Robbie Williams: Откровение

Мне казалось, что тебе каким-то образом требовалось и кому-то дать шанс, и себе самому. Я вот не уверен, что ты на самом деле раньше всем много шансов давал – себе в том числе. Это справедливое утверждение?

«Ага, я всегда ожидал, что во мне все закипит-забурлит и крышу сорвет – ну как в кино. А поскольку таких чувств у меня никто никогда не вызывал, я дальше шел. И думал такой себе: да уж, вот вступил я в отношения – и мне там не понравилось».

* * *

Сейчас иногда Роб, благодарный за то, что обрел новую жизнь, говорит, что в той беспечной холостяцкой жизни чувствовал себя отлично. Возможно, иногда, но, разумеется, не всегда. Одно из эссе, которое он показывает мне в Южной Африке, в начале описывает поездку в Нью-Йорк месяц назад с, как он мне объясняет, больной спиной: «Я полностью раздавлен. Женщины пытаются делать из меня дурака, а поскольку я все чаще хожу на свидания, то это все чаще и происходит. Я не шучу – я в говне реально. Спина болит, а на сердце – тяжесть.»

Его тон меняется от пресыщенно-циничного про любую, с которой он может познакомиться – он в отчаянии характеризует их как шпионок, играющих в большую игру во время холодной войны – и накручивания себя до лихорадочной надежды и веры: «И тут она входит… Я люблю ее. У нас будут дети. Красивые детки, читающие книжки про футбол… У нее такое лицо, ради которого другие женщины ложатся под нож пластического хирурга. Пожалуйста, неси мое семя!»

Но довольно скоро и в этой истории, как и почти во всем, что он писал в то время, он возвращается к горькому разочарованию – как будто свидания суть только бессмыслица, придуманная лишь для того, чтобы дразнить тебя нереальной мечтою, а потом обрушить на тебя еще одно доказательство того, как мироздание умеет разочаровывать.

Все это может быть правдой, кроме того, что он, как кажется, застрял в западне, уже не готовый дать кому-либо – включая себя – серьезного шанса. Он может замечать любые недостатки тех, с кем встречается, даже не замечая у себя таких же, за которые других судит, но во всем этом сквозит такая разочарованность и подавленность, что я лично, прочитав тогда эти записки, тон их помню до сих пор.

Они заставляют меня думать, что этот человек сочинил строчку песни «я готовлюсь бросить ее, пока не влюбился», но спустя пять-шесть лет сплошного разочарования.

* * *

В конце концов ты как будто официально заявляешь: я не буду иметь ни с кем серьезных отношений.

«Да, помню, думал “Никогда у меня не будет серьезных отношений, никогда – детей”».

И ты представлял это как нечто позитивное, как будто ты увидел что-то в бессмыслице?

«Ну, в отношениях принято быть моногамным. Так на это традиционно смотрят, и ты должен подчиняться. А я вот не чувствовал, что могу такому подчиниться. Не слишком много вокруг себя я видел отношений, которые себе бы пожелал. Все выглядело в основном как череда ссор, споров и некомфортных ситуаций, и каждый жалуется на свою половинку в ее отсутствие. И, мне кажется, я так долго хотел быть в отношениях, быть любимым и любить, что наступил этап, на котором я сказал себе: да не хочу, на самом деле. Моногамию я не выдержу. Буду просто сексом заниматься».

Было ли это облегчением, или же разрушало душу, опустошало, или…?

«Ну, душу это не разрушало, но точно вспомнить не могу. Помню, что чувствовал себя каким-то изгоем – я как золотой гусь, с которым никто спать не хочет, только замуж сразу, до всего. Я уже жил в этом гигантском доме, в других комнатах мои приятели трахались, а я в своей спальне разговоры разговаривал, которые ничем не заканчивались. Казалось, что все на свете ебутся, кроме меня. Вот это меня убивало. Злило, что все не хотели “быть как все”. Для меня это значило вот что: Ага, ты хочешь со мной отношений из-за того, что у меня есть, из-за всего, что я скопил».

Ну ты же им при этом и искренне нравился наверняка.

«Ага. И нравился, но все равно мне это все казалось лживым. И еще очень сильно разочаровывало то, что каждый раз повторяется одно и то же. Я бы мог каждой давать листочек с ролью: сейчас ты скажешь вот это, а я – вот это».

То есть ты стал в этом смысле законченным циником?

«Да я в любом смысле стал законченным циником. К профессии своей стал с цинизмом относиться. В ней для меня на тот момент не осталось магии вообще, я развенчивал все, включая Голливуд, высокобюджетные фильмы, звездных актеров, людей шоу и выход на сцену. Ничто ни на что не годилось. Все казалось ложью. Я проглотил горькую пилюлю и плохо относился к шоу-бизу».

Со стороны невозможно спокойно смотреть на это противоречие: ты добился такого успеха во всех смыслах, но явно от всего этого не было тебе ни счастья, ни удовлетворения, ни спокойствия.

«Не было».

А ты сам видел это противоречие, которое окружающие видели?

«Ну да. Просто это была такая постоянная тема всю мою карьеру. Вот купил первый дом за миллион фунтов, с массивными дверями в патио, откуда выходишь к моему личному озеру, и тут же мелодраматично так типа падаешь на колени: все равно нет счастья! Ну и тут же садишься в машину и едешь делать, что делаешь».

Отчаялся ли ты найти выход из этой ситуации?

«Ты тут в полной изоляции. Потому что единственный человек, с которым я как-то был знаком и который работал так много, – это Элтон Джон. Ему это нравилось. Я удивлялся: зачем он дает двести пятьдесят концертов в год? Зачем, почему и как он это делает? Я его спросил, он ответил, что получает удовольствие. Этого я не понял».

Самый сбивающий с толку ответ!

«Ага. А мне не к кому было пойти, кто мне сказал бы: а, ты вот это переживаешь, но там все так и вот так».

А чего бы они тебе могли сказать в то время, чтоб ты выслушал и поверил?

«Не много. Совсем не много».

Я имею в виду вот что. Если бы Роб тогдашний пришел к тебе сейчас и сказал, вот что я сейчас чувствую, что бы ты сказал ему?

«Что ты все воспринимаешь совершенно неправильно. Разум твой замутнен. Отсюда есть выход. Ты можешь прийти куда захочешь. Не нажимай на спусковой крючок. Не прыгай с моста. Это образно говоря. Если ты видишь человека, который хочет, прыгнув с моста, убить себя, объясним им: ты собираешься убить не того. Я не говорю, что нужно убить, но кого-то другого, кого-нибудь еще, но через два месяца ты будешь убивать не того».

А если б тебе такое сказали тогда – ты бы прислушался?

«Нет, наверное, потому что я бы подумал: “Ничего они не знают. Я же другой, уникальный, особый”. Особый, правда, в дисфункциональном плане. Ну может быть если бы на моем уровне тогда был бы кто-то, кто мог бы меня утешить, наверное, прислушался бы. Если б начали “я точно знаю, что ты имеешь в виду. Я знаю, это сводит тебя с ума. Я знаю, что когда происходит а) и б), то с тобой происходит в) и г), и все из-за этого. А ты не один – ты не псих, такая реакция просто, все в порядке, будет лучше, время лечит раны”».

* * *

Еще одно из тех эссе 2006 года сначала было озаглавлено «Я не хочу быть как другие девочки». Настроение там похожее: я полностью утратил иллюзии… давайте расскажу вам историю с участием кокаинщиков, адюльтера и дерьмовых людей…

На этот раз есть колкости забавные: «меня познакомили с одной юной актрисой, имени которой называть не буду. Не то что бы я защищал ее анонимность, нет, актриса она никакая, бездарная совершенно»; и тут вдруг история принимает совершенно неожиданный оборот. Вечером в пятницу к его дому приезжает автомобильный конвой, чтобы перетащить его автомобиль на стоянку у дороги, потому что он-де видел НЛО. И в этой истории, наверное, впервые на английском языке потенциального романтического партнера описывают фразой «сексуальный карп-мутант».

Ага, именно так… карп сексуальный, мутировавший. У меня двадцать минут ушло, чтоб придумать…

Но вскоре он объясняет заголовок истории:

Мне все говорят одну и ту же фразу: «Я не хочу быть как другие девочки». Правильно. Тебе к сведению: ВСЕ ДРУГИЕ ДЕВОЧКИ говорят «я не хочу быть как другие девочки», уходя… верно… НИКАКИЕ другие девочки…

Вот что происходит и происходило последние пять лет примерно. Девушки думают, что если они «другие», то я их сильнее хочу… Я – нет. ПЕРЕСПИ СО МНОЙ! Так у тебя будет больше шансов, по крайней мере покажешься оригинальной…

Я в этих заявлениях насчет «других девочек» не вижу почти никакой честности и искренности… Я это слышу вот так (голос спорткомментатора) «Окей, ты получила свидание с Робби Уильямсом. Это безопасно – готова ли ты рискнуть и получить миллионы Робби? …мы вернемся после рекламы, не переключайтесь».

Позже он возвращается к этой теме:

…если я еще раз услышу про этих «других девочек», я сварю свой член и съем его.

Другие эссе с другими историями, но в основном в той же струе. А на один момент юмора, веселья или отклонения от темы приходится два с разочарованием, злостью и горечью. Может быть, он просто выбрал писать именно о таких днях, а другие дни гораздо лучше, но на самом деле – не похоже, что ему как-то очень весело. А при таком настрое – смирение, разочарование – кто как сможет убедить его, что эта девушка (да и все остальные окружающие) не такая, как он уже себе представил?

* * *

Август 2016 года

Пару недель назад ранним утром Роб лежал без сна в лондонском Mandarin Oriental Hotel. Айда – рядом. Он раздумывал о своем альбоме. Волновался из-за своего альбома. Роб и Айда поселились в отеле потому, что их лондонский дом все еще находился в стадии реновации, и с двумя маленькими детьми в такой ситуации трудновато жить. К тому же на Айду вдруг свалилось огромное количество работы. Она сыграла помощницу Дональда Трампа в скороспело написанном и снятом по следам Бексита комедийном сериале Power Monkeys, и выступила в роли обалдевшей подружки в сериале Paranoid, а также стала почти что постоянной участницей обсуждений на Loose Women. Он за нее радовался, конечно, и пытался отплатить ей за поддержку, которую она всегда ему оказывала и оказывает, но в то же время он чувствовал свое существование несколько бесцельным. Он попытался было писать еще больше песен, чтобы найти среди них еще одну особенную, но ему самому очень мало что понравилось. «Иссякли идеи, я явно исписался. Мне часто казалось, что я – в каком-то номере отеля в ожидании чего-то». Это, конечно, несколько его расстраивало. «Принимал снотворное, чтоб заснуть, – объясняет он, – а из-за него я в расстройстве и депрессии».

Но в это конкретное утро ему пришла в голову одна мысль. И он сел и написал мейл:

Привет, дружище. Я для своего альбома нового написал песен 70 как минимум.

А я же чокнутый привереда.