Ты считаешь, что это слишком много, и тебе неловко?

– Я тебя убью, гад! – выплевывает в ответ Цикада.

Иваниси хихикает.

– Нельзя шутить, когда говоришь об убийствах людей.

– Говорю тебе, три миллиона – это недостаточно.