Истинное «наказание» для трех волков

– Прости?

– Забавная. Если у моего брата и правда должна быть истинная пара – то именно такая. Которая снесет ему мозги.

– Твоего… брата? – Лидия напряглась. – Истинная пара?

Девушка взяла ее под руку и повела в сторону дома. Как будто она не пыталась только что оттуда сбежать.

– Милая, ты ведь даже понятия не имеешь, как сильно ты влипла, да?

Вэл устал.

Он устал от этих криков, от того, как волчий слух улавливает вопль, и потом он звенит в голове еще несколько минут.

Кэррол запретил ему входить к новичку, но с каждой секундой его крик становился все громче, все яростнее. И Вэл сдался.

Теперь, когда у него у самого зудело под ребрами от желания побыть с ней рядом, прикоснуться к ней, посмотреть на нее… Он прекрасно понимал новенького. Не хотел бы он так же страдать.

Железные двери камеры лязгнули.

Оборотень, лежащий на полу, поднял голову и посмотрел на Вэла бешеным взглядом.

Вэл понятия не имел, в сознании он или окончательно сошел с ума. Он знал одно – оставлять его так нельзя. И если Кэррол оставил его за няньку, то он будет нянчиться.

– Как тебя зовут? – спросил он, присаживаясь на корточки перед дрожащим оборотнем.

Тот облизал сухие губы, сглотнул.

– Чарли.

– А я Вэл. Что, ни разу не был заперт в полнолуние?

– Я… привык бегать… А потом сидеть у нее под окнами, слушать ее сердцебиение.

Голос его был хриплым.

Вэл представил, как этот совсем юный, но такой сильный альфа, убегает в полнолуние в лес, нарезает круги, пока не останется сил, а потом приходит туда – к своей истинной паре, слушает ее сердце, закрыв глаза, представляет, как она спит, раскинувшись на кровати звездой…

Вэл и сам не удержался прошлой ночью. Он приоткрыл дверь и смотрел из коридора на ее мягко вздымающуюся во сне грудь. На то, как она что-то шепчет чуть приоткрытым ртом. Как хмурится ее лоб от сновидений.

– Тогда пойдем, – произнес он, поднимаясь.

Чарли оглядел его, как будто увидел перед собой призрака.

– Что?

– Полнолуние уже закончилось, но ты был заперт, так что… Пойдем, пробежимся.

Он подал парню руку, чтобы помочь подняться на ноги. Тот посмотрел с легким недоверием, но все равно ухватился за его пальцы своими и встал.

Они просто бежали по лесу.

Чарли понятия не имел, чего ему ждать, когда пошел за Вэлом в сад через черный ход. Он знал, что его заперли, потому что он кричал и сходил с ума, но это была не его вина.

Это была его природа.

Забавно, как в попытке убежать от своей истинной пары, он оказался так сильно зависим от нее, что не мог себя контролировать.

Лидия была… Невыносимой. Она ему совсем не подходила. Чарли не был создан для отношений, все внутри него чернело, и он влиял на окружающих точно так же.

Но он не мог без нее дышать. Каждый вдох вдалеке от нее оказался пыткой.

И сейчас, когда земля сминалась под ногами, когда хрустели под лапами сухие ветки и листья, Чарли представлял смеющееся лицо Лидии, и ему хотелось выть, кричать, выцарапывать когтями ее имя на своей коже, срывать глотку, ломать кости и просто сходить с ума.

Лидия, Лидия, Лидия.

В его голове не было ничего, кроме ее имени и ее лица.

Он слышал, как громко дышит Вэл неподалеку, как берет в прохладные объятия привычный, темный лес, как небо пытается прорваться сквозь густые кроны деревьев, но у него ничего не выходит…

Это было прекрасно.

Свежий глоток воздуха, полные легкие свободы.

Чарли бежал и бежал, и лапы сами несли его по земле, не чувствуя никаких преград.

Лидия подогнула под себя ноги, вжалась в спинку кровати и сидела так, таращась на сестру Кэррола, как на сумасшедшую.

Девушку звали Элизабет, и она только что наговорила ей столько ерунды, что у Лидии просто потемнело перед глазами.

Во-первых, если верить Элизабет, то Лидия – истинная пара Кэррола Локвуда. Того самого. Ну, психа, который укусил ее за шею.

Во-вторых, она говорит, что  укус – это не проявление жестокости и кровожадности, и что Кэррол не планировал ее есть, просто он «пометил» ее, чтобы быть для нее главным истинным на тот случай, если найдутся другие…

Другие…

Лидия сразу же подумала про Вэла, и в горле у нее стало сухо.

Что за идиотизм?

Она любит Чарли! И только Чарли. Любит давно, ей не нужны никакие истинные, которые, вдобавок ко всему, еще и «помечают» ее, как будто она – одинокое дерево в парке. Бр. От сравнения ей стало дурно.

Но, с другой стороны, как еще объяснить это невероятное притяжение к Кэрролу? И к Вэлу? На Вэла она набросилась, как бешеная там, в лесу! Она не хотела искать этому логичное объяснение, проще было свалить все на магию и потусторонние силы.

А если Элизабет права? То что ей делать? Любить одного, хотеть другого, а к третьему быть привязанной до конца своих дней?!

Какой-то страшный сон.

– Ну-ну, – Элизабет села рядом и мягко похлопала ее по щеке. – В этом есть много плюсов.