книга без названия [The Untitled Book]

– Прошу на выход! – Пригласил Морис, после вопросительно взглянув на администратора, мол «остались ли вопросы к постояльцам?» Он ответил вежливой улыбкой и покачал головой: «Нет».

Мы подошли к машинам, в них сидели братья. Увидев нас, они выскочили навстречу, изъявляя всем своим видом готовность помочь. Кайл коротко распорядился сумками. Так же быстро по машинам распределились и оперативники, оставив мне заднее правое место во втором внедорожнике.

Я повернулся к Морису. Его лицо не выражало никаких чувств, но в застывших чертах угадывалось скрытое напряжение.

Именно в этот момент в меня вселилась невероятная тревога, ранее мне незнакомая. Мы пожали друг другу руки, как в схватке по армрестлингу. Эта давняя наша привычка, уж и не помню, когда появившаяся. Мы всегда так прощались перед делом.

Я почувствовал дрожь в руке Мориса, значит и он, бесчувственный железный человек, был чем-то очень обеспокоен. Да уж! «Оптимистичное» получилось прощание, хорошо, что он хотя бы улыбнулся мне напоследок. Именно таким я и запомнил Мориса.

Пара обшарпанных машин с водителями – арабами и пассажирами – аджнаби, отъехала от отеля. Что в этом странного? Ничего. Только с парковки вслед за ними устремились ещё три машины. Причём среди них нет машины прикрытия. Хорошее начало! Похоже, что скучно не будет.

Штурман сидит на переднем пассажирском сидении моего борта. Он профи, я не заметил, когда, но он перенастроил правое зеркало, и теперь ему было видно все происходящее сзади. Пол оборота ко мне и вопросительный взгляд, но я никак не могу прокомментировать происходящее, только пожимаю плечами. А вот Шахир похоже ничего не заметил и спокойно ведёт машину, используя левую руку вроде палочки регулировщика или поворотников.

Мы быстро выбираемся по двадцать шестому шоссе на окраину города, улицы здесь почти не освещены. Асад заметно прибавляет скорость, но Шахир крепко сидит у него на хвосте, видимо для братьев парная езда привычное занятие.

Штурман внешне расслаблен, но по повороту его головы я догадался, что он непрерывно смотрит в зеркало и следит за обстановкой. А Андроид похоже уснул.

Мы пересекли развязку с международным береговым шоссе и железную дорогу, взгляду открылся бескрайний простор пустыни под звёздным небом. Сразу пропало ощущение скорости и времени.

Я не веду наблюдение, моя игра начнётся завтра с размена машин. Хлопаю Штурмана по плечу – Буду спать, если что – разбуди. – Он кивает, и я отключаюсь.

Сработал виброзвонок, я его ставил на 23:00. По моим расчётам, минут через пятнадцать – двадцать мы должны въехать в Сиву. В салоне по-прежнему молчание, Штурман, видимо услышав звонок, обернулся ко мне – Уже скоро. Меньше получаса осталось. – Я благодарно улыбнулся, размял шею, потянулся… Сухость и резь в глазах мешали рассмотреть дорогу. Но через несколько минут я уже начал различать вдали огоньки поселений.

Ферма доктора Али находилась на окраине Сивы. Проехав местный аэропорт, не доезжая до городской черты, мы свернули на шоссе в сторону оазиса Бахария, и через несколько минут уже стучались в дверь доктора.

Нас встретил немолодой высокий смуглолицый мужчина. Отсутствие полноты, характерной для египтян его возраста, и умеренный темперамент выдавали в нем инородца. По всей видимости он был сирийцем или курдом. Процедура знакомства не заняла много времени, вслед за этим доктор Али поинтересовался у нас: хотим ли мы помыться и поужинать с дороги и когда собираемся спать?

Получив отрицательные ответы на первые два вопроса, а на третий – немедля, – он не стал дальше демонстрировать восточное гостеприимство, а проводил в дальний конец дома, где нас ждали две совмещённые комнаты с уже подготовленными кроватями. Хозяин дома показал нам наши апартаменты, и увёл Асада с Шахиром дальше.

За все это время я не заметил ни одного человека из прислуги, видимо и об это позаботился доктор Али, желая избежать лишнего внимания.

Все быстро улеглись, только я ещё копался со связью, и Крыс экипировался для патрулирования в арабское одеяние. Поверх термокостюма, он накинул соуб (белую рубашку до-полу), а на голову – ихрам с игалем (платок опоясанный жгутом).

Передав распоряжения прикрытию, и получив от них подтверждение, я тоже лёг, и тут же отключился. Сон был недолгий и беспокойный. Периодически приходили сообщения от охранения о слежке непосредственно возле дома. Через два часа в карауле, Крыса сменил Штурман.

Под утро все успокоилось, но уже было пора вставать.

– 8

Подъем был назначен на половину пятого. В пять утра после непродолжительного умывания и туалета все собрались во дворе, возле машин.

С доктором Али мы попрощались в доме, и на улицу он не вышел. Вводную оперативникам давал Кайл. Его команда все понимала с полуслова. Такая слаженность нарабатывается в боевых операциях, а не на тренировках. Очевидно, это задание для них далеко не первое. Интересно в Африке они тоже были вместе?

Прикрытие ушло вперёд полутора часами ранее. Им предстояло подготовить сюрприз следопытам.

За рулём арабов сменили Андроид и Шило. Они потолкались, создавая иллюзию соревнования, затем наша машина вырвалась вперёд. Шило плотно, сел нам на хвост.

На развязке с лёгким заносом на вираже влево мы ушли в сторону Сивы. Ненадолго появился задний обзор, и я начал пристально вглядываться, пытаясь обнаружить слежку. Мне удалось разглядеть одну машину, на значительном удалении. Значит они будут избегать визуального контакта. Что ж, так даже лучше.

Въехав в Сиву, парни резко сбросили скорость, и наша колонна поплелась к югу по спящим улицам этого древнего города.

Справа осталась старая крепость, смахивающая на замок из песка, выскобленный ветром. Дома из песчаника, неопределяемого возраста, пальмы, национальная атрибутика… Все это перемежалось немногочисленными современными постройками. Как железный зуб в этом ряду торчала заправка, какого-то местного «Ойла». Мы разбудили заправщика, он сцедил нам топливо до полных баков, и рассчитал, не забыв добавить чаевые. Несколько минут, и мы уже на южной окраине Сивы. Прощай цивилизация, здравствуй пустыня.

– 9

Асфальт сменился песком, а ориентиром дороги стали только следы колёс.

Штурман связался по рации со второй машиной:

– Вождь, через километр заканчивается плато, и мы съезжаем на песочек. Предлагаю остановиться и сделать старт заезда.

– Принято. – Откликнулся Кайл.

Мы вышли из машин, размялись. Шило и Андроид снизили давление в шинах для езды по песку. Кайл ещё раз обсудил с оперативниками маршрут, контрольные точки и связь, затем отозвал в сторону Шило, и объяснил его задачи на территории Ливии. Я тем временем болтал с братьями о погоде. С ней нам повезло. Ещё не задул хамсин2, и летний зной не стал невыносимым.

Все вернулись к машинам, но я попросил Кайла задержаться.

– Вождь, после того как группа прикрытия выполнит задачу, она нам больше не понадобится, и вернётся домой. Но я хотел бы забрать их машину.

– А как они доберутся, пешком что ли? И чем тебя не устраивают эти? – Он махнул рукой в сторону наших машин.

– У них есть мотоцикл. А вторую группу я хочу отправить сразу в Ливию на обеих машинах. Им лучше не видеть на чем мы поедем дальше.

Подумав, он согласился, и уточнил наши дальнейшие действия:

– Я буду на второй позиции. Скорее всего, нас будут отслеживать визуально. Следовательно, вам придётся уйти в сторону, и дождаться ликвидации хвоста. Если что-то пойдёт не так добивать придётся вам, мы не успеем сориентироваться. Машину заберём и разделимся раньше. Ты прав.

– Сейчас без четверти шесть, не позднее одиннадцати мы должны быть в первой контрольной точке. Поехали!

– 10

На предельной скорости мы гнали вдоль границы с Ливией, то по песку, то по каменистым плато. Через час такой езды тело ныло от тряски.

Каждые четверть часа Штурман связывался с Кайлом. Их пустая болтовня служила только одной цели – подтверждению канала связи. В какой-то момент меня сморило, то ли от их монотонного трёпа, то ли от духоты в салоне «Сафари». Я прикрыл глаза и отключился. Проснулся от резкого броска и хлёсткой ругани Андроида. Шахир тоже произнёс несколько слов, больше похожих на молитву. На часах было без пятнадцати восемь. Наступала кульминация первого этапа.

Впереди слева обозначился подходящий бархан – удобное место для того, чтобы уйти в сторону с маршрута. Не доезжая до него, мы остановились. Шахир вытащил из багажника сетчатый трал, пристегнул его к фаркопу, и наша машина на малой скорости, заметая свой след, двинулись за обратную сторону холма.

Наблюдателем остался я. Накрывшись маскировочной накидкой, прильнул к биноклю, предварительно убедившись, что его стекла не бликуют.

Штурман вышел на связь, обозначив нашу готовность пропустить караван. Томительное ожидание длилось недолго, спустя пару минут стало слышно двигатель «Крузера» Кайла. В одно мгновение, он пролетел мимо нас оставляя пыльный шлейф.

На расстоянии прямой видимости за ним прошла пара внедорожников слежки. Мы выждали четверть часа и устремились им вслед. Через десяток километров парни из прикрытия организовали засаду, и Кайл повёл слежку прямо к ней.

Сначала были слышны взрывы, а затем короткие автоматные очереди. К тому времени, как мы подъехали, все уже было кончено. Два араба, сурового вида стояли у своей машины, а посреди узкого плато дымились исковерканные джипы слежки.

Первая машина лежала на крыше со следами подрыва на мине, а вторую сняли с пробега из гранатомёта, разворотив ей левый борт. Ужасный вид машин – оторванное колесо и пробитое днище у первой, развороченные двери и крыша у второй, не оставлял сомнений относительно судьбы ливийских следопытов. В воздухе чувствовался смрадный запах горелой человеческой плóти. Какие-то ошмётки валялись в радиусе десятка метров. Но самое удивительное, что два тела, добитые из автоматов, лежали на большом удалении от центра событий. Невероятно, как им удалось выжить во время подрывов и сохранить подвижность.

Все погибшие были в гражданском, но оборудование машин и оружие не оставляли сомнений в их целях.

Разговор был не долгим. Парни из прикрытия, под пристальным взглядом Шахира, отдали ключи от своего старого «Джипа» Штурману, предварительно выгрузив мотоцикл и две лопаты. Им ещё предстояло замаскировать следы своей атаки. Штурман недолго поковырялся в новом имуществе и махнул нам рукой, в знак готовности, мы двинулись дальше. Через пару километров нас ждал Кайл с товарищами.

– 11

До первой контрольной точки оставалось не больше пяти километров, когда я дал команду остановиться. Пришло время разделиться, чтобы ливийская группа не знала на каких машинах поедем мы. Меньшая осведомлённость для всех лучше.

Кайл разделил свою команду, «Крузер» и «Сафари» отходили ливийской группе – Шило и Штурману, а нам следовало грузиться в «Джип».

Шахир выглядел встревоженным и категорически отказывался ехать в Ливию. После горячего спора с братом, Асад занял его место. Я не стал возражать – в основной фазе операции он был нужен только в качестве переводчика и сменного водителя, а также на случай непредвиденных обстоятельств. Асад хотел уберечь брата, но, как оказалось, зря.

Парни Кайла обнялись, пожелав друг другу удачи. Я вгляделся в их лица, но и в этот момент не увидел беспокойства или напряжения. Вторая группа отправилась через границу Ливии в сторону Эль-Джауф, отвлекая внимание и путая слежку. По соображениям секретности мы не сообщали им наши дальнейшие действия.

Через четверть часа мы добрались до первой контрольной точки «25х25» и расконсервировали машины Мориса. Они были практически копией предыдущих, и с такими же номерными знаками – профессиональный юмор Мориса. Это поддерживало легенду, что туристы продолжают свой маршрут. На часах была половина одиннадцатого. Мы опережали график.

– 12

Во время подготовки операции, мы с Морисом особое внимание уделили воздушной части маршрута, понимая, что это наиболее рискованный этап, даже в старой версии плана. Морис предоставил мне доступ к досье нескольких пилотов-наёмников. Я выбрал Джека Джонсона, за его профессионализм и решительность. Побитый годами мужчина, он всю свою долгую жизнь провёл возле самолётов. На его опытность возлагались особые надежды.

Кайл наладил спецсвязь с Цессной.

Пилот ответил незамедлительно, но выслушав, не перебивая, новый план, надолго замолчал. Мне оставалось только предполагать, насколько он был обескуражен.

Контроль воздушного периметра у Ливии был организован русскими, в давние времена, и хорошо продуман. Но в нем были и дыры, прежде всего в южной гористой местности. Войти в Ливию там не представляло труда, но сложно было остаться незамеченным во время полёта над равнинной территорией.

В мою голову пришла шальная мысль – замаскироваться под автомобиль и я поделился ею с Джеком. Он должен был вести Цессну на предельно малых скорости и высоте, чтобы радары воспринимали его как автомобиль. Полностью задействовав механизацию крыла, можно снизить скорость до 90 – 100 километров в час. Но ниже двадцати метров опускаться очень рискованно. Хватит ли этого для маскировки?

Поставленная задача не могла напугать Джека своей сложностью. Ему уже доводилось несанкционированно вторгаться в ливийское воздушное пространство, и садиться на их территории. Но интересантами тех визитов были влиятельные люди, и не было угрозы со стороны ливийских спецслужб. В этот раз, очевидно не стоило рассчитывать на такое безразличное отношение к его прилёту.

Самолёт – единственное, что было дорого его сердцу. Он представлялся Джеку совсем беззащитным в этой операции. Чувство безысходности звучало в его словах: – И чего вы не едете туда на машинах, как было запланировано? Лучше бы я сам поехал, нежели гробить самолёт!

Джек опять замолчал, видимо пребывая в глубокой задумчивости. У нас оставалось совсем мало времени, но я не хотел на него давить. Он и так понимал, что ему не оставляют выбор. Лучшего решения я предложить ему не мог, но опасность была слишком велика, и Джек должен был принять решение добровольно.

Молчание затянулось… Я решил его прервать: – У нас нет хорошего решения, капитан, только это или сдаться. Если ты откажешься, мы возвращаемся домой. Но я надеюсь на твой опыт и везение, а главное на твою смелость.

– Есть, сэр, приступаем к выполнению, – ответил мне Джек, и окончательно погрузился в тяжёлые размышления. Я отключил связь.

– 13

Наш агент (буду называть его Назир) выехал из Адждабии позавчера рано утром. За пять часов он доехал до Джалу, перекусил там, и уже в ночи был в Эль-Джауфе.

Официальной причиной поездки была инспекция Сельскохозяйственной службы. Главный агроном – его старый приятель – Мустафа Аль-Фаради, поселил Назира у себя дома. Наскоро поужинав, они отправились спать, поскольку утром предстояло много работы.

Проснувшись Назир почувствовал себя абсолютно разбитым и невыспавшимся. В его возрасте проехать тысячу километров за день было уже тяжело, даже в комфортабельном автомобиле. Но нервное напряжение, не покидающее его в последнее время, спало. Пришла уверенность в благополучном завершении намеченного. Оставалось собрать силы, и сосредоточить внимание на деталях, чтобы не испортить все в самом конце.

Назир и Мустафа неспешно позавтракали блюдами, заботливо приготовленными женой хозяина, и выставленными на столе, перед её уходом на работу. Их разговор нельзя было назвать содержательным, но в какой-то момент Мустафа понял, что видит своего приятеля в последний раз. – Уж не болен ли он? – подумалось ему.

Но из тактичности, спросить не решился. Да и смиренность перед судьбой не давала ему забегать вперёд: – Что будет, то будет. На все воля Аллаха!

Закончив трапезу, они уехали на работу. Обычная инспекторская поездка, почти ритуальные действия… Много бумаг, посещение объектов, беседы со специалистами… И вот опять! Мустафа поймал себя на мысли, что его друг сегодня невнимателен, и совершенно не интересуется работой.

Он постарался не придавать значения своим ощущениям, но в отношении Назира стал проявлять больше тепла и заботы.

Работа была закончена, когда солнце вошло в зенит. Друзья вернулись домой. Чай со сладостями, а затем короткий сон, расслабили обоих. Вечером планировалось встретиться за ужином с главой муниципалитета Куфры. Ничего не значащая встреча, на которой местный чиновник будет сверяться с веяниями власти, но все будет обставлено, как проявление гостеприимства.

Уже стемнело, когда два немолодых человека вышли из дома, и неспешным шагом направились в центральную часть города. За ними на значительном удалении следовали два неприметных человека. То один, то другой иногда терялся в сумерках, но Назир ещё в середине пути срисовал эту парочку, и дальше уже не выпускал их из виду. Это погрузило его в задумчивость. Он успокаивал себя тем, что эта слежка (а что слежка он не сомневался) вызвана приездом в провинцию чиновника высокого ранга. И местные органы не хотят рисковать своей репутацией из-за случайных неприятностей, которые могут возникнуть на улицах любого даже самого безопасного города.

Ужин запланировали на девять вечера в ресторане «Касабланка», недалеко от мечети Шура. Друзья подошли в начале десятого и практически в дверях встретились с чиновником. Обменявшись пышными приветствиями, вошли в заведение, и прошли в отдельный кабинет.

Назиру, как гостю, предложили первым сделать заказ. Он выбрал тажин по-мароккански, Мустафа – кускус с бараниной, а пригласивший их глава ограничился заалук.

Когда ужин уже подходил к концу, и содержательная часть беседы была исчерпана, разговор повернул в неожиданное русло. Разливая горячий крепкий чай с мятой по исфахани тонкого стекла, украшенным узорами с позолотой, чиновник сообщил:

– Я слышал, что правительство хочет развивать туризм в нашем оазисе. вам что-нибудь известно об этом?

Назир порылся в памяти, но ничего подобного вспомнить не смог. – Не думаю, что я компетентен в области туризма, знаю только, что наш лидер уделяет много внимания развитию провинций. Однако полагаю, что эта задача не из простых. Дорога из столицы к вам долгая, а современные туристы избалованы и нетерпеливы.

– О, да! Вы безусловно правы. – придвинулся поближе глава, – поэтому начинать нужно с восстановления гражданской части аэропорта.

– Поправьте, если ошибусь. Аэропорт Куфра, построен итальянцами в 30-х годах прошлого века. Тогда он, кажется, назывался аэродром Бума?

– Ты, как всегда, точен, мой друг, – вставил слово Мустафа, – до 2004 года сюда летали Боинги Ливийских авиалиний. А в августе 2008 года здесь приземлился угнанный суданский Боинг 737, летевший рейсом Дарфур – Хартум, после того как ему отказали в посадке власти Египта.

– Что стало с угонщиками? – спросил Назир.

– Думаю они пополнили ряды заключённых нашей тюрьмы. – ответил глава.

– Возможно я что-то путаю, но в вашем городе нет тюрьмы.

– Поверьте есть, и вполне вместительная. В основном её используют для содержания нелегальных беженцев из Судана, Эфиопии, Чада… Наш оазис расположен на пути эмиграции. Но вообще-то это секретная тюрьма, и я не удивлён, что вы про неё ничего не слышали. О её существовании официально не сообщается.

Мустафа и чиновник продолжили обсуждать случай с угоном самолёта, а Назир задумался о судьбах нелегальных мигрантов. Десятки тысяч несчастных людей, лишённых элементарных благ и удобств, в попытке хотя бы сохранить жизнь, устремляются в неизвестность. На всем пути их подстерегают опасности, но и потом жизнь не превращается в рай. Они попадают в современное рабство, но более сытое, чем их прошлая жизнь.

А что предстоит ему самому? По условиям сделки его жену и сына должны были сегодня забрать во время их поездки в Египет. А его самого – завтра в районе круговых орошаемых полей. Он участвовал в их создании в молодости, там начиналась его карьера. «Где все началось, там все и закончится».

Из размышлений его вывел вопрос чиновника: – какие у вас планы на завтра?

– Я ещё должен проинспектировать центральную оросительную систему круговых сельскохозяйственных проектов вашего оазиса. А потом поеду домой.

– Если я смогу быть вам чем-то полезен, обязательно сообщите. Либо сами, либо через уважаемого Мустафу Аль-Фаради. Я буду бесконечно этому рад.

Дружески расставшись с главой муниципалитета у дверей ресторана, Назир и Мустафа отправились домой. Перед сном они обсудили завтрашний день. Мустафа предложил свою помощь в инспекции, но Назир, сославшись на её рутинный характер отказался. Условились, что после завтрака Мустафа пойдёт на работу, а Назир поедет сразу на своей машине, чтобы потом напрямую отправиться домой.

Наутро так и поступили, крепко обнявшись на пороге, перед расставанием. Грусть осталась в сердцах обоих друзей. Назир, проехал пару кварталов и выбрался на улицу Сусси в сторону восточной окраины Эль-Джауф. На круговой развязке он планировал повернуть в сторону мечети Омар ибн аль-Хаттаб, а дальше обогнув с севера аэродромную территорию, добраться до своей цели – администрации угодий. Все эти места ему были хорошо знакомы, но он машинально включил навигатор.

Нельзя сказать, что изменение точки встречи его напугало, но создало определённый дискомфорт. Теперь ему предстояло отправиться на юг, и в три часа пополудни ждать встречи. Он понимал, что все это как-то связано со вчерашней слежкой. А кто сказал, что её нет сегодня? И как они отреагируют, на его метания? Но время встречи подразумевало возможность не менять официальную цель поездки. Тем более, что дорога за аэродромом хорошо просматривалась, и можно было засечь наблюдение.

Уже после посещения администрации, Назир по объездной дороге уехал на юг. Дорога в пустыне вела в сторону Чада. На удалении сотни километров от Эль-Джауф, он начал пристально вглядываться в зеркало заднего вида, но ничего, кроме пыльного следа разглядеть не смог. Достигнув отмеченной навигатором развилки, он повернул влево, в сторону египетской границы. На этом участке еле обозначенной дороги в районе Кюр Зувайях, он должен был бросить машину, уйти в сторону от дороги и ждать нашего прилёта.

– 14

Пещеру Пловцов, со времени её открытия в прошлом веке, посещает много туристов. И она того заслуживает, это возможность своими пальцами коснуться пальцев своих прародителей, через созданные ими рисунки. Непередаваемое ощущение. Но в этот раз, я приехал сюда не за этим.

Пещера находится в долине высохшей реки Сора, у подножия каменистого плато Гильф-эль-Кебир. Поблизости есть небольшая ровная и твёрдая площадка, используемая в качестве необорудованной взлётно-посадочной полосы для самолётов малой авиации. Это в нашем маршруте вторая контрольная точка. От первой мы добрались сюда быстрее намеченного графика.

Джек уже был на подлёте, а до встречи с агентом оставалось более трех часов. Крыс и Андроид порывались сбегать в Пещеру Пловцов, но Вождь сказал твёрдое нет, и добавил:

– Купите на Амазоне сувенирку, и рассказывайте, что были там.

Цессна подлетела низко с юго-запада, из-за солнца я сначала услышал её, и только потом увидел. Джек сделал круг, рассмотрел площадку, и на втором заходе, после резкого снижения мягко подкатил машину к месту, где мы его ждали.

На охране площадки остались Крыс и Шахир, а мы с Кайлом и Андроидом погрузились на борт, и Джек дал газу. Правое кресло было захламлено – Джек летал без второго пилота. Но он разрешил мне убрать этот бардак в мешок и занять место пилота, со словами: – Только ничего не трогай, иначе руки оторву.

Полет занял чуть более часа. По прямой была сотня километров, но Джеку приходилось обходить горы, чтобы остаться незамеченным для радаров и зайти на посадку с юго-востока.

Под нами был отчётливо виден песчаный позёмок, казалось вот-вот он ударит в остекление фонаря кабины пилотов. Высота полёта была всего лишь несколько десятков метров, и Джек постоянно работал штурвалом. К концу полёта он был весь мокрый. Машина хорошо откликалась на его команды, поэтому нас сильно трясло.

Я взял у Кайла бинокль и стал вглядываться в сторону предполагаемого места встречи. Когда разглядел машину агента, дал Джеку ориентир и команду на посадку. Кайл подал сигнал Андроиду – приготовиться. Я тоже снял с предохранителя короткоствольный Пара, который мне утром выдал Кайл, и взвёл затвор.

Садились с первого захода, отчётливо осознавая риск поймать камень. Как только самолёт коснулся земли, Джек мягко включил реверс, не задействуя тормоза. Через мгновение скорость упала до минимума, и он развернул машину на обратный курс, не глуша двигатели.

Я и Кайл выпрыгнули из кабины и побежали к стоящей невдалеке машине. У самолётной двери присел Андроид, поворачиваясь в разные стороны, контролируя периметр. Из-за бугра поднялся и пошёл нам на встречу агент. Узнав меня, он ускорил шаг. Я подхватил его под руку и поволок к самолёту, Кайл спиной вперёд двигался за нами. Я с разбега закинул агента в кабину и запрыгнул сам, за мной Кайл. Джек включил форсаж, а Андроид загрузился уже на ходу. Отрыв шасси произошёл одновременно с закрытием двери. Уходили коротким путём, через хребет, с резким набором высоты.