Украду твою семью

– Ты прекрасная девушка, но сердцу не прикажешь. Мне кажется, что это все уже давно не имеет значения, а твое стремление добиться взаимности – продиктовано избалованностью и нежеланием уступать сестре. Привыкла, что всё и всегда так, как ты решила, а не иначе. Я знаю, как постоянно конкурировала с Ликой, прости, но это больше смахивает на зависть, нежели на большую и светлую, – спокойно отвечаю.

– Что же, пусть так, – идет на попятную. – У меня действительно полно ухажеров и жизнь сахар, так что закончим. Рада, что с Ликой у вас полная идиллия, не думала, что замухрышка сможет удержать около себя такого мужчину, как ты. Удивила старшенькая, – язвит.

– Выбирай слова, Таня. Моя женщина не является таковой, а тебе должно быть стыдно – оскорблять и принижать свою сестру, – делаю замечание.

– Молодец, Тимур, так и должен вести себя настоящий мужик, жаль, что за меня ты никогда не заступался и использовал как расходный материал, – хлопает по плечу. – Совет вам да любовь, родные. Хлебнешь ты с ней, девка она распущенная.

– Смешно это слышать от тебя, особенно о Лике. Более порядочных, чем твоя сестра, я еще не встречал.

– Ага, верь в это, – продолжает плести ерунду. – Ладно, мне пора к сыну. Хорошего тебе дня, женишок.

– И тебе прекрасного, – отвечаю, закрывая багажник. – Думал, время тебя исправило, но вижу нет, такая же холодная надменная сука.

– Как тебе нравилось, верно? Не припомню, чтобы ты был недоволен. Просто побоялся связать жизнь с яркой и красивой, выбрав спокойствие и бытовуху.

– Твое право так считать, – подмигиваю.

– Время все расставит по местам, Тимур, еще увидим, кто кого, – разворачивается и уходит.

И вот что это было?

Похоже, что Таня застряла в том отрезке, когда между нами был непринужденный простецкий флирт и секс, но это ничего не меняет, я люблю Лику, и вестись на подобные провокации – не желаю.

И дал же Бог внешность, ее идеальная красота и безупречность видятся огромной ошибкой свыше, подобная сука такой щедрости просто не заслужила.

Глава 5. Лика

– Да уж, новости, – смотрю на милого мальчишку напротив. – Интересно, кто его папа? Странно, что Таня ничего нам не рассказывала о беременности, не считаешь? – обращаюсь к матери.

– Ничего удивительного, после того как с ней поступила старшая сестра – закономерно быть скрытной. Мало ли и нового ухажера захочешь увести, – снова выразительный взгляд с укором.

– Зачем ты так? Прекрасно знаешь, что все было иначе. Жизнь сложная штука, у вас с отцом тоже своя история, тем не менее он тебя простил и зла не держит, а ты меня уже который год упрекаешь, хотя Татьяна давно забыла обиды, – отвечаю матери.

Неприятны постоянные тычки, тем более сама далеко не идеальная.

Татьяна имеет другого отца, и рождена она, как утверждает мама, от большой любви.

Когда мне было три, она ушла от моего папы к своему коллеге по работе, более успешному бизнесмену, чем в то время ее супруг, и забеременела. Потом родила от него Таню.

Несколько лет она не навещала нас, вычеркнув из своей жизни, но я это время не особо помню, так как была совсем маленькой.

Когда мне исполнилось семь, неожиданно она снова появилась рядом, и только спустя годы, я узнала мамину историю.

Мужчина, с которым она крутила роман, оказался женатым человеком. Поначалу он обещал развестись и узаконить отношения, а потом, как сейчас модно говорить, слился. Ему стало скучно с женщиной, у которой маленький ребенок на руках, и которая постоянно намекает, что пора бы взять ответственность за них с Татьяной официально.

Григорий, так звали любовника, выгнал мать из съемного жилья, объявив, что во всем признался супруге и больше не желает заниматься ерундой. Татьяну он не признал, и даже не дал фамилии, но мать и не настаивала, так как она у нас весьма суровая и гордая женщина, при всей своей видимости нежной и беззащитной леди. На алименты она тоже не подавала, просто исчезнув и оставив Гришу законной супруге.

С тех пор прошло немало лет и жили мы, после возвращения мамы, весьма неплохо. Папа ее простил, не знаю по каким соображениям, но, полагаю, из-за большой любви и ее мастерству убеждать, а я была просто рада, что у меня, как и у всех детей, появился второй родитель.

Историю нашей семьи мы стараемся не затрагивать, как и не обсуждать момент того, что Таня не родная. Папа никогда не давал сестре ощущения, что она лишняя или чужая. Более того, удочерил ее официально, присвоив свою фамилию и отчество.

Что касается мамы – если честно, я всегда ощущала, что материнские чувства к Татьяне у нее сильнее. В детстве казалось, что это просто ревность, но с возрастом я осознала, что не ошибаюсь.

Не сказала бы, что она меня явно когда-то обижала, но разницу между собой и сестрой я все равно чувствовала, пусть в мелочах или каких-то незначительных моментах.

Даже сейчас, зная, что не уводила у Тани Тимура, потому что они даже и не встречались официально, годами капает на мозги, что я ужасно поступила с сестрой и должна была ей уступить.

Слово "уступить", касаемо Татьяны, стало уже неким триггером – уступи игрушку, уступи платье, уступи парня, уступи, уступи, уступи, словно я терпила и мне ничего не нужно.

К слову, я тоже не робкого десятка, в нашей семье все характерные, но всегда старалась и стараюсь сгладить углы, дабы не развивать конфликтов. К тому же отца эти споры по-настоящему расстраивают, а его я безумно люблю и не хочу тревожить.

Когда Татьяне исполнилось семнадцать, Григорий снова нарисовался на горизонте и решил признать свою дочку и вернуть маму. Это было полной неожиданностью для всех.

К тому времени папа уже стал достаточно обеспеченным бизнесменом и на его фоне Гриша выглядел побитой собакой, которого жена выгнала из дома за многочисленные измены. Естественно, мать дала мужчине от ворот поворот и тема больше не поднималась.

Знаю, что Таня изредка встречалась с Гришей, но зачем и для чего – в душу не лезла. Все же он ее родной отец, и эти моменты очень индивидуальны, возможно, сестре хотелось с ним общения и чуть больше понимать, откуда ее корни.

– Сейчас главное не давить на Танечку, – вырывает меня из воспоминаний мать, – ей и так тяжело пришлось на чужбине. Нужно ее обогреть, показать, что любим и очень рады возвращению, – продолжает. – Попрошу Арсения сегодня же решить жилищный вопрос дочери, не станет ведь она ютится тут, уверена, захочет иметь свое гнездышко.

– Но мы ведь не знаем, на какой срок Татьяна прилетела. Возможно, после свадьбы обратно в Штаты, – высказываю предположение.

– Надеюсь, что нет. Хватит по заграницам шататься и тянуть все на себе, теперь уже и ребенок вот появился, ей нужна помощь и семья. Вы с Тимуром не должны ее отталкивать, пообщайтесь, пригласите в компанию, я всегда могу посидеть с внучком и освободить для Танюшки время. Молодая еще, хочет погулять, родительское бремя не самое легкое, по себе знаю.

Перспектива отдыхать втроем меня мало радует. У нас с будущим мужем свои планы и заботы. Я не против иметь дружеское общение с Татьяной, и всегда готова оказать поддержку и уделить внимание, но устраивать ей досуг и искать компании, чтобы веселили – считаю лишним. К тому же не думаю что ей это нужно.

Честно говоря, не так я представляла нашу встречу. Ее сын Тимур выбил меня из колеи. Такое ощущение, что и назвала его, только бы ужалить. Хотя… возможно, это моя паранойя не дает покоя, и все гораздо проще. О том, что ей нравится имя моего жениха она на самом деле говорила не раз, еще даже до нашей с ним встречи, так что, такое совпадение действительно могло случиться.

На кухню возвращается Таня с рюкзаком в руках.

– Что, сестренка, свадьба? – довольно произносит. – Даже не верится, что скоро станешь официальной женой, – садится рядом. – Предлагаю отметить мое возращение, какие у вас планы на завтра с Тимуром? Сегодня я распакую вещи, а далее готова отдыхать и веселиться. После тяжелой дороги и такой долгожданной встречи, хочется расслабиться и душой, и телом. Может быть, Тим пригласит какого-нибудь свободного приятеля, и мы отдохнем в клубе? Вспомним былые времена, оторвемся…

Глава 6. Лика

– Маме хуже, операция на бедро дала осложнения, нужен уход, но она категорически отказывается от сиделки. Не знаю, что делать и как договариваться. Стала совершенно неуправляемой после аварии, – чертыхается Тимур вечером за ужином.

– Почему? Это ведь временно, чем ей не угодили люди, которые могут оказать квалифицированную помощь? – удивленно смотрю на раздраженного Тима.

Настроение мое не лучше. После сегодняшней встречи с сестрой я нахожусь в прострации. Вроде бы ничего и не случилось, но неприятный осадок остается.

Возможно, это ревность, в которой не хочется признаваться даже себе, но от внутренних волнений и эмоций не сбежать. Вернулась Татьяна и, ощущение, снова вокруг нее завертелась планета. Она перетягивает внимание матери, а та и рада в очередной раз продемонстрировать, что я пустое место, в сравнении. Квартиру ей, няньканье, заботу, компанию организуй – такое чувство, что все вокруг должны жить интересами и вопросами исключительно сестры.

Что касается Тимура, я не заметила его заинтересованности в сторону младшей, но вот мать искренне огорчает. Закончилось время, когда она хоть немного вникала в мои проблемы и жизнь. И не сказала бы, что ее забота безумно нужна, но было приятно понимать, что я для нее значима.

Детские травмы и недолюбленность штуки такие, нет-нет, да накрывают.

Теперь у нас на повестке Таня, ее сынок, и разговоры исключительно о потребностях любимицы. О свадьбе ни слова.

– Ну вот так, – отвечает Тим. – Ты же знаешь ее характер. Мать я, конечно, безумно люблю, но склочница она еще та. Если что-то не нравится, тушите свет. Отец уже троих сиделок поменял и результат один. Каждой устраивает вынос мозга и не допускает к себе. Не знаю, как ее обуздать, – расстроено произносит.