Безумнее всяких фанфиков

Будто стайка летучих мышей, по всему телу Кэша пронеслась волна тревоги. Даже спустя девять лет конвенций он волновался, готовясь встретиться со зрителями. Глупо, может быть, но в том, чтобы выйти к толпе кричащих, хлопающих и рыдающих незнакомцев, было нечто, к чему Кэш никак не мог привыкнуть. И хотя любовью поклонников он никогда не пренебрегал, непросто было служить источником такого счастья. Одним словом Кэш мог эмоционально травмировать целое поколение молодежи до конца их дней или вызвать волну ненависти до конца своих.

Быть любимым – это просто жесть.

К счастью, теперь Кэш знал, что делать. Он вытащил из кармана три большие таблетки и две мармеладки с марихуаной. Таблетки он проглотил, мармеладки разжевал и запил их глотком из фляжки, которую держал в пиджаке. Сочетание, пожалуй, не слишком полезное, но работали вкусняшки всегда быстрее, если принимать их сразу все.

Кэш прикрыл глаза, глубоко вздохнул и подождал, когда произойдет волшебство. Секунду спустя в дверь снова постучали.

– Мистер Картер? – позвал рабочий. – Прошло уже пятнадцать минут. Вы готовы?

Неспособность следить за временем и впрямь была побочным эффектом лакомств Кэша, но зато тревога его совершенно исчезла. Раз уж на то пошло, он вообще почти ничего не чувствовал. Все вдруг стало легко и невесомо, будто Кэш парил в облаках на воздушном шаре. Только распахнув глаза и оглядевшись, он вспомнил, что находится в ванной. Коктейль удался!

– Мистер Картер! Вы меня слышите? – с каждой миллисекундой рабочий все больше терял терпение.

Кэш хихикнул. Почему-то забавно было слышать, как его называет «мистером Картером» человек почти вдвое старше.

– Слышу-слышу, – ответил он. – Время представления!

Кэш неохотно покинул свое святилище и последовал за рабочим по коридору. Народу в фойе обнаружилось больше, чем он ожидал. Семеро человек сидели перед ним, и в затуманенном сознании Кэш не сразу их всех узнал.

Дэмиен Циммер, создатель «Чудо-ребят», сидел в центре рядом с исполнительным продюсером сериала, Джимом Кауфманом. Справа устроились коллеги Кэша: прекрасная Эми Эванс и накачанный Тоби Реймос. Слева от Дэмиена и Джима сидели женщина и двое мужчин среднего возраста, все в дорогих костюмах. Кэш знал, что это исполнительные продюсеры с канала, но их так часто меняли, что он не успевал запоминать имена.

– Что-то вы внезапно, – сказал Кэш.

– Дадите нам минутку? – попросил Джим рабочего.

Бедняга мечтал поскорее начать панель, но уступил.

– Сядь, Кэш. – Дэмиен кивнул на пустой стул.

– Гм… ладно. – Кэш сел.

Все строго уставились на него. Кроме коллег-актеров – те уткнулись в телефоны. Кэш чувствовал, что все почему-то на него злятся – и не просто из-за того, что он задержался в ванной. Может, что-то не то ляпнул на интервью или забыл устроить твит-сессию во время очередного показа серии?

– Ну? – вопросил Кэш. – Что не так-то?

– Прежде чем мы начнем, ты должен знать, что мы собрались здесь, потому что ты очень нам дорог, – сказал Джим.

– Пф-ф, это «ЧудоКон», – ответил Кэш. – Здесь все собрались именно поэтому.

После этих слов кто-то тяжело вздохнул, кто-то закатил глаза, но Кэш даже не собирался язвить намеренно. Наоборот, после трех анальгетиков, двух конфеток и глотка виски он только и мог, что говорить честно и прямо.

– Все очень серьезно, Кэш, – сказала женщина-продюсер. – Разговор будет неприятный, но он необходим, пока все не стало совсем плохо.

– Совсем плохо? – удивился Кэш. – Да о чем вы вообще?

Все принялись переглядываться, передавая слово сотоварищу, и наконец оно досталось Дэмиену, причем видно было, что тот не в восторге.

– У нас не всегда все было ладно, так что, может, не мне стоит разговаривать с тобой об этом. – Дэмиен театрально вздохнул. – Но с самого конца съемок девятого сезона ты отбился от рук. Мы сначала думали, что это временно, но после двух месяцев беспредела стали опасаться, что все обстоит куда хуже. И расчистили свои графики, чтобы прийти сегодня сюда и обсудить твое поведение.

Дэмиен был прав – не ему стоило разговаривать с Кэшем об этом. Собственно, именно от Дэмиена Кэшу меньше всего хотелось выслушивать нотации на тему поведения.

Всего лишь в свои тридцать пять Дэмиен Циммер самолюбием и высокомерием докатился до всех худших голливудских штампов вместе взятых. Он начал карьеру еще в детстве, в дешевом ситкоме «Кто в доме родитель?», который больше запомнили за кошмарный закадровый смех, чем за сценарии. Когда Дэмиену было за двадцать, он создал «Чудо-ребят», чтобы самому сыграть в них главную роль. Канал одобрил и оплатил сериал, но счел Дэмиена слишком взрослым и велел взять актеров помоложе. И хотя «Чудо-ребята» стали хитом и принесли ему баснословные деньги, Дэмиен всегда гнобил Кэша за то, что тот «украл» его роль и славу.

– Стоп, – перебил Кэш. – Это интервенция такая? Прямо перед конвенцией?

– Именно так, – ответил Дэмиен. – И не на ровном месте. Тебя видели пьяным вусмерть в клубах по всему городу, укуренным в хлам в общественных местах, гоняющим по бульвару Сансет со шлюхами на заднем сиденье твоего «ламборгини», а полиция через ночь приезжает к тебе домой, чтобы разогнать очередную идиотскую вечеринку.

– Для начала, это были стриптизерши, а не шлюхи, и у меня «мазерати», – заявил Кэш. – А пьянствовать и закатывать вечеринки вроде как вполне законно.

– А вот подвергать опасности детей – нет, – продолжал Дэмиен. – Повезло еще, что тебя не привлекли за то, что ты потащил «Мальчиков и девочек Америки» прыгать с парашютом или тех бедняжек из «Загадай желание» – на стрельбище.

– Нам также известно, что тебя поймали на запрещенной территории, – добавил Джим. – Кто-то заснял, как ты лезешь на статую слона на Ранчо Ла-Брея голышом и орешь «Я царь мамонтов». Да агенты канала в лепешку расшиблись, чтобы это не попало в интернет!

Кэш хихикнул.

– Ну согласитесь, шикарно же вышло, – сказал он. – Кстати, можно мне видео? Я в ту ночь где-то телефон посеял, может, на записи видно где.

Ответом ему послужило злобное молчание.

– Судя по всему, по наклонной тебя ведет эгоизм, глупость и саморазрушение, – сказал Дэмиен. – Ты портишь собственную репутацию и заодно подвергаешь угрозе нашу. Да, сейчас мы пока ничего не снимаем, но тем не менее ты остаешься представителем канала, студии и моей фирмы…

Дэмиен все разглагольствовал, как Гамлет, но Кэш на него уже не смотрел. Его вниманием завладела Эми, которая принялась фотографироваться на телефон. Кэш даже представить себе не мог, есть ли на свете занятие более неуместное во время интервенции. Все равно что пиццу на похоронах заказывать. Впрочем, Кэш вовсе не удивился: склонность Эми к самолюбованию всегда его восхищала.

Как-то на съемках Кэш случайно перепутал телефон Эми со своим и заглянул в ее фотоальбом. На каждом снимке она была в одной и той же позе и с одним и тем же любимым выражением лица – «эротическим удивлением». Кэш пролистал тонны фотографий, но не нашел ни одной, на которой были бы друзья или родственники Эми – только она сама. Порой Кэш даже побаивался, что Эми на самом деле не Эми, а ее сумасшедший поклонник-преследователь в костюме из ее кожи.

– Кэш, ты меня вообще слушаешь? – спросил Дэмиен и наклонился поближе. – Погоди, ты под наркотой, что ли?

– С такими разговорами никакая наркота не спасает, – пробурчал Кэш.

Его коллег такой ответ изрядно возмутил, особенно Тоби Реймоса, который даже свой телефон отшвырнул в сторону.

– Без толку! – сказал Тоби. – Чихать он хотел на все наши слова. Мне сегодня вечером надо обратно в Лос-Анджелес на съемки. Долго еще возиться?

Тоби (или Качок МакПсих, как звал его Кэш за глаза) имел в виду съемки многомиллионного фильма по комиксам под названием «Человек-мотылек». Для главной роли Тоби так быстро и так сильно накачался, что непонятно было, как он до сих пор ухитряется завязывать себе шнурки. О таком масштабном проекте мечтал любой актер, и весь перерыв между съемками «Чудо-ребят» Тоби тратил на него. Впрочем, Кэш находил немалую иронию в том, что Тоби по восемьдесят часов в неделю разгуливает в костюме гигантского насекомого, но при этом почему-то считает, что его время – самое ценное.

– Давайте закончим, – сказал Кэш. – Да, я понимаю, что мое поведение некоторых смущает, но я девять сезонов играл по правилам, говорил и делал что велено, никогда никому не мешал и, по-моему, заслужил хоть немного веселья. Серьезно, ребята, я с двенадцати лет снимаюсь в этом сериале. Юность не вечна, я просто хочу побыть молодым, пока еще можно.

Остальные переглянулись, и в их взглядах не было ни капли сочувствия. Всем было глубоко плевать на его желания.

– К сожалению, ваше понятие юности не вписывается в условия договора, – сказал один из мужчин-продюсеров. – Вы вместе со своим представителем согласились придерживаться этических норм студии, когда устраивались на эту работу и потом еще раз – при пересмотре договора к шестому сезону. Если ваше поведение останется прежним, мы будем вынуждены обратиться в суд.

Угроза была очень серьезная, но Кэш не задрожал в ужасе, а только рассмеялся.

– Вы сможете меня засудить, только если договор будет в силе, – сказал он. – А мне, судя по всему, уже недолго осталось на вас работать.

– Так вот в чем дело? – спросила Эми. – Ты хочешь, чтобы тебя уволили? Что за убожество!

– Чувак, ты просто кретин, – добавил Тоби. – Если тебя уволят из сериала, работы ты себе в жизни больше не найдешь, а фанаты тебя возненавидят!