История о магии

– О да, целиком и полностью согласна, – повторила мадам Грозенберри. – Я считаю, что те, кто пытает невинных людей, должны быть наказаны за свои преступления, и очень сурово. Однако в ваших доводах есть одно небольшое упущение: те ужасы, которые вы описали, сотворила не магия, а колдовство.

Король нахмурился и недоуменно посмотрел на нее.

– Колдовство? – переспросил он. – Никогда не слыхал о таком.

– Тогда позвольте мне объяснить. Колдовство – это скверное и пагубное занятие. Оно возникает от дурного желания обманывать и вредить. На колдовство способны люди со злобой в сердце, и, поверьте мне, они заслуживают самой страшной участи. Но магия – это совершенно другое явление. В сути ее лежит добро. Магия помогает и исцеляет, и только те, у кого доброе сердце, могут ею обладать.

Чемпион откинулся на спинку стула и в полном замешательстве схватился за голову.

– О, я вас обескуражила, – сказала мадам Грозенберри. – Давайте объясню проще. Магия – это хорошо, магия – это хорошо, магия – это хорошо. Колдовство – это плохо, колдовство – это плохо, колдовство – это…

– Хватит обращаться со мной как с ребенком, я слышал! – проворчал король. – Дайте мне самому разобраться, что к чему!

Чемпион тяжко вздохнул и потер виски. Обычно сразу после сна он с трудом шевелил мозгами, но такие сведения дались бы тяжело в любое время. Король закрыл глаза и сосредоточился, словно приготовился читать книгу.

– Вы говорите, что магия и колдовство – не одно и то же?

– Верно. – Мадам Грозенберри одобрительно кивнула. – Как яблоки и апельсины.

– И суть у них разная?

– Совершенно разная, Ваше Величество.

– Тогда как называются люди, которые используют магию, если они не ведьмы?

Мадам Грозенберри горделиво вскинула голову.

– Мы зовем себя феями, Ваше Величество.

– Феями? – переспросил король.

– Да, феями, – твердо повторила она. – Теперь вы понимаете, почему я хотела просветить вас? Все беды исходят не от фей, применяющих магию, а от ведьм, использующих колдовство. Но, к великому сожалению, люди не видели разницы и веками преследовали нас одинаково. Однако с моей помощью и вашим влиянием мы сможем исправить положение.

– Боюсь, я не согласен, – проговорил Чемпион.

– Прошу прощения?

– Кто-то крадет чужое от алчности, а кто-то – чтобы не умереть с голода, но оба они воры, и неважно, доброе ли у одного из них сердце.

– Но Ваше Величество, мне казалось, я предельно ясно объяснила, что преступление – это колдовство, а не магия.

– Да, но и то и другое считается грешным делом испокон веков, – продолжал Чемпион. – Вы хоть представляете, как сложно придать новый смысл тому, что общество уже давно порицает? Я десятки лет убеждал народ, что картофель не ядовит, но люди все равно не покупают его на рынках!

Мадам Грозенберри недоуменно качала головой.

– Вы сравниваете расу ни в чем не повинных людей с картошкой, Ваше Величество?

– Я понимаю, что у вас благая цель, мадам, но мир не готов к таким переменам. Боже, да я и сам не готов! Если вы хотите уберечь фей от несправедливого наказания, то мой вам совет: научите их помалкивать и противиться желанию использовать магию! Так будет куда проще, чем убеждать упрямый народ думать иначе.

– Противиться желанию? Ваше Величество, вы, видно, шутите!

– А почему нет? Обычные люди каждый день борются с какими-нибудь искушениями.

– Потому что вы считаете, что магия появляется по желанию, как будто это вопрос выбора.

– Конечно, магия – вопрос выбора!

– НЕТ! ЭТО! НЕ! ТАК!

Впервые с начала разговора доброжелательный тон мадам Грозенберри сменился. Глубоко затаенный гнев прорвался наружу: лицо ее будто окаменело, а глаза метали молнии. Чемпион словно увидел перед собой совершенно другую женщину – женщину, которую стоит бояться.

– Магия – это не выбор, – отчеканила мадам Грозенберри. – Невежество – это выбор. Ненависть – это выбор. Жестокость – это выбор. Но чье-то существование – это никакой не выбор, не вина и уж точно не преступление. Вам бы не помешало набраться ума.

От страха Чемпион лишился дара речи. Возможно, у него разыгралось воображение, но когда мадам Грозенберри вышла из себя, гроза снаружи словно усилилась. Похоже, эта женщина крайне редко теряла самообладание, потому что ее воспитанницам, как и королю, стало не по себе. Мадам Грозенберри закрыла глаза, глубоко вздохнула, успокоилась и продолжила разговор.

– Пожалуй, надо, чтобы Его Величество увидел все собственными глазами, – предложила она. – Тангерина? Скайлин? Покажите, пожалуйста, королю Чемпиону, почему магия – это не выбор.

Воспитанницы переглянулись – им давно не терпелось это сделать. Девочки поднялись с дивана, сняли мантии и размотали тюрбаны. У Тангерины под мантией оказалось платье из пчелиных сот, сочащихся медом, а в ее ярко-оранжевых волосах был улей, в котором жил целый рой пчел. Скайлин носила темно-синее одеяние, похожее на купальный костюм, а с ее головы ниспадали целые потоки воды, стекая по всему телу к ногам.

У Чемпиона отвисла челюсть, когда он увидел, что прятали девочки под мантиями и тюрбанами. За все годы своего правления он ни разу не лицезрел магию в человечьем обличье. Теперь ему стало понятно, откуда доносились необычное жужжание и журчание.

– Боже праведный, – выдохнул король. – Все феи так выглядят?

– Магия влияет на всех по-разному, – объяснила мадам Грозенберри. – Некоторые ведут совершенно обычную жизнь, а потом магия неожиданно проявляет себя, а у других магические черты видны с рождения.

– Но этого не может быть, – возразил Чемпион. – Если бы магические черты были видны с рождения, то в тюрьмы сажали бы младенцев! А у нас дети никогда не попадали под суд.

Мадам Грозенберри опустила голову и невидяще уставилась в пол.

– Так происходит, потому что почти всех фей убивают или бросают при рождении. Их родители боятся последствий того, что у них родился ребенок с магическими способностями, поэтому они всячески стараются избежать наказания. Мне чудом удалось найти Тангерину и Скайлин, прежде чем они пострадали бы, но не всем так везет. Ваше Величество, я понимаю ваши опасения, но с этими детьми поступают крайне жестоко. Если узаконить магию, то вы не только восстановите справедливость, но и спасете невинные жизни! Несомненно, в вашем сердце найдутся и сострадание, и понимание.

Чемпион знал, что мир суров, но он и понятия не имел, что вокруг столько зла и жестокости. Король качался вперед-назад на стуле, а в душе у него шла борьба между сомнениями и состраданием. Мадам Грозенберри видела, что ей удалось хоть отчасти достучаться до него, поэтому она пустила в ход еще один довод, который приберегала для подходящего момента.

– Представьте, как изменится мир, если к магическому сообществу станут относиться с состраданием. Представьте, как изменится ваша жизнь, Ваше Величество.

Неожиданно в памяти Чемпиона всплыли воспоминания о матери. Ее лицо, улыбка, смех. Но ярче всего – долгие крепкие объятья, перед тем как ее увели на казнь. К старости король о многом стал забывать, но эти образы запечатлелись в его памяти навечно.

– Я бы хотел вам помочь, но, если узаконить магию, это принесет больше вреда, чем пользы. Если заставить людей принять то, чего они всегда боялись и что ненавидели, они устроят мятеж! Обычная охота на ведьм превратится в полное истребление!

– Поверьте, я не понаслышке знаю человеческую натуру, – сказала мадам Грозенберри. – С узакониванием магии нельзя спешить. Наоборот, действовать надо осторожно, терпеливо, но в то же время настойчиво. Если мы хотим изменить отношение к магии, то людей нужно поощрять, а не заставлять. И ничто не поощряет так, как наглядный пример.

Король встревожился.

– Наглядный пример? – со страхом переспросил он. – Что вы под этим подразумеваете?

Мадам Грозенберри улыбнулась, у нее радостно блеснули глаза – настал момент, которого она ждала.

– Когда я только познакомилась с Тангериной и Скайлин, они были заложницами собственной магии. Никто не мог подойти близко к Тангерине – ее пчелы начинали жалить, а бедняжка Скайлин жила в озере, потому что заливала все водой. Я взяла девочек под опеку и научила владеть магией – и теперь они прекрасно справляются. Но у меня сердце кровью обливается, когда я думаю о других детях, которые борются со своей сущностью, поэтому я и решила обучать их.