книга без названия [The Untitled Book]

Эта история никак не укладывается в рамки одного жанра – психологического, шпионского, любовного или культурологического. Она оставляет пространство для интерпретации, начиная с названия, – как для самого героя, так и для читателя.

Бывший американский разведчик-нелегал, карьера которого рухнула после провала операции в египетской пустыне, пытается начать все с чистого листа в Москве, где в жестоком мире большого бизнеса его ждут совсем другие правила игры.

Здесь ему предстоит стать своим среди чужих: участвовать в многомиллионных корпоративных сделках, влюбиться, найти новых друзей, обрести новые смыслы.

Это пронзительно искренний и вместе с тем ироничный роман с глубокими философскими рассуждениями и рефлексией в состоянии экзистенциального кризиса; о жизни лишённой ясного смысла и чёткого направления, о риске, выборе и предательстве, поиске себя на грани двух миров.

От погружения в оперативные игры в Северной Африке до корпоративных баталий в московских небоскрёбах – эта книга держит читателя в напряжении от первой до последней страницы, с открытым финалом – как в повествовании, так и в судьбе героя.

Предисловие

Этот роман написан экспатом1, на формально не родном русском языке, о моей жизни в России.

Начав работать в России, я понял, что добиться успеха на любом поприще в этой стране, без свободного владения основным языком общения и понимания его нюансов, практически невозможно. Мозг будет рождать химеры о загадочной русской душе, и это в лучшем случае. В худшем возможна паранойя с видениями козней злобных русских.

Самый простой и эффективный способ развития языка – дневниковые записи впечатлений от событий и перечитывание их спустя какое-то время. Я так и поступил, по совету моего приятеля Э.

Однако, когда я решился переложить свои воспоминания в этот роман, то осознал, что по-прежнему принадлежу к иной культуре. Поэтому, мне потребовалась помощь Э. в переводе с русского на русский.

Он отказывался от этой странной роли, и в неведомой для него области, аргументируя тем, что «не гуманитарий, и к тому же владеющий только тремя языками: русским устным, русским письменным и русским матерным». Но я уговорил.

Э. также подсказал начать рассказ загодя, с до российского периода: «чтобы было понятно, как ты докатился до жизни такой». Я не жалею, что часть моей жизни была связана с Россией, как бы он меня по этому поводу не подначивал. Так что, отсыл к периоду моего пребывания в Северной Африке, только для создания контекста повествования.

Не следует рассматривать этот роман в качестве руководства для экспатов по выживанию в России. Да и русским он ничего нового не сообщит об их стране, но может послужить зеркалом их жизни (уж не знаю, насколько кривым).

Точку, а точнее заглавную букву в этой работе поставить я не сумел. Название так и не сложилось. В голову приходила только всякая пафосно-банальная ерунда. Дабы не изводить себя, и не смешить переводчика, редактора и издателя, а уж тем более читателей, я решил оставить данное произведение без наименования. К тому же, его отсутствие – в большей мере характеризует данный роман, нежели клишированное словосочетание.

Глава 1.

– 1

Операция была провалена. Сложно сказать, когда все пошло не так. Возможно, тому виной неосторожность агента, или Морис – наш резидент по Северной Африке, должным образом не озаботился обеспечением прикрытия. Но все равно, не стоило посылать к нам оперативников.

Мы планировали сделать все предельно скрытно. Но вдруг, в плавящемся от жары Мерса-Матрухе материализовалась группа из пяти бодрых европеоидов, все как на подбор спортивного телосложения. Хоть бы девчонок с собой взяли, для конспирации.

Когда вечером в мой номер в отеле «Клеопатра» постучали, я сразу понял: планы меняются. В нашей службе принято воспринимать такие изменения, как норму. Центр мог корректировать свои задачи по разным причинам – как из-за серьёзных соображений, так и по незначительным поводам.

За свои тридцать шесть лет, из которых службе была отдана треть, мне довелось попадать в разные ситуации. Но больше всего напрягали нервы не сложные и рискованные обстоятельства, а патологическая тяга штабных к внезапным изменениям.

Стук был специфический, гостиничный персонал так не стучится к постояльцам. Из-за двери показалось улыбающееся лицо офицера, из отдела безопасности операций. К лицу прилагался центнер мышечной массы, собранной в атлетическую фигуру под два метра. Перед заданием мне показывали его досье. Это был оперативный сотрудник с псевдонимом «Вождь» – мой контакт в нештатной ситуации. Разумеется, открытое взаимодействие не подразумевалось, оно ставило крест на моём нелегальном статусе. Его появление не предвещало ничего хорошего, но я улыбнулся ему.

– Привет, я Кайл. – Он протянул мне руку.

– Ну а меня ты знаешь. – Я ответил рукопожатием. – Заходи, чувствуй себя как дома. А куда плакат дел?

Лицо Кайла окаменело: – Какой плакат?

– Ну типа «Американская спецслужба выполняет задание. Просьба оказывать содействие».

Кайл осклабился.

– Остряк… Тебе что-то не нравится?

– Да нет, все в порядке. Только теперь, после нашего публичного братания, я вместе с тобой становлюсь героем реалити-шоу, которое пройдёт в живой трансляции в Мухабарат. Вообще-то, это не входило в мои планы, а тебя видимо для этого и прислали. Ты один?

– Нас пятеро, я старший. …Я действовал по инструкции. – Выдавил из себя Кайл.

– Не сомневаюсь. Проходи, не стой в дверях. – Я тихонько подтолкнул его сзади, и почувствовал, как рефлекторно напряглись его мышцы спины.

Это характерно для оперативников. В ситуации принуждения у них словно что-то замыкает в мозгу. Если ты чужой или в подчинении, то жди реакции, вплоть до вполне явного выражения агрессии.

Такая провокация очень удобный способ понять, как будут строиться ваши отношения: кто кому в помощь. Кайл не проявил никакого недовольства.

Мы вошли в холл моего номера. Я предложил ему выпить и присесть, но он отказался и от того, и от другого.

– Как долетели?

– А с чего ты решил, что мы прилетели?

– Ну поскольку ты заявился ко мне, прямо в номер, а меня даже не потрудились предупредить о встрече, полагаю имеется срочность. Фантазия у наших не в чести. Нет чтобы с парашютом на крышу, ну в крайнем случае с аквалангом на ночной пляж.

– Ладно, оставим это. – Кайл подошёл к окну, и как бы, между прочим, осмотрел оконную раму, провёл ладонью под подоконником. Брезгливо растёр пальцами.

– Как скажешь, добрый юноша. И не трать время попусту, я каждый день проверяю помещение на жучки. В этом номере можешь говорить без опаски. С чем пришёл?

Кайл ещё пару секунд повращал головой, скорее по инерции, и плюхнулся в кресло. Я остался стоять.

– Ситуация изменилась. Твой груз до места встречи вряд ли доберётся. А вот нас там будут встречать.

Я присел у стены. Твою ж мать! Три месяца активной фазы операции можно списать в потери.

– Эта информация из Ливии, или от нас? – Я поймал себя на мысли, что Египет для меня уже стал своим, «у нас». – …В смысле из Египта.

– Я не знаю. Наверное, детали доведут до резидента.

– …И почему ты говоришь: «нас»?

– Моя задача – предложить тебе отменить операцию. Поскольку есть основания считать, что за тобой и грузом уже установлено наблюдение, чтобы захватить в момент контакта. А если ты все же решишь, что останавливать операцию нельзя, то моя группа должна тебя прикрывать.

Ведь понимали же, что не отменю, потому и прислали оперативников! Только зачем так демонстративно?!

– 2

Поутру приехал Морис. От Каира было порядка четырёх сотен километров, и получается, что выехал он затемно. Это было благоразумно, никакой кондиционер не спасал от египетского солнечного палева. Хоть в белое одевайся, хоть голым сиди.

А ночью другая беда – туристические автобусы и трейлеры с усталыми засыпающими водителями. Такой отправит тебя на обочину и не заметит. Но это судьба, если она тебя хранит, то как-нибудь увернёшься. В общем, как говорят арабы, иншалла.

Морис снял себе номер с северной стороны, с видом на море, и ушёл поспать «на пару часиков». Тем временем Кайл и его парни плескались в бассейне. Ночь они провели в баре отеля, а теперь трое из них оттягивались с девицами, из Болгарии. Визг и хохот долетали до самых дальних закоулков отеля. Наблюдая подобное поведение постояльцев, я всегда удивлялся терпимости египтян. Объяснить её только любовью к деньгам туристов не получалось.

Пока солнце не вошло в зенит, я отправился встряхнуться на берег. Тёплый и мягкий, как пух, песок согревал ступни, лёгкий бриз лохматил волосы… Даже подступающая жара не угнетала как обычно. Скинув майку и шорты, я пробежал наискосок по пенному краю, и взрезал набегающую волну. Соль на губах успокоила кипящий мозг, а сотня метров кролем разогнала кровь по телу, и расслабила ком сжимавший желудок со вчерашнего вечера. Обида и сожаление оставили меня, а мысли вновь стали логичными и структурированными.

Итак, целых три месяца изнурительной работы, когда порой целыми неделями приходилось спать по три – четыре часа, можно списать как бесцельно проведённое время. Агент, собравший ценные материалы и находившийся под нашей защитой, оказался под угрозой. Срыв операции, на которую была потрачена треть годового бюджета нашего отдела, будет означать конец моей карьере, а может быть и увольнение со службы. Прощай, сынок! Тут не нужны неудачники.

Ну уж нет! Поскольку прямого запрета на проведение операции не поступило, решение оставалось за мной. А присланные оперативники позволяют её переформатировать. К жёстким играм мне не привыкать, но времени для подготовки нового плана было маловато. Что ж, значит будет больше импровизации.

Выйдя на берег, я просушил полотенцем волосы и лёгкой трусцой двинул навстречу солнцу. Мне всегда так удобнее думать. Во-первых, мысли выстраиваются в ритм шагов, а во-вторых, часть сил отнимает физическая нагрузка, и это заставляет сосредоточиться на главном.

Первоначально планировалось встретить агента в Ливии вблизи Эль-Джауфа, вернуться с ним в Египет, далее – на самолёте в Судан. Для выполнения плана Морис купил два дизельных внедорожника, их дооборудовали и разместили в первой контрольной точке «25х25». Он также привлёк пилота со своей Цессной.

А теперь всю операцию нужно было перекраивать. Агент уже в Эль-Джауфе, и если завтра до заката мы его оттуда не заберём, то он вернётся домой, где его тут же возьмут в оборот сотрудники Мухабарат.

Я пробежал свои традиционные два километра, и повернул назад. Солнце уже не слепило глаза, и далеко в небе я отчётливо различил самолёт – маломерок, каких-то местных авиалиний.

В этот момент я подумал о том, что, наверное, так же нарезает небо Африки, путая следы непонятными маршрутами, наша Цессна. Самолёт в этой операции весьма ценный ресурс. Он как ферзь в шахматной партии, способен дать перевес на любом направлении, но при одном условии, если о нем ничего неизвестно противной стороне.

Я ничего не знал об утечке. Морис ещё спал, и не факт, что подробности ему известны. Вероятнее всего, утечка не результат контригры Мухабарат, а следствие неосторожности агента. Тогда маршрут передвижения и наши ресурсы противнику неизвестны.

Впрочем, даже если им ещё не понятен наш план в деталях, то уже менее чем через час после начала движения в сторону границы Ливии, мы будем как на ладони.

…Как на ладони… И хорошо! Пусть считают, что все идёт согласно их ожиданиям. Но забирать агента будем не по земле, а на Цессне, и в другой точке, в районе Кюр Зувайях, по дороге в сторону Эль-Увайната – зоны соприкосновения Египта, Ливии и Судана.

Место там пустынное, хорошо просматриваемое. Самолёт подойдёт низко со стороны солнца, на погрузку и взлёт две минуты, следопыты приблизиться для захвата не успеют. Осталось проработать тактические детали.

Настроение заметно улучшилось.

Я приблизился к тому месту, с которого начал пробежку, и снова свело кишки. Вокруг места, где оставались мои вещи, виднелись следы метёлки. Видимо кто-то любопытствовал, что я там положил, но не хотел оставлять свои следы.

Теперь у меня уже не осталось сомнений – мы были под наблюдением. Нам предстояло понять, кто на хвосте – ливийцы или египтяне. Не останавливаясь, я подхватил полотенце и одежду, пробежав ещё немного, перешёл на шаг перед входом на гостиничную территорию.

– 3

Морис полулежал в кресле своего гостиничного номера, закинув ноги на подлокотник. Видно было, что бессонная ночь даёт ещё о себе знать. Одутловатость уже немолодого лица подчёркивалась взлохмаченными остатками волос. В этой операции на него замыкалось очень много задач, от работы с местной агентурой и ресурсного обеспечения до обычной логистики. Я полагаю, что в последние пару месяцев он с трудом находил время для самого обычного отдыха.

Поскольку номер ещё не был проверен, мы вели наш диалог при помощи записок, сопровождая его пустым трёпом. Я сообщил Морису об изменении плана операции и причинах, а также об утреннем инциденте. Он пообещал выяснить в отделе источник утечки, решить вопрос с дополнительными ресурсами и разобраться со слежкой. Я оставил его в тяжёлой задумчивости.

Выйдя от Мориса, я заглянул в бассейн, а затем в бар. Парни уже разбрелись кто куда, оставив хохотушек в одиночестве. Двоих оперативников я заметил уходящими в город. Парни сошли бы за обычных туристов, если бы не столь однотипная одежда – гавайские рубашки, шорты цвета хаки и шнурованные ботинки военного образца.

Кайла я нашёл в его номере. Он разделся ко сну, и встретил меня в одних трусах. Я немного позавидовал его идеальному телосложению, которое слегка портил или напротив украшал длинный шрам в районе левого плеча.

У Кайла был большой боевой опыт, а это ранение он получил во время операции по спасению заложников в Сьерра-Леоне.

– Привет! – коротко бросил Кайл. Он приложил палец к губам, а затем ткнул им куда-то вглубь комнаты, что означало прослушку.

Объясняемся с ним также с помощью бумаги и карты, на которой показываю маршрут и контрольные точки изменённого плана операции. Но вслух обсуждаем с ним сексуальную и алкогольную невоздержанность его товарищей. Я обещаю ему ралли по пустыне, с заездом в оазис Сива.

Кайл ещё раз бегло прочитал мои записи, и отдал их мне, произнеся: – А что? Очень даже забавно. Думаю и ребятам понравится. Когда выезжаем?

– Как стемнеет, чтобы не изжариться в машинах.

– Отлично! Тогда я предупрежу ребят, а потом в душ и спать.

– 4

Я тоже решил выспаться. Когда вновь появится возможность для полноценного отдыха, было непонятно. Лёжа на кровати, я додумывал детали операции.

Перебрав так и сяк все варианты, я остановился на следующем плане. Мы выезжаем на двух машинах, за нами идёт машина прикрытия. В первой контрольной точке, мы разделимся на две группы. Замены машин не будет, в операции будут задействованы обе пары. Задача прикрытия пресечь наблюдение, и не дать обнаружить разделение группы.

Первая группа уйдёт на сопредельную территорию отвлекать внимание. После вернутся в Сиву, дальше сразу в Каир и домой.

Моя группа на второй паре машин поедет вдоль границы, к Гильф-эль-Кебиру, в долину Вади-Сора. Там, в районе Пещеры Пловцов есть необорудованная площадка, пригодная для посадки Цессны – вторая контрольная точка на маршруте. Мы с оперативниками летим в район Кюр Зувайях, забираем агента и возвращаемся. Потом на машинах в Судан, на третью контрольную точку, и далее по старому плану.

Осталось сообщить агенту о новом месте встречи. В его машине был установлен авто-навигатор со скрытной спутниковой спецсвязью. Сейчас это был наш единственный шанс передать ему координаты нового места встречи.

Вот теперь порядок, и можно расслабиться.

Меня всегда до кишок изматывала подготовительная фаза. Внутренний контролёр требовал продумать все детали, и пока этого не случалось, я лишался нормального сна и аппетита.

Все менялось во время операций. Зачастую шестое чувство заставляло отступать от плана, иногда радикально, и тогда я следовал своей интуиции. Пока такой подход меня не подводил.

– 5

Спал я недолго, но успел полностью восстановиться. За это и люблю дневной сон. Традиция полуденного отдыха – сиесты, характерна только для южных стран, и связана с невозможностью работать под палящим солнцем. Я северянин, но сиеста пришлась мне по вкусу.

Вспоминаю, как начиная работать на Ближнем Востоке, я с непривычки шизел от вымирающих в разгар дня городов. Рабочий день в арабских странах начинается рано, обычно часов в восемь, а заканчивается около двух. Потом все замирает. Делами в это время никто не занимается. Жизнь восстанавливается после пяти, и продолжается за полночь.

На часах было без малого шесть вечера. Первый визит я нанёс Морису, постучался и вошёл в его номер. Он практически никогда не закрывал дверь. Морис пребывал в полной боевой готовности и был похож на взведённую пружину.

Я умею отличать такого Мориса, от повседневного. Каждый раз, начиная операцию в зоне его ответственности, я наблюдал Мориса в таком состоянии. С виду он оставался прежним, ну разве что более тщательно причёсанным и без какой-либо небрежности в одежде. В такие дни он не использовал парфюм, или мой нюх его не улавливал. Он начинал говорить короткими чёткими фразами, его голос становился тише, но в тоже время звучал чётче. И практически ни разу, он не давал свободу своим эмоциям, даже не улыбался. Мне казалось, что в такие моменты Морис становился памятником себе.

Этот монумент стоял у окна, пристально вглядываясь в даль. Что он там мог увидеть, кроме удлиняющихся теней разнокалиберных домов, покрывающих все пространство до самого берега?

Наверное, в эти минуты Морис просчитывал тысячи вариантов развития событий предстоящей операции. В этой игре с судьбой нам предстояло быть быстрее и безжалостнее, чем сама смерть.

Я передал ему электронный носитель с сообщением руководству, и условился об инструкциях для агентов сопровождения, в частности о том, что в машине прикрытия должен быть мотоцикл. Неприятной новостью стало то, что слежку за мной вели ливийцы, а обстоятельства компрометации операции пока не были установлены.

Вслух мы обсуждали только легальную часть программы.

– Я расскажу о нашей программе, а ты меня поправишь, если что не так. Мы выезжаем в 21:00 в Сиву. Ориентировочно по нулям мы там, в доме твоего приятеля. Кстати, как его зовут?.. – Я вопросительно взглянул на Мориса.

– Абу-Джамаль Али ибн Ислам аль-Шарк. Вот контакты. – Морис протянул мне вдвое сложенный листок.

– Имя мудрёное, но поскольку у него учёная степень по экономике, можете называть его просто доктор Али.

– Ночуем у него? – Морис утвердительно кивнул головой – И рано утром, полагаю часиков в пять, мы загружаем машины и выезжаем в пустыню. Кстати, ты обещал предоставить мне наш маршрут.

– Пожалуйста. – Морис протянул мне бумажную карту. – В пустыне не стоит доверять свою жизнь электронике.

– Мы едем к Пещере Пловцов?

– Да, ты наверняка знаешь, что это одна из важнейших археологических находок в арабском мире. По дороге сможете делать привалы и посмотреть ряд других достопримечательностей. В общей сложности вам предстоит проехать более тысячи километров. На карте все обозначено. Кроме того, через друзей я подобрал вам двух сопровождающих. Их рекомендовали как знатоков этого маршрута. Уверен, после такой поездки, твои приятели перестанут считать пустыню большой песочницей. И не выпучивай глаза, я это сам слышал от одного из них в баре.

– О да, пьют они много… Ладно. Провизию и горючее для нас подготовил твой друг. Медикаменты собрал я. Средства связи привезли ребята. Туда и обратно у нас займёт, наверное, двое суток. Вернёмся послезавтра.

– Окей! Но если захотите, сможете на обратном пути снова заехать в Сиву. У другого моего приятеля там ферма по разведению верблюдов. А ещё, он, возможно, организует вам посещение островов и крепости Шали. Это, на мой вкус, интереснее, чем мотаться по пустыне.

– Чудесно. Я, пожалуй, пойду, навещу мальчиков. Их пора приводить в чувство.

– Удачи… В девять, я спущусь вас проводить, и познакомлю с шерпами.

– 6

Кайла я нашёл у бассейна. На этот раз вся его братия двухметровых качков была в полном составе, и без девиц. Я не знал их имён, поскольку оперативники обращались друг к другу только по кличкам. Двое, как на тренировке, нарезали брассом от стенки до стенки.

Я подошёл к группе, когда из воды вылезал Андроид – бледнокожий и конопатый блондин с ледяным взглядом. Если б не тёмная радужка глаз, я посчитал бы его альбиносом. Кайл комком бросил в него полотенце, Андроид ловко поймал его одной рукой и ответил: «Спасибо, сэр!»

Следом на бортик поднялся Крыс – узколицый светло-русый и загорелый молодой парень, с голубыми глазами. Он производил ошибочное впечатление тормоза, а в действительности у него была великолепная реакция.

Группа расположилась полукругом, на углу бассейна.

Сначала мне бросилась в глаза внешняя похожесть Штурмана и Крыса. А потом я заметил однотипность лиц и фигур Кайла и Шило.

Все четверо были высокими и широкоплечими, с короткими стрижками. Двое – светловолосые с голубыми глазами, а Кайл и Шило – брюнеты с карими глазами, выглядевшие более брутально.

Каждая пара этих ребят вполне могла представляться братьями. А может они ими и были? У нас не принято задавать такие вопросы, особенно во время операции. Помнится в самом начале службы, во время одного из первых заданий, я начал заигрывать с девушкой из экспертной группы. Спросил сколько ей лет, откуда родом… Ответ я так и не получил, зато потом целый месяц писал рапорты с объяснениями о том: «зачем мне понадобилась эта информация?».

С той стервой мы пересекались на заданиях ещё несколько раз. Я не напоминал ей её стукачество, но, когда она забыла в номере отеля пробы, сдал её без малейших колебаний. Не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой.

– Ну что, готовы? – Мой вопрос был риторический, но в ответ раздалось нестройное мычание, призванное подтвердить готовность. – Тогда запоминайте.

Далее, минут за пять я обрисовал им маршрут передвижения до первой контрольной точки и сопутствующие обстоятельства. Дальнейший ход операции им пока знать было необязательно. – Как разбиваемся на машины?

– К тебе в машину сядут Штурман и Андроид. Остальные ко мне. Арабов пополам. – Предложил Кайл.

Я кивнул. – Все свободны до без четверти девять. Встречаемся в холле, с вещами. Номера оплачены. …Кайл, пожалуйста, задержись ещё на минутку.

Ребята неспешно собрали свои вещи и пошли на выход. Кайл проводил их взглядом, и обернулся ко мне. – Есть проблемы?

– Почти угадал. Были. Теперь только сложности.

Мы вышли во дворик, и я продолжил:

– В первой точке мы разделимся. Ты и двое твоих – со мной. Остальные поедут в Ливию – отвлекать внимание. Через час, бросят одну машину, а на второй вернутся в Египет. Пусть выглядит так, будто операция сорвалась. Оружие и спецсвязь им не давать.

Подумав, я добавил:

– У нас на хвосте ливийцы. Рано или поздно нам предстоит познакомиться. Поэтому двоих, что поедут с нами, отбирай очень тщательно. Позже к нам присоединится агент. За его жизнь ты отвечаешь лично. Этот приказ я после начала операции повторю перед твоей командой, для того чтобы не было никаких иллюзий относительно его серьезности. Могут убить любого из нас. Ты можешь убить любого, и меня в том числе. Но агент должен быть доставлен в целости и сохранности. За это ты отвечаешь лично.

Все это время Кайл слушал меня молча, а когда я закончил, улыбнулся и отрезал:

– Есть, сэр!

– 7

В условленное время все наши находились у ресепшн. Крыс спал сидя на диванчике. Штурман тут же рядом листал какой-то журнал, облокотившись на его плечо. Остальные о чем-то трепались вполголоса, возле пальмы.

Глядя на них, у меня складывалось ощущение, что предстоящее мероприятие представляется им обычной рутиной.

Подошёл Морис, парни поздоровались. Крыс приоткрыл правый глаз, и тоже кивнул Морису.

– Друзья мои, вам предстоит увлекательнейшая поездка. – С энтузиазмом объявил Морис. – У входа вас ожидают два сопровождающих, из местных: Асад и Шахир. Они братья. Английский знают не очень, зато пустыню как свой двор. – Дальше следовало описание нашего якобы туристического маршрута, в обрамлении исторического экскурса. Все это Морис произнёс за пару минут, достаточно громко и отчётливо, как профессиональный экскурсовод.