Всадники Темного

– Потому что темные не отпускают свою добычу, – тихо поведал третий эльф, спрыгнув на землю справа от лошади.

– Анвар не отпускал меня, я сама сбежала, – испуганно дернувшись, замотала головой Сауле.

– Анвар, Несущий смерть? – удивленно расширил глаза эльф, сидящий на ветке, а крона соседнего дерева певуче выругалась.

– Да, я была его личной наложницей. Вы можете мне помочь. Я не очень уверена, куда нужно ехать, чтобы поскорее выбраться на светлые земли, – Сауле договаривала по инерции, эльфы, в том числе те, что до этого скрывались, собрались в кружок и что-то бурно обсуждали, не обращая на нее внимания.

– Лошадь придется оставить, – сказала эльфийка, когда остальные резко замолчали, уставившись на Сауле кто с интересом, а кто презрительно.

– Зачем?

– Она не сможет пройти по тропе, ты же хотела, чтобы мы помогли, – склонила голову набок эльфийка.

– Так вы поможете мне? – лошадку было жалко, Сауле к ней привязалась за эти дни, – а с ней никак нельзя? – грустно уточнила она у эльфов.

– Можно, – согласно кивнул эльф, похожий на того, что сидел на дереве, но Сауле была уже не уверена, какие-то они все слишком одинаковые. – Пешком, как до этого ехала, но тогда Всадник догонит тебя еще до наступления вечера.

Тяжело вздохнув, Сауле слезла с лошадки – назад в замок ей не хотелось. Сняла уздечку, немного подумав, прикрепила ее к седлу и отпустила животинку. Впрочем, далеко отходить та не стала, опустила голову и принялась щипать траву.

– Идем, мэли, нужно торопиться, – слегка коснулась плеча задумавшейся Сауле эльфийка, тогда как мужчины даже не оглянувшись, побрели прочь, выстроившись в линию один за другим.

Сауле пристроилась за последним из них, а эльфийка замыкала шествие.

Шли они так весьма долго, солнце успело пробежать весь небосвод и опуститься с другой стороны. Правда, все равно недостаточно, что бы Сауле ни удивилась, когда лес, занимающий огромные территории, закончился уже к вечеру. Когда зажглась первая звезда, эльфы вывели девушку к границе деревьев и повернули обратно, так и не сказав ни слова. Только добрая эльфийка махнула на прощание рукой, бросив напоследок, – держи солнце за спиной и вскоре выйдешь к человеческому поселению.

Жаль только не уточнила вскоре – это когда. Сауле шла уже второй день, хорошо хоть, поле было небольшим, сменившись перелеском, и солнце больше не жгло так. Правда, насчет – держать за спиной солнце, Сауле была не очень уверена. Находиться там светило совсем не желало, нагло выползая из-за левого плеча и поднимаясь все выше. А во второй половине дня, наоборот, старалось обогнать девушку, не сразу сообразившую, что фраза имела в виду восход, а не само светило. К этому времени Сауле окончательно потеряла направление и шла скорее наугад, чем ориентируясь на что-то. Но ей повезло, и еще до наступления темноты она вышла к дороге, не очень широкой, но достаточно наезженной. Вдоль нее небольшими пятнами росли уже не такие высокие, но все же деревья, перемежающиеся густыми зарослями кустов и колючей травы.

Сауле всего раз попыталась заглянуть в середину таких зарослей, надеясь обнаружить там воду, но эти колючки быстро вернули ее обратно на дорогу, изодрав руки до крови.

Наконец, к середине следующего дня перелесок сменился откровенным лесом, только светлым и приятным и на удивление наполненным гулом человеческих голосов.

Это оказался не город и не деревня, на которые Сауле надеялась. На полянке, у неширокой лесной речушки, раскинулся табор кочевников. Весело перекрикивались женщины, одетые в яркие наряды с широкими юбками, едва открывающими щиколотки. Носилась чумазая ребятня, в отличие от старших наряженная только в простые рубахи из некрашеного сукна, а у костра, защищенного поставленными полукругом фургонами, сидели смуглые мужчины, покуривая трубки и втягивая аромат готовящейся пищи.

В желудке Сауле заурчало. Еда, взятая с собой, подходила к концу, она выделила себе на обед лишь небольшой кусок вяленого мяса и черствую четвертину лепешки, более существенные продукты остались на лошади, а аромат, идущий от костра, был до одури аппетитным.

– Тан! Тан! – заорали вдруг дети и бросились ей навстречу, разглядывая и галдя на десяток голосов. Любопытные мордашки окружили Сауле, не позволяя идти быстрее, а после и вовсе заставили остановиться.

Табор резко замолчал, женщины побросали занятия, выходя ближе к путнице, мужчины поднялись от костра, бросая на гостью подозрительные взгляды.

– Здравствуйте, меня зовут Сауле, и я немножко заблудилась, – робко остановилась бывшая наложница под прицелом сто одного глаза – один из стариков имел всего один, зато самый недоверчивый.

– Здравствуй, тан, проходи к костру, отдохни и расскажи, куда путь держишь, – широко улыбаясь, пригласила ее к огню высокая, пышная женщина, и табор, как по команде отмер, вернувшись к своему обычному занятию. Мужчины присели, а женщины возобновили работу, только пригласившая Сауле осталась стоять рядом. Ласково взяла за руку и повела вглубь лагеря, мимо затянутых тентом кибиток к еще одному костру, гораздо меньше того, что горел у «входа». У него сидела только одна женщина, старая сморщенная, но с яркими живыми глазами.

Анвар стоял и, склонив голову набок, скорбно смотрел на мирно пасущуюся лошадь Сауле. Мысли его, мрачные и тоскливые, вертелись вокруг единственного вопроса – скотина потеряла наездницу или наездница скотину. По сути, ответ не имел значения, но думать о чем-то еще в такой момент Всадник был неспособен.

Протяжно выдохнув веское:

– Твою мать! – Анвар резким шагом направился к лошади. – «Где расстались две эти „женщины“? Почему проклятый светом поисковый артефакт вывел именно к этой?»

Так много вопросов и ни одного ответа.

К счастью для себя лошадка оказалась то ли слишком умной, то ли флегматичной, и убегать от раздосадованного Всадника и не подумала.

Находку Несущий смерть привязал к своему коню, и, еще немного поблуждав по окружающему лесу, выбрал куда ехать по-простому, ткнув пальцем в ближайшее светлое поселение на карте и взяв направление на него.

Нарваться на засаду, проезжая сквозь лес, Анвар не боялся по одной причине, он четко знал – эльфы здесь есть. Чуть ли не за каждым кустом, на ветвях каждого дерева сидело по остроухому ублюдку и наблюдали, следили, чтобы никто из темных не вздумал осквернить их светлые территории своей грязной ногой.

Певучая речь, доступно объяснившая Анвару кто он и рассказавшая его родословную, когда так метко выпущенная стрела отскочила от Всадника, не причинив тому вреда, стала подтверждением.

Досадливо выдохнув, Анвар едва удержался от желания пощупать лоб, в который целился эльф. Развлекаться и дразнить остроухих, маяча перед ними во весь рост, Анвар не желал, в отличие от светлых он прекрасно знал предел защитного амулета, и достигать его не спешил, но выбора как такового ему не дали. Нужно было поскорее вывести эльфов из укрытий и разобраться с ними.

– Выходи остроухий, что ты как трус из-за дерева стреляешь? – язвительно обратился Анвар к тому дереву, что так неласково его встретило.

– Ради каждой шавки дергаться? – тот же певучий голос, только теперь на понятном наречии, окатил Всадника презрением.

– Поверь, эта шавка тебе понравится. Когда размотает твои кишки и украсит ими твое нынешнее логово, – стараясь говорить все так же язвительно, но внутренне теряя терпение, крикнул Анвар.

– Ты слишком высокого мнения о себе, пес, – этот голос, хоть и был таким же мелодичным, раздавался с верхушки дуба, стоящего по левую руку от Всадника.

Анвар раздосадовано поморщился, ашарога он отпустил домой в последнем селении, взяв вместо него обычного коня, но неужели эти светлоухие отличают высших иерархов только по ашарогам. Правда, действительно, что в нем запоминать, человек как человек, это Ашту после встречи уже никогда не забудешь. Самолюбие требовало отплаты.

Анвар медленно вытянул клинок. Кнут пришлось оставить притороченным к седлу ашарога, слишком заметен, но ромфею он свою забрал, не доверяя незнакомому оружию.

Из-за еще одного достаточно пушистого куста раздалось презрительное фырканье, помогая Анвару определиться – этот стал первым.

Когда, до того стоявший человечек, смазанным движением оказался у куста, проткнув прятавшегося за ним эльфа так, что остальные даже не успели выдохнуть. До светлых начало доходить – что-то с ним не так.

Прозвучало несколько певучих команд, и еще одна стрела тренькнула о защитное поле, заставляя Анвара красочно выругаться, так никакого заряда не напасешься.

Выйти светлым все же пришлось. Еще четверо, одеты все как один в зеленые туники и такие же зеленые обтягивающие штаны, заправленные в высокие коричневые сапоги на шнуровке, из плотной ткани, делать которую умели лишь эльфы. Луки в руках троих тут же сменились на парные короткие, в локоть длинной, клинки. Четвертый остался верен себе, накладывая на тетиву очередную стрелу.

– Неудобно на таком расстоянии из лука-то стрелять, – попытался «научить» Анвар эльфа, указав мечом на проблему.

– Поверь мне, удобно, сейчас сам убедишься, – ядовито ухмыляясь, заявил эльф и спустил тетиву.

Анвар, дернувшись, отбил стрелу, разрубив ее на две части. И вместе с эльфами, весьма удивленный такой своей ловкостью, уставился на упавшие куски.

– А я хорош! – самодовольно заявил он опешившим светлым.

И, не дожидаясь пока противники отомрут, бросился к ближайшему, едва увернувшись от такого же нетерпеливого остроухого, попытавшегося решить проблему быстро. Сбившись, до цели он так и не добрался, отвлекся на напавшего и пропустил легкое касание клинком по лопатке.

– Урод, – зло зашипел Всадник, пятясь, не позволяя больше эльфам зайти со спины и, едва успел дернуться, пропуская очередную стрелу.

– Что же ты, темный, боишься? – довольно улыбнулся один из эльфов, наиболее наглый, по мнению Анвара.

– Ты будешь следующим, – указал он кончиком меча на говорившего.

Эльф еще успел хохотнуть, собираясь что-то язвительно бросить, но Анвар больше шутить не желал, и так слишком много сил на них потратил. Неуловимым движением подавшись вперед и в сторону, легко уклонившись от удара эльфийского клинка, он снес голову выбранной мишени и тут же занялся вторым, стоявшим справа. Однако сделав несколько выпадов, резко крутанулся, переключился на пытавшегося зайти со спины, вспоров тому живот.